ПИСАТЕЛЬ ДНЯ. Эрих Мария Ремарк (22 июня 1898 — 25 сентября 1970)

Эрих Мария Ремарк (Erich Maria Remarque) — один из наиболее известных и читаемых немецких писателей XX века.

Цитаты

Писательство — это на десять процентов талант и на девяносто процентов задница.

По мнению моего врача, я должен выбрать между дальше жить или дальше писать… <…> И, как подобает старому трусу, я, конечно, выбрал «писать».

Хорошая книга — надёжный друг, способный утешить и увести нас в мир фантазии, помочь нам хотя бы ненадолго отвлечься от тягот повседневной жизни.

О творчестве

Моя вечная тема — немец перед лицом тяжелейших испытаний. Немец, который раскрывает мне душу. Немец, который страдает. Но не тот, который ноет.

Все мои книги создаются по модели театральных пьес. Одна сцена следует за другой. Автор ex machina отсутствует. Он не выступает ни как толкователь, ни как всезнающий связной с читателем. Я нередко пытался облегчить свои сочинительские старания привычными переходами, описаниями и размышлениями, но в итоге был вынужден вновь и вновь всё это вымарывать. Действие и действующие лица должны говорить сами за себя.

… успех моей первой книги. Он показался мне абсолютно неоправданным. Впрочем, так оно и было на самом деле. К счастью, я всегда это глубоко сознавал, что уберегало меня от мании величия и даже наоборот — придавало мне чувство неуверенности. Ведь никакого развития не наблюдалось. Меня удивительным образом подбрасывало куда-то вверх, мне же, собственно говоря, было уготовано только падение вниз. При этом как-то забывалось, что я типичный новичок, не более того. Сам-то я об этом постоянно помнил. Думаю, в этом было моё спасение. Я отступил, предпочтя не доброжелательную похвалу в свой адрес, а исключительно негативные оценки… И продолжал работать.

Когда работа над книгой закончена, автору нечего больше сказать по этому поводу, даже если он не понят читателем. И в случае неудачи любые пояснения теряют смысл. Однако я считаю, что не буду понят только там, где меня с самого начала не очень-то и хотели понять.

Я <…> не ощущаю особой привязанности к уже опубликованным книгам. За исключением моей первой книги, я обычно так долго над ними работаю, что потом никак не могу заставить себя перечитать написанное. Ведь не случайно говорят: «Книгу не заканчивают, с книгой расстаются». Просто не хочется вспоминать о связанных с нею мучительных переживаниях. И вот книга закончена — теперь пусть сама прокладывает себе путь.

О переводах

Ни один перевод не может точно передать оригинал. Оригинальность каждого писателя заключается в значительной степени в его языке. Ритм и звучание языка — это те две вещи, которые нельзя перевести.

О поэзии

Есть такие стихотворения, которые полностью изолированы от поэтов, как искусственные жемчужины. Никто не знает, кем и как они написаны. Они вечные. Такие стихотворения удаются каждому поэту (поэту!) два, три, пять раз. Но есть и такие стихотворения, в которых пульсирует кровь творца, в каждом выражении, слове, образе которых узнаешь тотчас черты поэта — это совсем другие стихотворения (стихотворения!). Как по картине можно узнать мастера, так по стихотворению — поэта.

Вечерняя песня

Пусть день был мрачен и жесток сполна,
Разъеденный насмешкой и бедою, —
Твой поцелуй, твоих волос волна —
И муки дня забуду я с тобою.
Пусть день беды в безжалостном огне
В жизнь веру сгложет вновь, подобно зверю, —
Щекой своей прижмёшься ты ко мне,
И я опять в себя и в жизнь поверю.

И пусть всё то, чем жил я, чем храним,
С начала до конца встаёт напрасным, —
Оно прелестно — ведь всегда над ним
Благословенье рук твоих прекрасных.

Перевод: Роман Чайковский

О войне и людях

Проблема войны состоит в том, что люди, которые её хотят, не ожидают, что на ней им придётся погибнуть. А проблема нашей памяти — в том, что она забывает, изменяет и искажает, чтобы выжить. Она превращает смерть в приключение, если смерть тебя пощадила. Но смерть — не приключение: смысл войны в том, чтобы убивать, а не выживать. Поэтому лишь мёртвые могли бы рассказать нам правду о войне. Слова выживших не могут передать её полностью, а фильмы иногда могут. Наше зрение более обманчиво, чем слово. 

Люди должны видеть и слышать то, что происходит с индивидами, поскольку сила их воображения не соответствует общепризнанным фактам, принимать её во внимание нельзя. Катастрофа привела к гибели пяти миллионов человек, но это вроде бы ничто — данное цифровое обозначение как бы лишено смысла. Но если я продемонстрирую вам одного-единственного человека во всём его совершенстве, вызову доверие к нему, его надеждам и трудностям, а потом ещё поведаю, как он умирает, — это навсегда останется в вашей памяти. 

Национализм в любой форме — это фашизм (будь ты американцем или законопослушным немцем). Есть только одна позиция — быть человеком.

Человек есть то, что он принимает.

Я родился во времена керосиновых ламп, пережил период развития электричества и авиации… Наука победила всё. Только людям не удалось стать друг к другу ближе… Это страшное противоречие. И несмотря на это, я верю, что люди найдут пути друг к другу.

Самое главное в жизни

Независимость, терпимость, понимание наиболее благородных качеств, свойственных исключительно человеку, и только им самым бессовестным образом доводимых до скотского состояния. Справедливость — и чувство юмора, который зарождается в душе каждого по-своему.

Из произведений

Любовь — это жертвенность. Часто и эгоизм называют любовью. Только тот, кто по доброй воле может отказаться от любимого ради его счастья, действительно любит всей душой. («Приют грёз»)

Облака — вечные изменчивые странники. Облака — как жизнь… Жизнь тоже вечно меняется, она так же разнообразна, беспокойна и прекрасна… («Приют грёз»)

До какой же степени лжива и никчёмна наша тысячелетняя цивилизация, если она даже не смогла предотвратить эти потоки крови, если она допустила, чтобы на свете существовали сотни тысяч таких вот застенков. Лишь в лазарете видишь воочию, что такое война.
Я молод — мне двадцать лет, но всё, что я видел в жизни, — это отчаяние, смерть, страх и сплетение нелепейшего бездумного прозябания с безмерными муками. Я вижу, что кто-то натравливает один народ на другой, и люди убивают друг друга, в безумном ослеплении, покоряясь чужой воле, не ведая, что творят, не зная за собой вины. Я вижу, что лучшие умы человечества изобретают оружие, чтобы продлить этот кошмар, и находят слова, чтобы ещё более утончённо оправдать его. И вместе со мной это видят все люди моего возраста, у нас и у них, во всём мире, это переживает всё наше поколение. Что скажут наши отцы, если мы когда-нибудь поднимемся из могил и предстанем перед ними и потребуем отчёта? Чего им ждать от нас, если мы доживём до того дня, когда не будет войны? Долгие годы мы занимались тем, что убивали. Это было нашим призванием, первым призванием в нашей жизни. («На Западном фронте без перемен»)

Обложка первого издания романа «На Западном фронте без перемен» (1929)

Кто хочет удержать — тот теряет. Кто готов с улыбкой отпустить — того стараются удержать. («Жизнь взаймы»)

То, чего не можешь заполучить, всегда кажется лучше того, что имеешь. В этом состоит романтика и идиотизм человеческой жизни. («Чёрный обелиск»)

О счастье можно говорить минут пять, не больше. Тут ничего не скажешь, кроме того, что ты счастлив. А о несчастье люди рассказывают ночи напролёт. («Тени в раю»)

Запомни одну вещь, мальчик: никогда, никогда и ещё раз никогда ты не окажешься смешным в глазах женщины, если сделаешь что-то ради неё. («Три товарища»)

Чем меньше у человека самолюбия, тем большего он стоит. («Три товарища»)

Вы не успели заметить, что мы живём в эпоху полного саморастерзания? Многое, что можно было бы сделать, мы не делаем, сами не зная почему. Работа стала делом чудовищной важности: так много людей в наши дни лишены её, что мысли о ней заслоняют всё остальное. <…> У меня две машины, квартира в десять комнат и достаточно денег. А толку что? Разве всё это сравнится с таким летним утром! Работа — мрачная одержимость. Мы предаёмся труду с вечной иллюзией, будто со временем всё станет иным. Никогда ничто не изменится. И что только люди делают из своей жизни — просто смешно! («Три товарища»)

Говорят, труднее всего прожить первые семьдесят лет. А дальше дело пойдёт на лад. («Три товарища»)

Кто ничего не ждёт, никогда не будет разочарован. Вот хорошее правило жизни. Тогда всё, что придёт потом, покажется вам приятной неожиданностью. («Триумфальная арка»)

Любовь не терпит объяснений. Ей нужны поступки. («Триумфальная арка»)

Утешает только самое простое. Вода, дыхание, вечерний дождь. Только тот, кто одинок, понимает это. («Триумфальная арка»)

Что может дать один человек другому кроме капли тепла? И что может быть больше этого? («Триумфальная арка»)

Жить — значит жить для других. Все мы питаемся друг от друга. Пусть хоть иногда теплится огонёк доброты… Не надо отказываться от неё. Доброта придаёт человеку силы, если ему трудно живётся. («Триумфальная арка»)

И, что бы с вами ни случилось, ничего не принимайте близко к сердцу. Немногое на свете долго бывает важным. («Триумфальная арка») 

***

Слово Мастеру. Писатели о писательстве — список статей

***