Пять вопросов. Перенимаю эстафету

Опять вылезла из подполья. Тут друзья сказали, что флешмоб интересный пошёл, и решила поучаствовать.

Вопрос № 1:

Какой из твоих героев больше всего похож на тебя?

Деми́ из «Масок трёх эпох» и Ната из «Параллельщиков». Сдержанность, опора на логику и проверенные временем чувства и представления о людях, а не на сиюминутные эмоции, привычка к монотонной работе, нелюбовь к большим компаниям и показушности. Поэтому книги написаны от первого лица. Простите, картинок не делала 

Вопрос № 2:

Какую книгу было труднее всего писать?

«Три "Л"». Сложно описать научный поиск и обсуждение этических вопросов так, чтобы читать это было интереснее, чем бои и приключения. Сложно и передать читателям не ура-фантастический взгляд на вопросы трансформации человека. Поэтому работаю над романом до сих пор.

Вопрос № 3:

А легче всего?

Короткие сказки в сборнике «Радуга» — они писались сами собой.

Вопрос № 4:

Есть ли у тебя авторская вселенная? Что в ней особенного?

Нет. Я пишу о нашем с вами мире, а все отличия объясняются исключительно уровнем развития науки. Я играла в придумывание миров и поняла, что это намного проще, чем описывать реальность во всём её многообразии. А я люблю сложные задачи. Выдуманные Вселенные может, и будут описаны, но очень нескоро.

Вопрос № 5:

Последний написанный отрывок.

Сейчас пока не пишу, собираю материалы к новому роману. Поэтому всё, что ниже, написано ещё в марте.

Да-ра-ра-да-да-ра-ра-ра-ра-ра…

Старенький телефон подпрыгивал на столе, требуя ответа на звонок. Я не двигалась. Вот уже час я сидела, тупо переключая каналы телевизора. Перед глазами мелькали то светские львицы, известные всей стране подруги-соперницы, и их манеры были почти такими же, как у Кристии и Шарлотины. По другой программе вещал псевдоучёный с повадками Морфейла и знакомых мне академиков, по третьей — модный то ли певец, то ли спортсмен с глазами О’Келы. В новостных репортажах мелькали лица гастарбайтеров, вдумчивым спокойным взглядом напомнивших Ганса и Саида, рабочие с глазами Михеля и Поки, студентка с лицом Елены, похожий на Кастла священник и усталый военный, словно постаревший Унковский, охранник с лицом Мабберса. Маски «деятелей культуры и науки», пустые глаза политиков, отличавшихся от царедворцев девятнадцатого века только одеждой, похожая на Нарышкину актриса, скрывающая похоть за сдержанностью манер. На экране компа высветилось обновление ленты постов — занудный, как Ли Пао, интеллигентствующий моралист снова писал о смерти литературы, кто-то выложил сотую по счёту рецензию на роман о душевных и физических пытках, и цитата из романа напомнила мне мерзости Трикси.

Да-ра-ра-да-да-ра-ра-ра-ра-ра… — надрывался телефон. Я не слышала. Всё было не важно, всё было пустым и мёртвым. Я осталась одна, впервые за два с половиной года — в полном, абсолютном одиночестве, том одиночестве, что страшнее смерти. Потом заставила себя взять телефон и нажать кнопку. В динамике послышались обрывки фраз на незнакомом языке, сквозь них пробился знакомый голос:

— Деми! Это ты?

— Да! — Я до боли в пальцах сжала телефон, глаза наконец увидели то, что должны были увидеть сразу — бумажку с номером телефона, написанным рукой Тана. Он понял, он помог! — Да, это я!

— Я еду к тебе! Ты слышишь? Я еду к тебе! — Родной, единственный на свете голос назвал моё настоящее имя. — Ты слышишь?

— Я слышу. — И я впервые назвала Ланта по имени.

***

Да-ра-ра-да-да-ра-ра-ра-ра-ра…

Звонит телефон. Вы слышите? Это мир звонит вам. Ответьте на звонок. Пора снимать маски и рвать Петлю!

Да-ра-ра-да-да-ра-ра-ра-ра-ра…

P.S. Благодарю своих новых подписчиков. Всем участникам АТ хорошего лета и умеренной прохлады. И работающего водопровода. Сидеть без воды в жару — пытка.

Удачи всем!