О целлюлозе замолвите слово

Нынешний год не перестает удивлять и даже поражать. На фоне творящегося в стране околомедицинского безумия как-то незаметно проходят новости, которые в иное время бы вызвали ой как много разговоров.

Бумага подорожала. Очень сильно. В письме Российского книжного союза руководителю ФАС Максиму Шаскольскому приводится статистика: стоимость картона производства ООО «Пролетарий СПб» выросла в 2021 году на 50%, а стоимость офсетной бумаги ООО «Целлюлозно-бумажный комбинат (ЦКБ) "Кама"» — на 33,9%.

Поразительная штука — в России ресурсов лопатой греби, работников хватает, спрос есть. А нормальной недорогой бумаги — нет. Парадокс? Парадокс.

Стало мне любопытно, а что ж там творится, в целлюлозно-бумажной промышленности, у нас и за рубежом. А творится там поистине удивительное, хоть эпос пиши по мотивам или песни героические складывай.

Производители бумаги и прочей нужной книгоизданию продукции хором сетуют на удорожание макулатуры и падение рубля. Ну с рублем более-менее понятно. А макулатура-то? С ней что стряслось?

А оказывается, из-за прошлогоднего локдауна и нынешних метаний и запретов ее стало меньше. Не сдают макулатуру люди. А если и сдают, то требуют такую цену, что производитель аж за сердце хватается и капает валерьянку в водку — но платит, а куда деваться.

Смутно вспомнилось мне, что далеко не всю бумагу производят из макулатуры. И таки да — для ее производства, особенно для высших сортов, нужна еще, например, целлюлоза. А вот с ней, как выясняется, проблема куда серьезнее. 

Вспоминая азы: любой ЦБК требует большого количества воды и леса, отдавая взамен тонны отходов, соответственно, сильно загрязняет окружающую среду. Если вред от предприятия превышает пользу, его приходится закрывать. Недавно закрытый Байкальский комбинат оставил после себя гигантское количество отходов — 6,2 млн м³ твердых отходов от древесины (шлам-лигнин) и 2,6 млн т золы и еще более 200 000 м³ черного щелока (сложная смесь органических и неорганических веществ, образующаяся после варки целлюлозы), к тому же обнаружилась незаконная свалка коммунальных отходов.

Оборудование на оставшихся предприятиях по большей части старое, на модернизацию средств либо нет вообще, либо есть, но немного и не для всех. Да, тот же лидер рынка «Кондопожский ЦБК» уже собирается обновляться, вот только после модернизации производить мелованную бумагу для дорогих альбомов он не станет. Сейчас дороже и выгоднее упаковочные материалы. 

Группа «Илим» также рвется расширять линию производства упаковки. 

Новосибирский КБК не отстает от коллег — коробки всегда нужны, коробки всегда важны. 

Пермский ЦБК взял курс на макулатуру и модернизацию — опять же не ради книжек. 

В Карелии вообще модернизируют все так, что земля буквально горит от мощности такой (с) 

И что самое важное — наша ЦБ промышленность ориентирована на экспорт, еще в 2015 году приводились цифры: 84% производимой товарной целлюлозы и 50% бумаги и картона уходят за рубеж. Валюта — она всегда казне нужна. 

Итак, наша бумага идет либо в другие страны, либо на другие предприятия, не книжной отрасли. А издатели вынуждены ввозить бумагу оттуда — к нам, за тройную цену. Парадокс? Парадокс.

Между прочим, вот-вот может наступить эпоха дефицита и зарубежной продукции — в Финляндии уже практически закрыли целлюлозно-бумажный комбинат Veitsiluoto.  И это, не говоря о санкциях, пошлинах и прочих малоприятных для производства и торговли вещах.

Так что остается российскому издателю? Очевидно, помахать ручкой гибнущей мечте о дешевой и качественной бумаге. И поднять цены на все — от детских книжек до научпопа.

А что остается нам, читателям? Эх, где наша не пропадала… Дружно переходим на электронку и молимся, чтобы в новую эру издателям не пришлось платить дополнительный налог на воздух, буквы, интернет или еще что-либо важное.

Ну а если совсем прижмет — будем снова собираться у костров и рассказывать детям и внукам сказки. 

Устное народное творчество жило, живет и будет жить.