Перемена декораций в театре "Глобус"

Лондон, театр "Глобус", антракт. Рабочие сцены заканчивают менять декорации. Один несет стул, неожиданно выходит на авансцену, ставит стул, садится вполоборота к залу. Он в черной спецовке и кедах. Зажигает бутафорскую сигарету.

Кейси Барнет.

Как крыша дрянного сарая
Провалилось небо,
Вулриджские сады и парк Веллингтон
Залило своей мокрой размазней.
Прикурил от ее пепельных волос -
Это дым вокруг ее кареты,
Когда она подъезжает к мосту, -
А пламени нет, гореть-то нечему.
Агент по продаже дров, убирайся, не то
спущу тебя с лестницы.
Знаю, что у тебя вместо бука, сосны и березы,
все знают:
прессованный мусор;
от этих брикетов камин забит сажей,
носки до сих пор сырые,
даже чашки чая не вскипятишь.
Я живу на болоте
не потому что торф дармовой,
а потому что - смотрите,
уважаемый сэр,
какой вид.

Тушит сигарету о ножку стула, встает и уходит.
На авансцену с другой стороны выходит Человек в мятом светлом плаще с коричневой папкой под мышкой, вид озабоченный. Доходит до стула, замедляет шаг, останавливается, как будто что-то вспомнил. Раскрывает папку, листает, находит нужное место.

Дэвид Барнет.

Вечер медленно опускался на город. Центр преобразился. Офисы и банки канули во тьму. Директора, менеджеры и секретарши обратились в фавнов, гномов и дриад, собирающихся для полночных плясок; повсюду замерцали блуждающие огни, заполыхали факелы. Это была теперь гигантская ведьмина котельная, и котлы начинали закипать, чтобы бурлить всю ночь, разрывая замшелые трубы и брызгаясь зеленым паром – пока к утру все варево не выкипит до дна, оставив зябкому рассвету только слабо дымящиеся мутные лужицы. 

Закрывает папку и быстро уходит.
Новые декорации установлены, рабочие расходятся. Стул остается на авансцене. Зрители собираются, звенит третий звонок. Из-за кулис выбегает девушка в униформе “Мегатон Инк.”, хватает стул и уносит. Свет гаснет, зажигается один фонарь, неверной походкой выходит Директор театра, держась за живот.

Директор театра.

Я вам вторую часть готов представить,
Но, к сожалению, нас всех тошнит.
Актеров мы студентами заменим,
А вот с поэзией не знаю прям как быть.
Какой вот умник догадался
Оставить место в пьесе для импровизации?
Я сценариста завтра ж прогоню!
Он у меня пойдет по всем дорогам,
Объедки собирать, бычки, спать будет под мостом...
Простите леди, джентльмены, я в шоке.
Надежда на студентов вся,
Пускай играют, как хотят, я ни при чем,
И не пишите жалоб, умоляю!
Ведь у меня семья, у нас у всех семья...
...Чш-ш! Вот студенты, кажется, идут, -
Я побежал, все, больше не могу...

Убегает. Начинается представление.