Редактор Антон Евксилантьевич Кошкин

Редактор Антон Евксилантьевич Кошкин

Мужчина был видный, и умник к тому ж,

Семья как всегда — мама-врач в «неотложке»,

Бабуля в качалке, с компотом из груш.

Дожив до 30, Кошкин все ж не женился:

Он строгий и верный искал идеал.

Однажды по юности сдуру влюбился,

Обжегся, как водится, циником стал.

(Для циника, кстати, не нужно причины,

Зачем он не женится, впав в седину.

Ему все легко: «Друже! Признак мужчины

Есть в том, что не ослик он на поводу!»)

Как быть с идеалом? Он чист и воздушен,

Но в жизни его повстречать не судьба,

И лучше друзей окольцованных слушать,

Которые скажут, что свадьба — беда,

Жена — это нервы всегда на пределе,

Расходы сплошные, а прибыли чуть.

Короче, у Кошкина нервы горели

И так, на работе. И в этом вся суть.

Но как-то Антону прислали открытку

С феминой прелестной лет так двадцати

И с подписью «Это Ваш друг неизвестный».

…И сердце вспылало в холодной груди.

Ни адреса нет, ни малейшей зацепки,

Где в мире огромном красотку искать?

Хоть Кошкин мужик был физически крепкий,

Почуял он тут же — на ноги не встать.

Отрава! Дурман! Распроклятая радость

Любви, что нагрянула из-за угла!

«Погиб я совсем. Что за адская нАпасть,

Мне жизнь окончательно уж не мила…»

Три дня пролетело в чаду и угаре,

Работа хоть делалась, но кое-как.

Антон понимал: в этом вечном кошмаре

Нельзя оставаться, ведь он не дурак!

Он сыщика нанял и взял валерьянку

(Хотел что покрепче, но офис… и босс…),

Умел бы — сыграл бы сейчас на тальянке,

Чтоб камень на сердце и дальше не рос.

МинУла неделя. И утром на почту

Письмо прилетело. Там — адрес мечты.

Антон воспарил. Разум бурно клокочет,

В душе пышет буря чистейшей любви…

Что дальше там было? Известно, не сказка —

Ах, сказки остались все в детстве давно.

Редактор остался без девы и ласки,

Тальянка сгорела, как в старом кино.

А есть ли мораль? И зачем эти рифмы?

Да так, написалось само невзначай.

Друзья, не нарвитесь на мели и рифы,

А лучше любите — и пейте лишь чай!