«Детектив в прошлом»: в чём засада и где скрытые возможности

Всё нижеизложенное не стоит воспринимать прямо как серьёзное исследование, это просто заметки по теме, причём я не считаю себя выдающимся спецом в этой теме. Так, кое-что обращало на себя внимание, я его изучала, а ролёвки подталкивают знать всякие-разные подробности. Накопала — делюсь.

Жанр «детектива в прошлом» (в фэнтези-мирах тож) известен, пожалуй, каждому, кто следит за модой в развлекательной литературе. Чаще всего (но не всегда!) мы при этом имеем простое перенесение реалий нашего века в чужой антураж, где полицейские-драконы ловят вампира или агенты Тайной стражи Патриарха Константинопольского с усталыми добрыми глазами гоняют еретиков-монофизитов.

Но есть нюанс(с). «Детективы в прошлом» в вымышленных мирах чаще всего имитируют эпоху XVI, XVII, XVIII веков, иногда раньше. Перенесение реалий нашего века «в туда» здесь ключевой момент.

1. Зачем нужна полиция. Наша нынешняя система с полицией, прокуратурой и судом — очень недавняя. Свои нынешние функции — поддержание общественного порядка, предотвращение преступлений и расследование уже совершённых противоправных актов — полиция начала выполнять только в XIX веке. Полицейские организации, создававшиеся в Европе раньше, начиная с XVII в., занимались тем, чем сейчас занимаются добровольные дружины и военные патрули: следили, чтобы пьяные не задирали трезвых, а воришки не сильно наглели.

Были, конечно, и исключения: например, в Париже с XVII века действовала городская полиция, в чьи функции (в числе прочего) входило избавление от преступности. Избавлялись радикально: устраивали облавы, провокации, самых серьёзных боссов уголовного мира ловили иногда годами. Основания? Проще простого: ты вор, тебя все знают как вора. Идейным наследником этого метода работы был знаменитый Видок, и традиции полицейского сыска прижились во Франции наглухо :) Но расследованием конкретных преступлений парижские полицейские не занимались. Они ловили известных преступников, а не искали неизвестных.

Примерно так же работала полицмейстерская канцелярия при Петре I в Москве и впоследствии по всей стране, вплоть до реформы 1811 года, т.е. без малого сто лет.

Иными словами, приключения в стиле «полицейские и воры» могло происходить практически в любой европейской стране Нового времени. Но «детектив в прошлом», где основное место занимает полицейское расследование, может состояться в антураже не ранее первой трети XIX века и отнюдь не где угодно. Раньше всех следственные функции полиция получила в Англии, и то только после крупных реформ в 1830-е. Как действовала полиция Франции на основании Кодекса Наполеона, можно увидеть в романе «Отверженные»: там уже есть и следствие, и отдельные от полиции судья и прокурор, но это результат серьёзной реформы европейской системы правосудия.

2. Немного истории права, или Почему расследование преступления долго время не было делом государства.

Со времён римского права в Европе применялись принципы самозащиты потерпевшим своих интересов и состязательного процесса.Принципы эти проще всего показать на примере.

Джон приходит к своему лорду и говорит: «Бен украл у меня овцу!». Лорд велит схватить Бена и подвергнуть его божьему суду. Если по итогам Бен оказывается виновен, лорд определяет ему наказание, если невиновен — могут наказать Джона за оговор. Если же Джон придёт и скажет: «Кто-то украл у меня овцу», лорду останется только выгнать дурака взашей да велеть наподдать под зад. Кто-то — это не фигура в правосудии, искать этого кого-то может сам Джон, если ему неймётся, но ни лорд и никто другой это делать не обязан.

Пара слов о божьем суде. Мы привыкли думать, что это всегда что-то ужасное: раскалённое железо, опускание руки в кипяток и прочие страсти. Было и так, но только для самых сложных случаев и самых тяжких преступлений. Вообще же процедура основана на том, что только господь наш вседержитель знает истину: кто виновен, а кто нет. Самая простая форма божьего суда — это клятва на священном писании или произнесение какой-то сакральной формулы. Тот, кто произносит её без ошибок от начала и до конца, невиновен, кто заикается и путается — виновен, элементарно, Ульпиан! Распространены были также испытания водой и хлебом. При испытании водой подозреваемого — нет, не топили в пруду! — заставляли выпить «в один присест» довольно много холодной освящённой воды. Если захлебнулся — гад, если нет — агнец. Попробуйте сами, только чтобы рядом кто-то был: это может быть опасно! Заодно и убедитесь, что пройти такое испытание не всегда легко. Для той же цели заставляли съесть корку чёрствого хлеба: подавился — виноват. Основа метода — в (не)спокойной совести: считалось, что у кого нет причин раскаиваться в преступлении, тот спокоен духом, поэтому не подавится, не собьётся при клятве и легко проглотит воду. Особый случай божьего суда — это судебный поединок, но это отдельная статья с весёлыми примерами; пока просто упомянем, что так бывало.

Самозащита — это просто: есть пострадавший — есть суд, нет пострадавшего — нет суда. Т.е. если на дороге нашли тело с топором в голове и не нашли свидетелей, которые могли бы указать на виновного, то тело хоронят, топор конфискуют в пользу землевладельца, и всё, инцидент исперчен, на всё воля божья.

В более ранние времена, в Риме, божьего суда не было, а вместо него были очные устные прения сторон: обвинение и защита в честном (ха-ха) поединке. Но суть та же: исход суда решается состязанием сторон.

Такая система существует довольно долго, но примерно в XIII в. в европейскую практику входит другой способ ведения следствия — инквицизионный (т. е. розыскной) процесс. Здесь виновность или невиновность устанавливается не на основе проявленной божьей воли, а путём поиска и сопоставления улик и логических аргументов за и против обвиняемого (спасибо, схоластика, ты нам очень помогла...). Вроде отличный же вариант: следователь ищет улики, свидетельства, доказательства, потом, как слепая Фемида, раскладывает их на весы, и вуаля — приговор справедлив и соразмерен... увы! Во-первых, следователь и судья — это одно лицо (да, так специально сделано), во-вторых, у него почти всегда есть личные симпатии и антипатии, а поскольку следователь — это правительственный или церковный чиновник, есть ещё и интересы «конторы» — церкви или монарха. В итоге приговор получается такой, какой угоден и выгоден сильной стороне.

Есть, правда, и неожиданный плюс: инквизиционный процесс инициируется просто при наличии факта преступления. Истец или пострадавший не нужен — пострадавшей стороной считается общественный интерес.

3. А кто же тогда расследует? С инквизиционным процессом всё более-менее понятно: есть назначенный «сверху» следователь, он и ведёт дело. Однако не все дела представляют для него интерес, а значит, историю украденной у Джона овцы лучше всего может расследовать... сам Джон. Или Бен, которого должны были схватить по оговору, но он убежал в Шервудский лес и оттуда хочет справедливости. И они оба в своём праве! Так делать не только можно — иногда только так и нужно. Т.е. на протяжении довольно долгого времени следственные действия по любому делу мог вести практически кто угодно, у кого есть на это время, средства и мозги. А можно нанять профессионала, особенно с этим было хорошо в Италии и в Англии. Классический пример такого «детектива без полиции» — это «Имя Розы». И времена как раз соответствующие.

Надо заметить, что даже в очень прогрессивной Англии уголовный сыск до середины XIX века был по сути в частных руках. Формально в каждой административной единице был констебль, который должен следить за порядком и вести следствие, но по факту он бы порвался на сотню маленьких констеблей, если бы всё делал самолично. Поэтому для расследования преступлений государственные чиновники спокойно обращались к частным конторам, как мы видим это в рассказах о Шерлоке Холмсе. Конечно, там уже более поздние времена и полиция сама ведёт расследования, но идея обратиться к профессионалу-частнику имеет длинную традицию. В США же полицейский (да и политический) сыск был в частных руках аж до 1930-х годов — да-да, это знаменитое «агентство Пинкертона», полностью частная лавочка.

4. Как же это использовать? Разумеется, всё это нисколько не лишает возможности писать «детективы в прошлом», надо только понимать, что полицейским расследованиям там найдётся немного реального места. Зато сколько других возможностей:

— пострадавший или просто неравнодушное частное лицо ищет преступника, используя любые возможности (смотри «Имя Розы» или роман А. Кристи «Смерть приходит в конце», где аж в Древнем Египте дело происходит);

— инквизитор ведёт следствие и получает конфликт между истиной и политическими реалиями;

— частный сыщик, к которому обратились за помощью государственные чиновники или просто заинтересованные лица, — в этом случае возможен конфликт интересов государства и тех самых лиц, а сыщик ровно между двух огней...

— да мало ли ещё вариантов! Не полицией единой.

P.S. Углубляясь в проблемы расследования преступления, автору имеет смысл держать в голове, а ещё лучше объяснить читателю правовую систему, в рамках которой действуют персонажи. От этого зависит очень много: что они могут, чего не могут, что является достаточным основанием для обвинения, а что нет, есть ли в нашем фэнтези-мире habeas corpus, сосуществуют ли светское и церковное право и прочее, и прочее... Иначе теряется главное удовольствие от чтения детектива — способность читателя самостоятельно догадаться, убийца ли дворецкий :)