Вспомни: Дмитрий Кедрин

Я рожден для того, чтобы старый поэт

Обо мне говорил золотыми стихами,
Чтобы Дафнис и Хлоя в четырнадцать лет
Надо мною впервые смешали дыханье,
Чтоб невеста, лицо погружая в меня,
Скрыла нежный румянец в минуту помолвки.
Я рожден, чтоб в сиянии майского дня
Трепетать в золотистых кудрях комсомолки.
Одинаково вхож во дворец и в избу,
Я зарей позолочен и выкупан в росах...
Если смерть проезжает в стандартном гробу,
Торопливая, на неуклюжих колесах,
То друзья и на гроб возлагают венок,—
Чтоб и в тленье мои лепестки трепетали.
Тот, кто умер, в могиле не так одинок
И несчастен, покуда там пахнет цветами.
Украшая постельку, где плачет дитя,
И могильной ограды высокие жерди,
Я рожден утешать вас, равно золотя
И восторги любви, и терзания смерти.

Год создания: 1939 г.
Опубликовано в издании:
Дмитрий Кедрин. Стихотворения. Поэмы.
Москва: "Московский Рабочий", 1982.

Пластинка Песня на стихи Дмитрия Кедрина

Произведения Кедрина, частично обращённые вглубь веков, а также к  мифологическим, вневременным темам, к сюжетам православной догматики, не  были восприняты советской литературной критикой 1930—1940-х годов, при  жизни поэта был опубликован единственный его сборник «Свидетели» из 17  стихотворений.

Первые серьёзные исследования поэзии Кедрина появились в начале 1960-х  годов, однако объёмный социальный, психологический и мистический  подтексты его творчества до конца не изучены.

Весной в саду я зяблика поймал.
Его лучок захлопнул пастью волчьей.
Лесной певец, он был пуглив и мал,
Но, как герой, неволю встретил молча.

Он петь привык лесное торжество
Под светлым солнышком на клейкой ветке.
Нет! Золотая песенка его
Не прозвучит в убогой этой клетке!

Упрямец! Он не походил на нас,
Больных людей, уступчивых и дряблых,
Нахохлившись, он молчаливо гас,
Невольник мой, мой горделивый зяблик...

Настоящее признание и массовые тиражи пришли к Кедрину только с середины 1980-х годов. Загадка гибели 38-летнего Кедрина 18 сентября 1945 года близ Кусковского лесопарка до сих пор остаётся нераскрытой тайной советской криминалистики.

Упрямец! Он не походил на нас...

IL Зимнее Песня на стихи Дмитрия Кедрина

Исповедь

 «Смотри, дитя, в мои глаза,

Не прячь в руках лица.

Поверь, дитя: глазам ксендза

Открыты все сердца.

Твоя душа грехом полна,

Сама в огонь летит.

Пожертвуй церкви литр вина

И бог тебя простит».

«Но я, греховный сок любя,

Когда пришла зима –

Грехи хранила для тебя,

А ром пила сама.

С любимым лежа на боку,

Мы полоскали рты...»

«Так расскажи духовнику,

В чем согрешила ты?»

«Дебат у моего стола

Религию шатал.

Мои греховные дела

Гремят на весь квартал».

«Проступок первый не таков,

Чтоб драть по десять шкур:

У папы много дураков

И слишком много дур.

Но сколько было и когда

Любовников твоих?

Как целовала и куда

Ты целовала их?»

«С тех пор, как ты лишен стыда,

Их было ровно сто.

Я целовала их туда,

Куда тебя – никто».

«От поцелуев и вина

До ада путь прямой.

Послушай, панна, ты должна

Прийти ко мне домой!

Мы дома так поговорим,

Что будет стул трещать,

И помни, что Высокий Рим

Мне дал права прощать».

«Я помолюсь моим святым

И мессу закажу,

Назначу пост, но к холостым

Мужчинам не хожу».

«Тогда прощай. Я очень рад

Молитвам и постам,

Ведь ты стремишься прямо в ад

И, верно, будешь там».

«Но я божницу уберу,

Молясь, зажгу свечу...

Пусти, старик, мою икру,

Я, право, закричу!..»

«Молчи, господь тебя прости

Своим святым крестом!..»

«Ты... прежде... губы отпусти,

А уж грехи – потом!»

1926, Екатеринослав