Хуабэнь и женская эмансипация

На рубеже 16-17 вв. н.э. в Китае возродилась так называемая народная повесть, или хуабэнь. 

Писатели и редакторы, которые вернули в литературу традицию устного сказа, шли против правил — дело в том, что подобные истории считались в то время скверными и не приличествующими умному воспитанному человеку. Элита Китая говорила на своем языке и писала свою, понятную лишь избранным, литературу, что до желаний народа, то они мало кому были интересны.

Но Фэн Мэнлун  и его ученик и последователь Лин Мэнчу  как раз-таки и принадлежали к тем немногим бунтарям, которые не просто слушали разговоры простых людей, но и записывали их в разных вариантах. Затем литераторы тщательно обрабатывали материал, переставляли какие-то части местами, украшали своими стихотворениями и наконец собирали в тематические сборники.

Фэн Мэнлун

У них был доступ к типографиям, были нужные связи и множество друзей, поэтому публикация и распространение хуабэнь была только вопросом времени. Когда сборники стали выходить в свет, многие сомневались в их успехе.

Однако он превзошел даже ожидания Фэна и Лина. 

Лин Мэнчу

Оказалось, что и обычным людям, и высокопоставленным чиновникам и ученым по вкусу незатейливые рассказы об убийствах и расследованиях, любовных перипетиях, исторических подвигах и сверхъестественных происшествиях. Общими особенностями всех хуабэнь были:

— интересный напряженный сюжет;

— яркие и знакомые типы героев;

— четкое деление добра и зла, порока и добродетели;

— назидательность;

— многослойная структура (зачин из стихотворения и небольшой вводной новеллы, а также основная новелла, в свою очередь состоявшая из поэтических и прозаических фрагментов, и нравоучительный финал с обязательными выводами, обычно в стихотворной форме).

Даже будучи напечатанными на бумаге, такие «сказовые» повести служили основой для выступлений на публике, и талантливый рассказчик мог буквально за считанные минуты собрать вокруг себя толпу слушателей.

Хотя составители придерживались народного канона, кое в чем они рискнули переступить условную границу допустимого. К примеру, они заговорили о женском образовании и праве женщины не только на семью, но и на серьезную по меркам той эпохи карьеру. И тут следует упомянуть некие моменты биографии Фэн Мэнлуна.

Этот удивительный человек пережил два потрясения, связанные именно с женщинами. Первое случилось в юности: он влюбился в прекрасную, великолепно образованную куртизанку (на тот момент только такие дамы могли получить доступ к информации). Однако выкупить ее из «дома удовольствий» не смог, а затем их пути окончательно разошлись. Страдая из-за потери любимой, Фэн сочинял стихи и присматривался к обычной женской жизни. К своему удивлению, он стал замечать и в томных аристократках, и в простушках-служанках и крестьянках такие черты, которые его соотечественники обычно относили только к мужчинам — ум, патриотизм, отвагу, стремление вырваться за пределы своего круга и судьбы. Он изумлялся тому, как эти разные по статусу, но равные в беде красавицы — по сути, рабыни своих мужей и господ — вели себя в чрезвычайных ситуациях и в мирное время. И негодовал на обстоятельства, не позволявшие самым даровитым девушкам продвинуться наверх.

Позже, будучи на посту магистрата в одном городке, Фэн с ужасом услышал о местном обычае утопления ненужных девочек-младенцев в реке. Убедившись воочию в том, что все это — чудовищная правда, Фэн впал в ярость. Он немедленно издал приказ, в котором категорически запрещал, под страхом наказания, проделывать такие мерзости с детьми, а также обещал награду тем, кто удочерит брошенных сирот и вырастит их, как родных дочерей.

Так вот, благодаря опыту Фэна в сборниках хуабэнь впервые за долгое время стали появляться сильные женщины-героини. Женщины, свободно мыслившие и говорившие, свободно поступавшие и делавшие осознанный выбор — поистине революционное новшество в китайской литературе.

Примером такой повести может послужить, например, «Девица-сюцай ловко подменяет одно другим» из сборника «Удивительные истории нашего времени и древности». 

Главная героиня этой повести по имени Вэнь Фэйэ, дочь командующего гарнизоном в Сычуани, описана как умница и красавица, переодевающаяся в мужское платье и постигающая как науку, так и боевое искусство. Сделала она это ради отца (привет Мулан), ибо над ним, простаком и воякой, издевались чуть не в лицо. Назвавшись мужским именем Цзюньцин, Фэйэ сдает экзамены и становится сюцаем-ученым. И все бы хорошо, но эмансипироваться совсем девица никак не желает (Конфуций бдит!), а желает она выйти замуж за достойного молодого человека. А их рядом два, и это ее товарищи по учебе — Чжуаньчжи и Цзычжун. Причем ближе сердцу девицы умник и лапушка Цзычжун, который настолько восхищен мнимым «товарищем», что как-то роняет фразу: «Жаль, что мы с тобою мужчины, не то, будь я женщиной, непременно вышел бы за тебя замуж, а будь ты женщиной, я женился бы на тебе».

Но как это часто бывает, наряду с умом в Фэйэ живут неистребимые суеверия. И из-за них история дружбы и любви едва не летит кувырком да под горочку. А кроме того, отца героини обвиняют в тяжком преступлении, и нужно его выручать.

По совокупности событий героиня вынуждена совершить путешествие, в котором встречает другую деву — и та в нее, переодетую юношей, влюбляется насмерть и требует срочно жениться.

По приезде в столицу колесо судьбы вновь делает оборот, и дела любовные начинают улаживаться, как и судебная драма, участником которой стал почтенный командующий Вэнь.

Естественно, у повести счастливый финал, где всем добрым людям нашлась своя пара и удача. И есть там трогательное обращение автора: 

Многие хвалят женщин иных,

      храбростью равных мужчинам.

А слыхано ль, чтобы под женским платком

      кладезь учености был?!

Но если бы только властитель велел

      экзамен для женщин ввести,

Немало нашлось бы талантливых дев,

      способных достойно служить.

Тут уже не просто стандартная мораль, тут прямо-таки четкое указание власть имущим — верните женщине право быть личностью и приносить своей стране пользу.

Поразительно для той эпохи. И вызывает недюжинное уважение к тем мужчинам, которые по сути рискнули своей репутацией и карьерой, чтобы эту мысль донести до всех, от мала до велика.

Словом, если рассуждать о том, когда безмолвная и покорная китайская женщина начала обретать язык и свободу — смотреть нужно именно сюда, на с виду невинные, но провокационные сборники городских повестей.