Всю жизнь...
Автор: Евгений Лукин...мечтал сочинить исторический роман, тем более что по жанру это очень близко к фантастике. Дерзости однако не хватило: всё-таки по образованию я филолог, а не историк. Единственное, на что отважился, вполне историческая миниатюра, каковую и прилагаю:
В НОВОМ СВЕТЕ
Из цикла «Истец всему»
Знаем мы эти жидовские штучки —
разные Америки закрывать и открывать!
Владимир Маяковский
Капитан и владелец каравеллы «Пинта» Мартин Алонсо Пинсон стоял у борта, беспокойно всматриваясь в суматоху на палубе идущего параллельным курсом флагмана.
— Вахтенного ко мне! — приказал он, не оборачиваясь.
— Родриго!.. — загалдели матросы. — Слазь с мачты! Капитан зовёт!..
Вскоре объявился вахтенный Родриго де Триана.
— Что там за беготня на «Санта-Марии»?
Зоркий Родриго пожал плечами, прищурился, вгляделся. Никакой особой беготни на неуклюжем высокобортном трёхмачтовике он, честно сказать, даже и с мачты не заметил, а уж с палубы-то... Если на флагмане кто и метался, жестикулируя, в толпе матросов, то одна-единственная чёрная фигурка, несомненно принадлежавшая Христофору Колумбу.
— Да вроде адмирал опять буянит…
— У него там, случаем, не бунт? — то ли с тревогой, то ли с надеждой спросил капитан.
Матрос всмотрелся попристальнее.
— Да непохоже пока... Все стоят молчат, только он руками и машет. Вперёд указывает...
— А что у нас там впереди?
Оба озабоченно взглянули, что у них там впереди. Над бесконечно далёким морским горизонтом стлались плотные облака. Хотя они уже не первый раз над ним стлались.
— Ну ясно! — язвительно хмыкнул Мартин Алонсо Пинсон. — Команде зубы заговаривает. Врёт, что вот-вот суша появится — раз облака…
— А теперь вверх пальцем тычет, — доложил Родриго. — Птички, дескать, летят…
— Птички? — насторожился владелец «Пинты».
— Да он их каждый день показывает, — успокоил вахтенный. — Птички, говорит. Раз летят, значит, считай, суша близко… А вчера ночью ему и вовсе огонь впереди померещился! Решил, будто с берега факелом машут…
Лицо капитана внезапно осунулось. Он снова посмотрел на облачный горизонт, на птичек, на «Санта-Марию» — и резко повернулся к матросу.
— А ну-ка быстро на мачту! — сдавленным голосом приказал он. — Быстро на мачту — и кричи во всё горло: «Земля!»
— Зачем? — опешил тот.
Пинсон даже отшатнулся слегка.
— Ты что, не помнишь, о чём нам объявили, когда мы в Палосе с якоря снимались? — страшным шёпотом вопросил он. — Пьяный был?! Кто первым увидит землю — тому королева десять тысяч мараведи обещала! Хочешь, чтобы и эти десять тысяч тоже адмиралу достались?.. Он и так вон уже!.. Будущий губернатор… Вице-король…
— Ну сам бы и крикнул…
— Да я уж кричал два раза, — с досадой напомнил капитан. — Позавчера кричал, неделю назад кричал! Третий раз — неловко как-то…
— Бог троицу любит, — осмелился пошутить матрос.
— Я те дам троицу, богохульник! — озлился капитан. — Лезь давай, кричи — потом поделимся!
— А если там опять никакой земли?
— Тогда не поделимся!
Матрос моргнул, смекнул — и опрометью кинулся к вантам. Вскоре над океанскими просторами ликующе разнеслось:
— Земля!.. Земля!..
Мартин Алонсо Пинсон зычно отдал ещё один приказ, и минуту спустя на «Пинте», подтверждая радостную весть, грянула бомбарда.
Всё-таки Бог, наверное, в самом деле любит троицу — вы не поверите, но по прошествии малого времени прямо по курсу взаправду показалась земля.
ЭПИЛОГ
Десять тысяч мараведи им так и не выплатили — это уж Колумб подсуетился. Мартин Алонсо Пинсон, не пережив такого удара, скоропостижно умер, а Родриго де Триана с горя уехал в Африку, где, по слухам, принял ислам.
Бакалда
03.03.19