Кодекс Арафской дуэли

В лекционный зал Архилл вошел подобно буре: стремителен, грозен и громогласен.

Студенты его побаивались, и было за что. Ему не было еще тридцати, а он считался лучшим математиком Империи. Был вспыльчив, быстр на язык и тяжел на руку, поэтому особо непонятливым студентам приходилось от него серьезно страдать. Что же касается редких студенток, дерзающих посещать Политехнический Колледж, то тех родители отпускали посещать лекции по математике исключительно в сопровождении бдительной компаньонки преклонных годов, ибо обольстителен был профессор без меры. Правда, девиц у себя на лекциях Архилл не любил: те, которые были хороши собой, – отвлекали, те, что были нехороши, – отвращали, те, что были глупы, – бесили, а умные… таковых Архиллу еще не попадалось, но он не оставлял надежды, что они где-то существуют… просто слишком умны, чтобы попадаться ему на глаза.   

На самом деле он был не так сердит, как прикидывался. Нравилось ему пугать детей – вот этаких великовозрастных, которые страх перед школьной розгой потеряли и в Колледже слабину в дисциплине почувствовали.  Вот и сейчас в аудитории сидел не один десяток оболтусов, которым вся эта математика представлялась совершенно ненужной. Часть добросовестно писала конспекты. Часть развлекалась. Некоторые скучали. 

Вот этих скучающих Архилл не любил более развлекающихся. Зачем приходят? Ни за знаниями, ни за развлечениями. Придут, сядут, глаза пустые в пространство уставят – только время убивают. Такие вот скучающие и становились его жертвами в первую очередь. Вот и сейчас, излагая материал, он то и дело оглядывался, осматривал зал – выбирал себе забаву, а студентам – поучающее зрелище.

Сегодня его внимание было обращено на новоявленного стипендиата, протеже графа Кали. С самого начала лекции Архилл отследил его. Конечно же, вот он: устроился чуть в стороне ото всех, на заднем ряду, в самом верху амфитеатра. Вроде и тетрадь раскрыл, но – в тетрадь ничего не пишет, локтики перед собой на стол поставил, пальцы под подбородком сцепил… и в глазах – ну такой интерес, такой интерес к тому, что Архилл записывает на доске, что сразу ясно: а ничего он за ходом мысли профессора не следит, просто сам профессор ему интересен…  и по виду – он. Красавчик, с виду явно из богатеньких. Точнее – «косит», как это принято говорить среди студентов, под такового. Косит, к слову сказать, умело. Но носить хороший костюм – пока не умеет. Провинциал, хотя и старается. Без напряга и напруги. Однако еще не совсем освоился в новеньком. Что ж, вы мне тоже интересны, господин Монтейн.

Архилл остановил пояснение на полуфразе, и резко ткнул пальцем  в новичка:

– Вот вы! Да, вы! Подойдите сюда.

Аудитория зашелестела, головы закрутились, обернулись, некоторые склонились друг к другу, обсуждая, что сейчас Грозный Тен сделает с молодым выскочкой – о стипендии уже знали все и никто не сомневался, что новичок – дружок разгульного Красавчика Кали, если не сказать более. Вот только к чему ему было переться в Политех? Таким дорога прямиком в Академиум. Всем любопытно было. 

Мальчик спустился к доске и встал в нескольких ярдах, внимательно глядя на профессора.

– Продолжите мою мысль.

Мальчик взял в руки мел и посмотрел на доску. Обычно на этой стадии наступала длинная-длинная пауза, но этот мальчик, гляди ж ты, писать начал и, к разочарованию притихшей аудитории, профессор не разорался в смысле: «Куда ты, скотина, коэффициент ставишь!», а молча и сосредоточенно следил за тем, как мел чиркает по доске. Спустя минуту он отчетливо хмыкнул. Мальчик, хмыканье то услышав, остановился, вернулся на пару формул назад, проверил, исправил плюс на минус, стал писать дальше. 

– Пока хватит, – сказал Архилл. Он начал узнавать этот довольно странный ход рассуждений.

Мальчик остановился и посмотрел на него.

– Фамилия?

– Монтейн, – сказал мальчик.

– Вижу, – Архилл свысока посмотрел на него. – Мне надо с вами поговорить. Пока можете сесть на место. Вас, как обычно, куда-то в сторону понесло. – Он стер последнюю формулу и спросил у аудитории: – А что это вы не пишете?

Аннотация:

Когда сильные мира сего вдруг ни с того ни с сего начинают тебе помогать - это неспроста. Особенно, если ты - ничего из себя не представляющий дворянский недоросль из глухой провинции.

https://author.today/work/6294