Поймал попаданца

Обложка «в процессе». Занятная фраза. Визитная карточка сетераторов АТ)) Сажусь писать в стол.

Как вы, может быть, заметили, пишу я от первого лица. Всегда. Один из моих персонажей немец. Эсэсовец. Готовлюсь я к вживанию в образ всегда основательно. Как учили на занятиях по оперативной психологии. Правда, совсем для другого учили, но не суть.

Прочитал Готтфрида Федера. Посмотрел Triumph des Willens, пару выпусков Deutsche Wochenschau. Послушал радиосообщение Гитлера к нации по случаю объявления войны Советскому союзу. Начал.

— Weber? Ist er Deutsch? — спросил меня рейхсфюрер и оторвавшись от фотографии, которую он до этого очень внимательно изучал несколько минут, посмотрел на меня.

Персонаж у меня из обрусевших немцев, репатриант, как сказали бы сейчас

Вебер из обрусевших немцев. Интересно, Гиммлер ведь наверняка знает, что я тоже. И Розенберг тоже. Он из Ревеля вроде. В каком году Розенберг приехал в Германию? Не помню. В восемнадцатом, по-моему. Моя семья приехала в Берлин в двадцать втором. В 23-ем я уже стал студентом Humboldt-Universität.

Первая ласточка. Думает он по-русски? Да. А немецкие слова откуда? Говорит по-немецки. Некоторые термины и слова, которые узнал в Германии, не переводит в уме. Просто использует.

Говорят, на каком языке ты думаешь, той нации ты и принадлежишь. Я до сих пор думаю по-русски. Но разве это и, вправду, важно на каком языке ты думаешь? Нет. Важно, лишь то, что ты думаешь. А мои мысли всегда были правильными. Нет. Скорее верными. Верными Рейху.

Теперь мне яснее. Я начинаю его понимать.

Дальше начинается самое интересное. Мой персонаж начинает жить в моей голове своей собственной жизнью. На экране монитора отображаются уже его мысли и воспоминания, а не мои.

Никогда не забуду отношения немцев к русским эмигрантам в те времена. Либкнехтовская «Die Rote Fahne» тогда очень возмущалась присутствием в Германии «высланной из России контрреволюционной интеллигенции». «Как эти официальные связи с белогвардейцами согласуются с договором в Рапалло?» — спрашивали коммунисты на страницах этой вшивой газетенки. Неудивительно, что Пастернак, тогда вернулся в Россию. Собственно, Пастернак не русский. Он еврей. Впрочем, в двадцатые все эмигранты из России для немцев были русскими.

Мне начинает казаться, что сейчас я посмотрю на свою руку и увижу totenkopfring на безымянном пальце левой руки.

Я вижу своего персонажа не снаружи, как в компьютерной игрушке. Изнутри вижу. Я знаю, что у него есть кот. Котенок. точнее кошечка. Черная. Nala. Сынишка Hubert откуда-то притащил. Кстати, надо не забыть вечером зайти в Leysieffer купить ему что-нибудь. Что он любит?

Стоп. Зачем мне эта информация? Ни чертовой кошки ни его чертова сына в книге не будет!

Пора прекращать. Ночь. Глаза болят. Пойду перекурю и спать.

Не хочется курить... Ах да, забыл. В СС же не курили, не употребляли алкоголь. Даже кофе был под запретом.

Полностью положительные парни. Только вот евреев... А с евреями было не все так однозначно... ЧТО?!!

Вышел в коридор. Посмотрел в зеркало. Нет, все нормально. Никакого черного мундира. Только кофейная майка с надписью на груди «Армия России».

Какого, к дьяволу, черного мундира? В 39-ом СС перешли на форму цвета feldgrau. Как в Вермахте!

То в Waffen SS, а я в Allgemeine-SS...

ЯЯЯ??!!!

Стоп. Нахер. Спать и еще раз спать...

Gute Nacht!

Hau ab und krepier, ghostman!!!

Только почему-так хочется Schweinehaxe? Что это вообще?

P.S. А вы сталкивались с чем-нибудь подобным в своих произведениях?