Долой равенство полов!

Вторая часть. Первая часть --- предыдущий пост.

— Всё еще болит? — участливо спросил Витька, разглядывая шикарный, синевато-черный синяк под глазом Рустама. 

— Уже нет, — привычно соврал Рустам, — мне просто обидно, что Анна без причины мне врезала. 

— С её точки зрения, причина была, — пояснил, потирая колено, Игорь, — мы нагло ворвались в женскую раздевалку. 

Происходящий на следующее утро сбор друзей напоминал съезд инвалидов — сбегая из похожей на разворошенный улей раздевалки, Игорь разбил колено, поскользнувшись на кафеле. И считал, что легко отделался — бросившегося в другую сторону Олега женщины окатили кипятком из душевой лейки. 

Легче всех отделался Витька, лишний раз подтвердив поговорку о том, что бесхитростным парням везет. На момент выключения трансформатора он о чем-то сплетничал с Инкой, в дальней душевой кабинке, избежав, таким образом, мести мстительных фурий, в которых превратились застигнутые нагишом женщины. 

А Инка — респект таким девочкам — не только не стала поднимать скандал, обнаружив рядом с собой в душевой кабинке испуганного парня, но и помогла ему выбраться из превратившейся в смертельную ловушку женской раздевалки, нарядив в найденный на полу спортивный купальник Анны и замотав его голову полотенцем.  

Одного этого, по мнению Витьки, было достаточно, чтоб при жизни быть причисленной к лику святых. Но Инка не остановилась на этом. Получив от Витьки браслеты, она открыла шкафчики и передала одежду сидящим нагишом в мужской раздевалке парням, позволив им сбежать до приезда полиции. 

— Вот Инка, между прочим, — нейтральным тоном напомнил Витька, — этой самой наготы ни капельки не стеснялась. Мы с ней в одной душевой кабинке были, когда трансформатор отключился. И она хоть бы хны. Отнеслась со спокойствием и пониманием. 

— Это потому, — спокойно сказал Игорь, показав кулак начавшему было хихикать Рустаму, — что в основе стыда лежит инстинкт, предостерегающий подростков от сексуальных контактов. Тогда как твоя Инка совсем еще ребенок.

— Никакой это не инстинкт! — возмутился Рустам, — стесняться родители учат. Меня, по крайней мере, учили. 

— И ты тоже прав, — кивнул Игорь, — помимо инстинкта, люди подчиняются правилам, которые диктуют, в каких ситуациях нужно стесняться, а в каких это делать не обязательно. 

— А кто эти правила придумывает? — поинтересовался любознательный Витька. 

— Мы и выдумываем, — сказал Игорь, — в смысле, все люди. И эти правила не очень логичны. Стеснительная девушка может спокойно раздеться догола, чтоб позировать группе художников. И густо покраснеть, когда если заметит, что на неё, помимо художников, любуется делающий ремонт рабочий. 

— В общем со стыдом всё сложно, — подвел итог Олег, — зря мы с ним связались. Лучше бы мы трение отменили! Ну съехали бы по траве в пруд и что? 

— Зато бы все искупались, — поддакнул Игорь, — а не только Рустик.

— Давайте закроем тему! — взмолился Рустам, трогая пальцем синяк, — давайте лучше думать, что дальше делать. 

— А давайте прибор в авоську с камнями положим и в Московском море утопим! — сказал Олег. И тут же добавил, увидев вытянувшиеся лица товарищей, — да шучу я, щучу. Давайте следующий закон обнулим. 

— Подождите, — вскочил Витька, — давайте сначала кое-что другое обсудим. Я предлагаю Инку к нам в компанию пригласить. 

— Девчонок? — фыркнул Рустам, машинально потянувшись к разбитой скуле, — нам даром не нужно! 

— Инка хорошая, — заступился за девочку Витька, — с ней интересно. К тому же — она нам помогла. 

— Я думаю, что её можно будет пригласить, — сказал Игорь, — с испытательным сроком. Но, — добавил он, поднимая руки, — не прямо сейчас. Мы её слишком мало знаем, чтоб доверить тайну трансформатора! 

— Инка надежный человек, — продолжил настаивать Витька, — я ей верю как себе! 

— А ты себе сильно веришь? — сказал Олег, взъерошив Витькины волосы, — пригласим мы твою Инку, только чуть позже. Когда с трансформатором разберемся. 

— Кстати! Инка мне одну важную вещь про трансформатор рассказала. Он не до конца всё возвращает! Помните, Инка с Галкой в аквапарк без купальников поехали? 

— Ну, да, помним, — сказал Игорь, — потому что если стыда нет, то купальник в аквапарке не обязателен. Взрослые женщины его носили, чтоб фигуру подчеркнуть. Но не всегда и не все. 

— Так вот, когда Рустик стыд вернул, купальники у них не появились. Галка убедила себя, что просто купальник дома забыла. А Инка что-то заподозрила — у неё купальника вообще не было. Зачем тогда она вообще в аквапарк поехала? 

— Это важное замечание… — начал было, Игорь.

— Инка то, Инка сё, — перебил его Рустам, — Витька банально втюрился! 

— А хоть бы и втюрился, — набычился Витька, — что с того? 

— Да то, что девчонки этого не стоят, — веско сказал Рустам, — они только визжать горазды. Давайте лучше решать, какой сегодня закон отменим. У кого какие предложения будут? 

— Давайте монетку кинем? — предложил Игорь, — по очереди. Нас как раз четверо, поэтому кидаем по два раза. У кого первого орел два раза подряд выпадет, тот закон на отмену и выбирает. 

— А можно я Инку приглашу, если у меня монета два раза орлом выпадет? — ухватился за идею Витька. 

— Инку ты пригласишь, если монетка на ребро встанет, — охладил его пыл Рустам, — кидай уже. 

И Витька кинул. Монета, как назло, с первого раза легла решкой. Следующий раз монеты кидал Рустам. И вот у него, как на зло, сразу выпал орел. И не успел Витька возмутиться вселенской несправедливости, как Рустаму выпал второй орел. 

Лучезарно улыбаясь, он вытащил трансформатор из рюкзака и начал водить пальцем по кнопкам, читая вслух надписи: «Социальная ответственность», «Неизменность пола человека», «Трайбализм»… На последнем слове Рустам не выдержал и душераздирающе зевнул. 

— Ну, может еще раз стыд отменим, и в аквапарк? — предложил Витька, — в принципе весело получилось. И девчонок позовем — мне нужно Анне купальник вернуть… 

— Никаких девчонок! — воскликнул Рустам, — и хватит об этом. Правильно мне папа говорит — женщина должна знать своё место. Заниматься домом, семьёй, детьми. Им самим это интереснее, понимаете? Девчонки не ходят с парнями не потому, что мы их не берем, а потому что им с нами скучно. У них свои интересы — послушайте, о чем они на переменах говорят? Какая девочка на какую как посмотрела, кто с кем и против кого дружит. А нам, мужчинам, интересен мир и наше место в нем. Потому что мы — сильный пол! 

— Боюсь, что твоей сестры Малики по поводу сильного пола есть своё мнение, — язвительно сказал Олег, — она всё свободное время в спортзале проводит. 

— И что? — насупился Рустам.  

— А то, что она сильнее тебя будет. Чисто физически. 

— Это все Москва, — возмутился Рустам, — женщины здесь возомнили о себе невесть что. Знаешь, как говорят у нас в горах? Курица, которая решила петь по-петушиному — лопнула. Нужно указать девчонкам на их место. Вот кстати, — добавил он, — и кнопка в тему. Прощай, «Равенство полов» — мы тебя отменяем! 

И нажал на кнопку. 

И ничего не произошло. Разве что девушка с плаката, сменившая, с возвращением стыда, спецовку на купальник, опять красовалась в спецовке. И исчез сидящий со своей старушкой на скамейке дедушка — старушка сейчас сидела одна. Последнее почему-то взволновало Олега, который начал высматривать отсутствующего старичка среди деревьев. 

— Да что в этом такого важного? — пожал плечами Витька, — есть старичок, нет старичка… 

— Важно то, что мы не понимаем, почему это произошло! — поддержал Олега Игорь.

— Эй, ньютоны! — крикнул им прыгающий, словно пружинка Витька, — мы для того трансформатор и включили, чтоб посмотреть что будет. Если бы заранее знали, то было бы не интересно.

И весело насвистывая побежал к выходу из парка, сложив руки за спиной ласточкой. Друзья бросились за ним, не замечая как оставшаяся в одиночестве старушка, вытащила из сумочки сотовый и зашептала в трубку, возмущено тыкая в сторону скрывшихся за деревьями друзей скандинавской палкой. 

— Интересно, а кто этот прибор сделал? — задумчиво протянул Олег, когда они, устав нестись сломя голову, пошли по петляющей между деревьев тропинке, — выглядит он так, будто его собрали в шестидесятых годах прошлого века. Ну, переключатели, там, кнопки, всё такое вот. Жаль интернет не работает, а то я бы поискал.

— Не думаю, — сказал Игорь, — чтоб ты там что-то нашел. Прибор выглядит так, будто его создатель точно знал что делать — первый, опытный образец не был бы таким аккуратным. Этот прибор выпускался серийно, пусть и небольшими партиями. Подобный массовый выпуск не мог остаться в тайне. Это даже не касаясь того, что для подобной манипуляции законами природы нужны знания, опережающие всё, что знает даже современная наука! 

— Ну, и к чему ты клонишь? — спросил Рустам, — к тому, что трансформатор зелёненькие человечки собрали? 

— Нет, для этого он слишком земной. Никто кроме людей не будет использовать болты и гайки земных стандартов. Так что правильный вопрос — не кто прибор сделал, а когда. 

— Это ты к чему клонишь? К тому, что прибор из будущего к нам попал? 

— Да. Основная функция прибора — отменять физические законы. А что такое «необратимость течения времени» — как не еще один физический закон?

— Не знаю, кто трансформатор сделал, — обхватив друзей за плечи воскликнул заскучавший Витька, — но точно не феминистки. 

— Это еще почему? — уперев руки в бока воскликнул любознательный Игорь. 

— К нам домой часто мамина подруга заходит, — пояснил Витька, — феминистка до мозга костей. Так вот, если её послушать, у нас сейчас сплошное неравенство. Женщины угнетены мужешовинистичестическими свиньями — так она называет мужчин. На многие должности женщин не берут, в начальники они реже выбиваются и вообще, на них лежит тяжесть ведения домашнего хозяйства и воспитания детей. 

— А каким боком тут наш трансформатор? 

— А таким, — Витька расплылся в улыбке, — что трансформатор отменяет «равенство полов». Значит у нас сейчас равенство, с чем феминистки никогда не согласятся! 

— Конечно у нас равенство полов, — веско сказал Игорь, — когда я помогал отцу работу искать, то не видел, чтоб в объявлениях по поиску работы пол указывали. Кто на вакансию откликнулся, кто с заданием лучше справился — того и возьмут. 

— А мамина подруга, — не сдавался Витька, — говорила, что женщинам меньше платят. За ту же самую работу. 

— Не, не может быть, — отмахнулся Олег, — тогда бы работодатели только их на работу и брали. И специально это в объявлениях указывали. Что требуется обязательно женщина. У нас же капитализм — работодателю выгоднее платить меньше. 

— Это еще почему? 

— Потому что тогда ему больше денег достанется, умник! 

— А почему тогда, — вмешался в разговор Олег, — на некоторых работах работают только мужчины? Я, например, ни разу не видел женщину слесаря. Или женщину промышленного альпиниста. 

— Равенство прав, — развел руками Игорь, — не означает равенство возможностей. Некоторые работы получаются лучше у мужчин, некоторые лучше у женщин. И в «мужских» профессиях женщине не выгодно конкурировать с мужчинами. То есть они, конечно, могут, если захотят — работать с парнями на равных. Вот только сил этим женщинам придется затрачивать чуть больше, чем мужчинам. И какой в этом смысл? 

— Как какой! — воскликнул Витька, — утереть мужикам нос. 

— Не самый разумный выбор, — вздохнул Игорь, — жить, для того, чтоб утирать кому-то носы. Я еще могу понять, если девушка выберет считающуюся мужской профессию, потому что любит её. Считает интересной и важной. Тогда дополнительные усилия оправданы. Такое бывает, но не скажу, чтоб часто. 

— Интересно почему? 

— Потому что большинство людей работает, чтоб жить, а не живет, чтобы работать. Поэтому и предпочитают на работе не напрягаться. Трудиться там, где можно более полно использовать выданные им природой таланты. 

— То есть женщины сами решили не становиться начальницами? 

— Во первых, начальники среди женщин есть. Не так много, как мужчин, но и не единицы. И это объясняется тем, что на руководящую должность сложно попасть. И мужчинам и женщинам приходится стараться, чтоб доказать, что они достойны. И вот тут и проявляется разница между полами — мужчины больше женщин склонны к риску и авантюрам.  

— Мне папа рассказывал, — вмешался в разговор Рустам, — что у нас в России, две трети судей — женщины. 

— Ну, вот, а ты уверял, что женщин ущемляют… — начал было Игорь, и замолчал.

По парковой дорожке, навстречу друзьям, ехали на лошадях двое женщин полицейских — блондинка и брюнетка. Увидев их Игорь сначала обрадовался, что может использовать их как довод в споре, но осекся — уж больно злыми они выглядели. Наездницы, в свою очередь, увидев парней, пришпорили коней, переведя в галоп аллюр рыси. 

— Здравствуйте, — Витька приветственно замахал рукой, когда женщины подъехав, спрыгнули с коней, — вы, наверное, кого-то ищете? 

Женщины полицейские мрачно переглянулись, после чего одна что-то пробурчала в висящую на руке рацию. 

— Вы скажите, — неуверенно продолжил Витька, — может мы нарушили чего? 

— Где ваши покрывала? — рявкнула блондинка полицейская, — Почему вы в человеческой одежде? 

Это было настолько дико, что Витька замер, открыв от удивления рот. 

— Рустам, — прошептал театральным шепотом Игорь, — срочно вырубай трансформатор! 

— Это еще почему? — захорохорился Рустам, — мы даже толком не разобрались… 

— Нет времени объяснять, — прошипел Игорь, — вырубай быстрей. 

В его голосе было столько отчаяния, что Рустам, еще секунду назад твердо решивший не выполнять просьбу друга, потянулся к висящему на спине рюкзаку. 

— СТОЯТЬ! РУКИ ВВЕРХ! — закричала вторая полицейская, — Ольга, у них там бомба! 

Отпустив поводья, она направила на друзей похожий на детскую игрушку пластиковый пистолет. 

— Да нет там никакой бомбы, — нервно рассмеялся Рустам, — вот смотрите… 

И сбросил рюкзак с плеча. В следующую секунду раздался легкий хлопок и Рустам плашмя свалился на землю, содрогаясь в конвульсиях. Из оказавшегося тазером «игрушечного пистолета» к его груди тянулись тоненькие проволочки, по которым шли мощные электрические разряды. 

— Ы! Ы! Ы! — хрипел Рустам, даже не пытаясь подняться. 

Друзья, остолбенев смотрели на происходящее широко раскрытыми непонимающими глазами. Первым пришел в себя Витька. Взвизгнув, он бросился к блондинке — полицейской, собираясь вырвать у неё из рук бьющий разрядами тазер. 

Но испуганно замер, увидев направленное на него черное дуло пистолета Макарова. 

— Еще шаг и я выстрелю, — мрачно сказала полицейская брюнетка.  

— Прекратите, вы его убьете, — крикнул Олег, — он же не сопротивляется! 

— И что с того? Одним мужиком больше, одним меньше… невелика потеря, — хохотнула блондинка. Но тазер всё таки выключила, безжалостно выдернул тонкие серебряные провода из лежащего пластом Рустама. Юноша очумело сел, вытирая тыльной стороной ладони рот. 

— Что случилось? — непонимающе сказал он, — почему я упал? 

— Реальность слишком сильно изменилась, — сказал Олег, осторожно подбираясь к выпавшему из рук Рустама рюкзаку. 

Этот манёвр, к сожалению, не остался незамеченным. 

— Не прикасайся, — рявкнула брюнетка, вставая в стойку вивера. 

— Да что тут вообще происходит? — возмущенно спросил Рустам. 

— У нас тут хлопцы умом рехнулись, — улыбнулась вооруженная тазером женщина, — человеческую одежду напялили! 

— Так мы же вроде как люди, — удивленно спросил Витька, — или как? 

— Да ты издеваешься! — воскликнула вооруженная пистолетом брюнетка, — еще слово и я стреляю! 

— Успокойся напарница, — сказала блондинка, — не надо портить чужое имущество. 

— Какое имущество? — не сдавался Витька. 

На самом деле, он уже знал ответ. Просто ответ очень ему не нравился. 

— Не, — сказала блондинка, — мозги вправлять я вам не буду, мне не за это платят. Пусть с вами, такими красивым, начальница дежурной части разбирается. Вы арестованы. Надевайте покрывала и за мной!

— Какие покрывала? — неуверенно пробормотал Витька, — нет у нас никаких покрывал… 

— Не хотите, значит, по хорошему, — уперла руки в бока блондинка. 

— Нет, мы хотим, хотим, — испуганно пискнул Витька, — только покрывал у нас нету. 

— Ну, у меня запасных с собой нет, — повернувшись к лошади, сказала блондинка, — выдам вам в участке. Руки в ноги и вперед, —махнула она рукой. 

— Они что, прямо так и пойдут до участка? — возмутилась брюнетка. 

— Ну, да… — пожала плечами блондинка, — так будет проще… 

— Они в человеческой одежде. Это оскорбительно! 

— А что делать? — блондинка подняла вверх бровь, — голышом их гнать? Так погода сейчас не та… 

— Они знали, на что идут, — зло сказала брюнетка, — поэтому пусть мерзнут. 

— Только не в мою смену, — хохотнула блондинка, убирая тазер в кобуру. 

— Интересно, а что с нами дальше будет? — спросил Витька, когда они бежали трусцой по парковой алее.

— Ничего хорошего, — буркнул Рустам. 

Способный прекратить весь этот кошмар трансформатор с каждой секундой был все дальше и дальше — женщины запретили к нему приближаться, окружив лежащий в траве рюкзак черно-желтыми полицейскими лентами. 

— Рюкзак ваш пусть саперы проверят, —  сказала блондинка, в ответ на мольбу Витьки, — хоть я и вижу, что вы безобидные, но рисковать не стану.  

В отличие от своей напарницы, блондинка была настроена благодушно — улыбалась, шутила и даже ущипнула Рустама за задницу, заставив беднягу взвиться в воздух. Брюнетка же, недовольно зыркала глазами, что-то бормоча себе под нос. 

Сейчас, обе дамы ехали верхом чуть поодаль, оживленно беседуя. Несложно было догадаться, что речь шла о дальнейшей судьбе друзей — и доносившиеся оттуда отдельные фразы, вроде «кастрировать их нужно, чтоб успокоились», вовсе не способствовали душевному спокойствию.  

Добежав до выхода из парка друзья испуганно огляделась, сравнивая новую и старую реальности. Увиденная картина одновременно и успокоила и ужаснула их. Идущие по улицам женщины практически не изменились. Как и раньше они спешили по делам, поодиночке и группами. Только сейчас в этих группах не было мужчин. 

В первую минуту друзья решили, что мужчин вообще нет. Но присмотревшись, всё же увидели их — закутанные в нелепые синие балахоны с закрывающими лица капюшонами, мужчины семенили по специально выделенной для них узкой полоске тротуара. В отличии от свободно идущих женщин, мужчины были навьючены пакетами и сумками. Многие катили коляски. 

Появление компании друзей произвело эффект, сравнимый со взрывом гранаты. Проходящие мимо женщины возмущенно свистели, выкрикивая оскорбления, а несколько встреченных девчонок начали бросать в парней комья грязи, прекратив это только после окриков полицейских. 

Закутанные в тряпки мужчины тоже реагировали на их появление. Но сдержанно и осторожно. Они останавливались, шептались, наклоняясь к друг другу, возмущенно кивали головами, глядя на улюлюкающих девчонок. Но ни один из них не вмешался и не дал понять, что поддерживает парней. 

А может быть, они просто не заметили этого — ведь лица мужчин были полностью скрыты натянутыми капюшонами. 

— Эти плащи чудовищно неудобные, — возмущенно прошептал Рустам, наблюдая, как проходящий мимо мужчина свалился, наступив на подол, — почему они их все носят? 

— Потому что за них решают те, кто плащи не носит. Что у здесь, что в нашей реальности. 

— Ты гонишь! У нас такого нет и быть не может! 

— А ты когда-нибудь был в Эль-Риаде, Рустам? — осторожно спросил Игорь. 

— Ты жопу с пальцем не путай! — возмутился Рустам, — спроси в Эль-Риаде любую женщину — и она скажет, что добровольно никаб носит. 

— Так и тут можно любого мужчину спросить: добровольно ли он плащ носит? — хохотнул Игорь, — ответы, чую, будут только утвердительные. 

— Разговорчики! — рявкнула блондинка.

И друзья некоторое время бежали молча. Обернувшись, Игорь оглядел друзей — первоначальный испуг прошел, и они бежали спокойно, словно на утренней пробежке. 

«Может быть и мне не стоит волноваться, — подумал он, — этот мир создает прибор. Стоит ему отключиться, как мир исчезнет, а мы окажемся дома. Нам нужно только немного потерпеть — полицейские говорили, что вызвали к рюкзаку саперов. Которые не станут возиться с найденным в рюкзаке неизвестным прибором, а уничтожат его на месте, расстреляв водяной пушкой. По крайней мере, так поступили бы наши полицейские…»   

От размышлений его отвлек свисток полицейской — они успели добежать до расположенного в торце дома полицейского участка. Обшарпанного и маленького — то есть точно такого, как и в их реальности. Войдя вовнутрь, они испуганно съёжились, увидев сидящую за заваленном бумагами столом пузатую тетку в офицерской форме. 

— Эт и что там у вас? — лениво спросила тетка, туша дымящуюся сигарету в пепельнице. 

— Протестанты фиговы, — отозвалась блондинка, — оделись как люди, вот умора! Думали, небось, что раз все наши в центре протесты подавляют, то их никто не заметит. 

— Посади их пока в обезьянник, — буркнула тетка, показав на огороженный решетками дальний угол комнаты, — потом в спецприёмник отправим. 

— Они что, там будут сидеть в человеческой одежде? — холодно заметила вошедшая в помещение брюнетка.

— Ну, так эт, выдай им покрывала, раз такая правильная, — буркнула офицерша.

И повернулась обратно к экрану телевизора, на котором протестующая толпа женщин пыталась прорвать строй грудастых омоновок с пластиковыми щитами, тогда как брюнетка, вытащив из обшарпанного шкафа несколько пластиковых пакетов, повернулась к парням.

— Прикройте свой срам, мужичьё! — выплюнула она, кидая пакеты. 

Парни тут же развернули пойманные пакеты. В которых, как и следовало ожидать, оказались синие мантии. Пошитые из тонкой, дешевой материи, с кривыми швами, они больше походили на арестантские робы, чем на одежду. Но делать было нечего и парни, вздохнув, начали натягивать бесформенные балахоны. 

— Стоп! — гаркнула брюнетка, — вы что, совсем меня за дуру держите? 

— Сами то мы не местные, — шмыгнув носом, сказал Витька, — многое не понимаем. Вы скажите, что мы не так делаем, мы исправимся. 

— На вас не ваша одежда, — сказала повернувшаяся к ним блондинка, — её придется снять. 

«В смысле не наша!», «Что прямо так вот снять?» и «Это еще почему?» — начали возмущаться парни. Очень деликатно и осторожно возмущаться, надо сказать. Сложившаяся ситуация не располагала к скандалам. 

— Баста карапузики, — сказала блондинка, — повыпендривались и хватит. У людей своя одежда, у вас своя. Нельзя носить одежду другого пола. 

— Хорошо, тетенька, — кивнул Витька, продолжая натягивать балахон, — я одежду под ним сниму. 

— Это неприемлемо! — хлопнув по столу рукой рявкнула брюнетка, — так вы сможете спрятать под покрывалом оружие! Поэтому снимайте всё на виду. 

— Да нет у нас никакого оружия… — начал было спорить Рустам, но замолчал. 

Потому что все остальные, кроме него, безропотно начали снимать с себя одежду, складывая её в освободившие пакеты из под мантий. Вздохнув, Рустам присоединился к друзьям — ему не хотелось еще раз получить удар тазером. 

— Вот ведь совсем еще малышня, — участливо вздохнула блондинка, разглядывая выстроивших перед ней голых парней, — а туда же. Протестовать лезете.

— Может отпустите нас, тётенька? — жалостливо спросил дрожащий Витька, закрывая пах сложенными чашечками руками, — мы больше не будем... 

— Сидеть на жопе вы месяц не будете, — сказала брюнетка, мечтательно закусив губу, — после порки! 

— Слюнки подбери, подруженька, — рассмеялась блондинка, — пороть всё равно не ты будешь. 

И еще раз хлопнув Рустама по заду, повела друзей в обезьянник — так в полиции называют камеру, в которую запирают задержанных людей.

Первым, стыдливо прикрываясь руками, в камеру поспешил Витька. «Вот было чего стесняться, — недоуменно пожал плечами Игорь, — совсем ведь еще малыш, а туда-же…». И тут же забыл об этом, вернувшись к перебору вариантов спасения. 

… чтоб признать, некоторое время спустя, что положение безвыходное. Всё, что они могут сделать, это следовать первоначальному выжидательному плану. Который, с пришествием времени, нравился ему всё меньше и меньше. И дело было даже не в возможности застрять в этой реальности. А в том, что такое, аварийное возвращение навсегда лишит их трансформатора, вернув в обычные, серые будни. 

— Что, Данила-мастер, не выходит каменная чаша? — мрачно прошептал Олег. 

— Не выходит, — так же шепотом подтвердил Игорь, — ни одного плана придумать не сумел. 

— Я тоже по нулям, — сказал Рустам. 

По его бледному и вспотевшему виду, было видно, что он принимает случившееся заметно ближе к сердцу.

— Да успокойся ты, Рус, — попытался утешить друга Олег, — скоро всё кончится. Прибор разрушат саперы и мы вернёмся домой. 

— Легко сказать «успокойся», — вполголоса возмутился Рустам, — это не тебя, а меня эта мымра по заду хлопала! 

— Какой ты чувствительный челик, Рустам, — язвительно сказал Витька.

Это неожиданное высказывание, от обычно доброго и участливого парня настолько удивило парней, что все они, включая опешившего Рустама, повернулись к Витьке. Который, вопреки ожиданиям, вовсе не казался напуганным случившимся. Он сидел, вальяжно откинувшись на исписанную разными надписями спинку деревянной скамьи и старательно цыкал зубом. Образ матёрого авторитета портили только тоненькие детские ножки, торчащие из под подола мантии. 

— Я уже всех спас, — пояснил Витька удивленным друзьям, — ну, в смысле, уже почти. То есть скоро. 

И в доказательство помахал перед парнями висевшим на верёвочке сотовым телефоном. Точнее телефончиком — совсем крохотной допотопной раскладушкой, с которой он ходил в школу, потому что у его матери не хватало денег на нормальный смартфон. 

— И это было не так, чтоб особенно сложно, — продолжил купаться в лучах внимания Витька, — когда раздевался, я спрятал телефон в руках. В отличие от ваших лопат у меня телефончик аккуратненький. 

— И что? И как нам это поможет? — выразил общее недоумение Рустам, осторожно поглядывая на уставившихся в экран телевизора полицейских. 

— Уже помогло, — взмахнул руками Витька, — я написал Инке. Попросил её сюда прийти. 

— Ты идиот! — возмущенно зашипел Рустам, —Вот кому ты написал? Девчонке! Они наши враги. Нужно было отцу писать!

— Так у меня нет отца, — пожал плечами Витька, — то есть, конечно, есть, но я его не видел никогда…

— Моему отцу! — простонал Рустам, — давай телефон суда, я сам ему напишу… 

— Держи, — сказал Витька, протягивая телефон, — вот только он разрядился. Я уже на последних капельках заряда писал. 

— Ты всех нас погубил, — застонал Рустам.

— Это еще почему? — насупился Витька.

— Потому что Инка не придет! — почти хором прошептали трое друзей. 

И замерли, удивленно уставившись на заскрипевшие двери. В которые, как раз входила Инка. 

То есть они сначала, конечно, не поняли, что это Инка, потому что вошедшая фигурка была завернута в традиционный для этого мира бесформенный синий мешок. 

— Бабушка велела кланяться и передать что просит прощения, — сказала фигурка, склоняясь в почтительном поклоне, — вручая вам корзинку с фруктами и печеной сдобой. 

— Эт она хорошо, — сказала главная самая главная полицменша, заглядывая в корзинку, — эт мы понимаем. Можешь передать, что я задумалась. 

— … а еще бабушка сказала, что мне нужно вернуть корзинку взад, — уставившись в пол сказала фигурка. 

— Тогда подожди тут, — махнула рукой полицменша, — эт её мы сейчас освободим. Ставьте, девочки, чайник. 

              И вот только тогда, когда фигурка, пройдя мимо суетящихся с чайником и кружками дам, откинула капюшон, подойдя вплотную к прутьям клетки, друзья узнали Инку. И буквально опешили, не зная что говорить. 

— Какая бабушка? — только и смог выдавить Олег.  

— Никакая, — неопределенно помахав пальцами в воздухе сказала Инка, — я её только что придумала. Это просто причина, чтоб зайти в отделение полиции. 

— А почему ты в мужском покрывале? — спросил Виктор. 

— Потому что мужское покрывало работает как плащ невидимка. Никто и никогда не обращает внимание на мальчишку в синем покрывале. 

— Не то нужно спрашивать, идиоты, — перебил их Рустам, — нам нужно знать, почему мы можем доверять Инке! 

— На это есть две веские причины, — отчеканила Инка, — во первых, я хоминистка. Я считаю недопустимой ситуацию, когда вас, разумных и полноценных членов общества, третируют, лишая многих прав. 

— А во вторых? — испуганные её напором прошептали парни. 

— А во вторых, — расплылась в улыбке девочка, — у вас всё равно никого нет, кроме меня. Я ваша последняя и единственная надежда. Так чем я могу помочь? 

Друзья наперебой начали объяснять Инке, что нужно сделать. Девочка внимательно слушала, наклоняя голову на бок. И ушла, пообещав, что прямо сейчас отправится в парк и обязательно нажмет кнопку.  

Потянулись томительные минуты ожидания. Друзья сидели как на иголках, постоянно поглядывая на полицейских — они были уверены, что полицейские дамы станут мужиками в момент перемены реальности. Вместо этого, с легким чпоканьем у друзей исчезли надетые на них мантии, оставив их нагишом.