Конец социальной ответственности

Третья часть. Первая и вторая --- предыдущие посты. 

— А Витька-то у нас голова! — веско сказал Рустам.

— Ага, — согласился Игорь, — просто поразительная гибкость мышления.

— Фиг бы мы без него из этой ловушки выбрались, — поддакнул им Олег. 

И друзья замолчали, снова переживая охвативший их стыд и смятение — когда после возвращения привычной реальности они оказались запертыми в обезьяннике полицейского участка. Будучи при этом совершенно, полностью, абсолютно голыми. 

— Эт что ещё за нелепая выходка? — взревела грузная полицменша, удивленно вытаращившись на сбившихся в кучу от страха парней, — как вы тут оказались, и почему нагишом? 

Стоящие по бокам от неё блондинка с брюнеткой, так же таращись на друзей, недоуменно разводя руками. 

—Мы не хотели вас оскорбить или обидеть, — моментально нашелся Витька, — Просто так получилось. Мы с девчонками на желания в карты играли, и они внезапно выиграли. 

— Девчонки пожелали, чтоб вы голышом в полицейский участок забрались? — захохотала полицменша, — эт как им такое в голову могло прийти... 

— Ну, мы типа как шутили, что кто проиграет, тот полностью разденется, — продолжал вдохновенно врать Витька, — кто же знал, что девчонки победят! 

Окончание Витькиной тирады утонуло в оглушительном гоготе. Троица женщин полицейских смеялись, обхватив друг друга руками и утирая выступившие слезы. 

— Не надо над нами смеяться, тетеньки, лучше дайте нам одежду, она вон там в шкафчике, — обиженно пропищал Витька. 

— Эт завсегда так бывает, — сказала полицменша, открывая обезьянник, — кто хочет раздеть, тот сам остаётся с голым задом. 

— Большое спасибо за понимание и науку, — сказал Витька, хватая одежду и направляясь к выходу. 

— Витек, блин! — возмутился было Рустам, прыгая на одной ножке в попытках попасть ногой в трусы, — не спеши ты так. Давай тут оденемся. 

— Нужно торопиться, — прошептал Рустаму Олег, — пока дамы не озаботились вопросом «Кто запер обезьянник?» 

И друзья, прикрываясь одеждой, выбежали на улицу, где быстренько оделись, спрятавшись за кустами. 

— Ничего не понимаю, — замотал головой Рустам, — это же вроде как наша реальность. Но почему тогда женщины полицейские не превратились в мужиков?

— Рус, это элементарно, — сказал Игорь, — женщины полицейские никуда не исчезли, потому что в нашем мире тоже есть женщины полицейские. 

— А наши синие мантии тогда почему испарились? 

— …тогда как мужских накидок в нашей реальности нет, — назидательно подняв палец вверх продолжил Игорь, — вакуум. Вот они и испарились. 

— ИНКА! — неожиданно для всех вскрикнул Витька. 

И бросился бежать. С места в карьер, ничего не объясняя.  

— А с ним тогда чего? — проводив стремительно удаляющегося Витьку взглядом спросил Рустам. 

— А это Витька внезапно понял, — улыбаясь продолжил Игорь, — во что сейчас одета его подружка. И поспешил в парк ей на помощь. 

— А во что она сейчас одета… — начал было спрашивать Рустам. 

И замолчал, обдумывая сказанное. Олегу показалось, что он видит, как в голове друга медленно, со скрипом проворачиваются шестеренки. 

— Да, Рус, — хохотнул Олег, когда глаза Рустама обрели осмысленное выражение, — именно так. 

— Так может и нам стоит тогда пойти, — сказал он, — Инке помочь. 

— Мы только будем мешать, — улыбаясь, сказал Олег. 

Витька несся вперед, сломя голову и не разбирая дороги. У него сбилось дыхание и мучительно кололо в боку, но он упрямо бежал вперед. Перед его глазами, как живая, стояла картина — неожиданно многолюдный берег пруда, у которого, как назло, собрались все отдыхающие в парке люди — старики, спортсмены и школьники. Среди которых, сияя ярко красными волосами, словно выходящая из моря Венера Боттичелли, стоит голая Инка.

Поэтому когда Витька, встретил на полпути полностью одетую Инку, идущую ему на встречу с висящим на ремне трансформатором, он даже немного опешил. 

— А почему ты не голая? — только и смог прохрипеть он, — накидки же исчезли!  

— Потому что под мужской накидкой на мне была обычная женская одежда, — улыбаясь, сказала Инка. 

— Так ты помнишь? — удивленно вытаращился на неё Витька. 

— Как сон, — сказала девочка, — как необыкновенно детальный, подробный сон. Я словно жила в том мире. А потом проснулась, держа ваш трансформатор в руках. Кстати, — добавила она, улыбнувшись, — это ведь не первый ваш эксперимент с реальностью, верно? До этого вы баловались с отменой стыда. 

— Ну…  — потупившись, сказал Витька, — было что-то такое. Но я извиняюсь! 

— Так я не в обиде, — рассмеялась Инка, — забавно получилась. Особенно, когда Рустам, спасаясь от разъяренной Анны в бассейн прыгнул. Он что у вас, действительно плавать не умеет?  

— Та.. — неопределенно махнул рукой Витька, — откуда в тех горах море. Там даже речки мелкие и ледяные. 

— Но плавать всё равно нужно учиться, — сказала Инка. 

— Всё равно всё хорошо кончилась! — отмахнулся Витька, — Рустам только слегка воды наглотался. Анна ведь сразу за ним прыгнула, как увидела, что он ко дну идет. 

— И хорошо так с правой приложила, когда увидела, на что спасенный Рустам таращится, — хихикнула Инка. 

И они вместе с Витькой засмеялись, вновь переживая перипетии приключения в аквапарке. Потом Витька принялся излагать свою версию событий, путаясь и перескакивая с места на место, а Инка задавала уточняющие вопросы, не переставая заливисто смеяться. 

— И последнее, — торжественно сказал Витька, закончив рассказ, — ты готова присоединиться к нашей компании и участвовать в дальнейших испытаниях трансформатора? 

— Ах, Витька, — улыбнулась Инка, — ты сейчас такой серьезный! Словно делаешь предложение руки своей даме сердца. 

— И какое твоё решение, о прекраснейшая из женщин? — чинно спросил Витька, опускаясь на колено. 

— Конечно я с вами, в горе и в радости, — воскликнула девочка, неожиданно добавив, — пока смерть не разлучит нас. 

— Тогда встречаемся завтра, на этом месте, — воскликнул Витька, — я представлю тебя своим друзьями и мы отменим еще какой-нибудь закончик природы. А может быть и пару, если успеем до ужина. 

— Нет, я завтра не могу, — посерьёзнев сказала Инка, — ни завтра, ни послезавтра. У меня очень важные дела. 

— Да что это за дела такие важные, — возмутился Витька, — что их не перенести, ни отложить нельзя? 

— На самом деле, — вздохнула Инка, — то, чем я буду занята, абсолютно, гарантированно бесполезно. Но я обещала маме. А я всегда держу свои обещания. Тем более такие. Ради этого мы, собственно и переехали в Москву, хотя я была против. Но сейчас я рада, поскольку здесь встретила тебя. 

На глазах у Инки, на этих словах неожиданно выступили слезы. И она, закусив губу, бросилась бежать, оставив трансформатор стоять на покрытой опавшими листьями дорожке парка. 

Не было Инки и в школе, куда друзей вызвали на следующий день. Встретившись у входа, друзья поплелись в класс, в тайне подозревая, что про учителя откуда-то узнали про их проделки. Но все оказалось проще — полиция обратила внимание на школьников, участвующих в бушующих в центре столицы митингах. 

И потребовала от учителей провести с учащимися профилактические беседы, предупредив школьников об ужасных и неотвратимых последствиях, которые неприметно обрушатся на их родителей, если одна из вездесущих московских телекамер зафиксирует их участие в протестных акциях. 

Как и следовало ожидать, школьники слушали угрозы с горящими от предвкушения приключений глазами. И сразу после собрания отправились по домам за платками и повязками, решив, не сговариваясь, отправиться посмотреть на идущий в центре митинг. 

Все, кроме идущей в противоположенном направлении четверки друзей. Которые спешили на ставший им привычный берег пруда, чтоб отменить очередной закон природы. 

На этот раз право выбирать, было торжественно передано Витьке — как главному герою предыдущего приключения. Нимало этим Витьку озадачив. Он старательно водил пальцем по клавишам, читая вслух надписи и закатывал глаза, представляя себе действие того, или иного изменения. 

— Заклинаю тебя Аллахом, Витя, — взмолился Рустам, когда скользящий по клавишам палец Витьки добрался до клавиши «Неизменность пола человека», — только не эту клавишу, пожалуйста. 

— А чё такого? — засмеялся Витька, — было бы забавно на пару часиков стать девчонкой. Но, я согласен, — успокоил он побледневшего Рустама, — сегодня мы эту клавишу испытывать не будем. Потому что с нами Инки нет. Ей тоже, чую, было бы интересно в теле парня очутиться. 

— Давай договоримся, что учить Инку писать стоя вы будете без меня, — буркнул Рустам. 

— Ну, тогда какую? — пожал плечами Витька, — может быть эту? 

И он провел пальцем по клавише «Необратимость течения времени». 

— А вот эту кнопку нажимать не советую уже я, — раздался голос откуда-то со стороны. 

Ребята вскочили, испуганно разглядывая подходящего к ним парня примерно их лет, одетого в забавные пятнистые джинсы, дешевые пластиковые кроссовки и нелепый допотопный свитер, с вышитой надписью «Boys» на животе. Но вовсе не это привлекло к парню внимание друзей. А свободно болтающийся на ремне через плечо желтенький чемоданчик трансформатора. Точно такой же, какой сейчас держал в руках Олег. 

— Бу! — рассмеялся парень, оглядев перепуганных друзей, — попробуйте угадать, кто я такой? 

— Папа? — дрогнувшим голосом спросил Олег, — папа, это ты? 

— Молодчина! Ты почти угадал. Я Генка, друг твоего отца. Ты, наверное, нас из-за свитеров перепутал. Мы тогда  одинаковые себе на рынке купили. 

— Точно, — воскликнул Игорь, — я вас на семейных фотографиях видел. На старых, еще черно-белых. 

— Вас? — заливисто засмеялся Геннадий, — меня тут что, много? 

— Ну… — смутился Игорь, — просто я привык к друзьям своего отца на Вы обращаться. Даже к тому другу… — тут он еще больше смутился, опустив глаза, — …который… 

— Который в 92 году без вести пропал, — закончил за него Рустам, — я сейчас в твоей квартире живу, если что. Но мы её честно купили. 

— Ах, как невежливо… — шутливо погрозил пальцем Геннадий, — В доме повешенного обычно не говорят о верёвке.

— Но Рус просто хотел предупредить, — заступился за друга Витька, — ты должен знать об опасности. 

— Увы, — грустно улыбнулся Геннадий, — я знаю о своём будущем гораздо больше, чем хотел бы знать. И о вашем будущем тоже. Поэтому и пришел сейчас к вам. Чтобы предупредить. 

—Нас подстерегает какая-то опасность? — испуганно спросил Витька, — Мы что, тоже исчезнем как ты? 

— Думаю что нет. Найденный вами трансформатор безопасен. Ну почти. Вы сможете годами использовать его для приключений и путешествий. Если конечно не будете… — на этих словах Генка замолчал, закусив губу. 

— Не будем делать что? — хором спросили друзья. 

— Не будете играть со временем. Это смертельно опасно. И не даже не надейтесь, что сможете разобраться и сделать все по уму. Не выйдет. Обычная логика сразу перестаёт действовать. Поэтому прошу вас — никогда не пытайтесь изменить настоящее, путем изменения прошлого. Заклинаю! Не прикасайтесь к блоку связанных с изменением истории клавиш! 

— А ты сам, как я вижу, — скептически протянул Рустам, — этими клавишами вовсю пользуешься. 

— Потому что меня никто не предупредил, как я предупреждаю вас. И посмотрите, к чему это привело? — с горечью воскликнул Геннадий. 

— Ну, а что нам тогда можно делать? — попробовал зайти с другого конца Витька. 

— Ну, вы можете исследовать социальные законы. Крайне забавная шутка я скажу, — сказал Генка слегка повеселев, — вы уже пробовали стыд отменять? 

— Пробовали, — мрачно сказал Рустам, — так себе вышло. 

— Ну, тут как повезет, конечно. У нас так забавно получилось. Мы с девчонками на пляж в Серебряный бор отравились. А когда лимит времени истек и стыд вернулся, так и продолжили купаться, представляете себе? 

— Какой это лимит времени? — тут же навострил уши дотошный Виктор.

— Так вы не знали? Любое изменение реальности действует всего шесть часов. Потом всё возвращается, как было. 

— Вообще-то не всё возвращается, — похвастался своей наблюдательностью Витька, — кое-что остается. 

— Да, именно так, — кивнул Геннадий, — люди и предметы, с которыми вы столкнулись во время изменения, так и остаются измененными после отмены. Мы об этом узнали, когда начали баловаться с физическими клавишами. 

— «Физическими»? — протянул Витька, — это ты про отмену трения, что ли? 

— Да, про них. Довольно забавные штуки. Вот только включать их нужно в безлюдном месте. Чтоб избежать травм. Собственно так всё и началось — я уменьшил ускорение свободного падения в четыре раза и у нас автобус с горки в лес улетел. 

— Из-за того, что тяжесть уменьшилась? — ойкнул Витька.

— Ну да. Масса-то у автобуса та же осталась. Вот он и слетел с горки, как с трамплина. Потому что разогнался сильнее и затормозить не смог — сцепление колес с дорогой уменьшилось. 

— Серьезная была авария? Много людей пострадало? 

— Никто не пострадал, — вздохнул Генка, — я эту петлю сбросил. Вот этой вот кнопкой — и он показал на клавишу «Необратимость течения времени». 

— А что, так тоже можно? — осторожно спросил Игорь. 

— Нельзя. Стоит только начать и будет только хуже. 

— Но ведь ничего страшного не случилось, — воскликнул Витька, — в автобусе люди остались целы. Ты тоже, хоть и потерялся, но живой. К тому-же в будущее попал. У нас тут здорово, правда. Интернет, игры, гамбургеры. Первое время ты у меня поживешь, а потом… 

— Я бы и рад, Витька, но не могу. Честное слово не могу. У меня дела незаконченные есть… 

— Дела могут и подождать, — перебил его Игорь, — когда у тебя в запасе всё время мира. При помощи трансформатора ты можешь вернуться в любой момент, верно? 

— Ах, если бы… — грустно сказал Генка, — прицепилась тут ко мне одна парочка. Контролеры фиговы. 

— Какие контролеры? — удивился Витька, — которые в автобусах билеты проверяют?  

— Почти, но не совсем. Эти вроде как контролеры реальности. Присматривают за временным потоком — следят, чтоб он свободно тёк, без петель и запруд. 

— Ух ты! — восторженно воскликнул Игорь, — у нас что, существует управление за контролем времени? Прямо как в сериале «Локи»? 

— Да я то почем знаю? — возмутился Генка, — я с ними всего лишь несколькими словами перекинуться успел. Да и сериал этот ваш не видел. 

— Так может они не злые, контролеры эти, — с надеждой спросил Витька, — а у вас просто непонимание возникло? 

— Хорошенькое непонимание — они меня из реальности стереть хотели. 

— А ты? — вытаращил глаза Витька. 

— А я был против, представляешь? С тех пор бегаю, прямо как заяц от волка в «Ну погоди». 

— Так ты что так всё время и будешь от них по времени скрываться? 

— Не, придумаю что-нибудь, — отмахнулся Генка, — есть тут у меня одна мысль как всё исправить… 

— Слышь, Геннадий, — деликатно кашлянул Игорь, — может это… не стоит гнать коней? Витька дело говорит. Останься у нас. Расскажешь свой план в деталях, мы его обмозгуем. Ты сам ведь говоришь, что у времени непростая логика. Может впятером мы заметим что-то, что ты не учел. 

— Да всё учел двести раз, — возмущенно выкрикнул Генка, — ничего вы не понимаете! 

— Подожди, не кипятись, подумай… — начал было уговаривать парня Витька. 

И обязательно добился бы успеха, если в этот момент Генка не вытаращился испугано за его спину. Его загорелое лицо моментально побледнело, словно от сильного потрясения.  

— Вцепились как клещи, — прошептал он, — даже здесь меня нашли! 

Витька, естественно, тут же повернулся в сторону, откуда приближалась неизвестная угроза. Но там никого не было — по вьющейся между деревьями тропике к ним приближалась самая обычная парочка — высокий русый парень с правильными чертами лица, и миленькая брюнетка, может быть самую капельку склонная к полноте. 

— Это они контролеры? — спросил Витька, поворачиваясь обратно.

Но Генки среди них уже не было. Воспользовавшись случаем, он исчез, видимо переместившись при помощи трансформатора в какое-то другое место. Или время. Или и то и другое одновременно. По крайней мере, так решил Игорь — поскольку незаметно уйти из группы на отрытом пространстве было невозможно. 

— Развел нас как детей, — плюнул на траву Рустам, — сделал вид что увидел контролеров и сбежал. 

— Ты это чего, — заступился за парня Витька, — вон же контролёры идут! 

— Контролеры! — рассмеялся Рустам, — да они года на четыре всего нас старше. Девчонка, небось, вообще еще в школе учится. 

И действительно — так напугавшие Геннадия люди, при ближайшем рассмотрении оказались обычной влюбленной парочкой. Пройдя мимо настороженно уставившихся на них друзей, они принялись взасос целоваться, усевшись на скамейку у пруда.

— Ну, — неопределенно сказал Витька, — возможно ты и прав. 

— Конечно прав, — снисходительно сказал Рустам, — мутный этот Геннадий. 

— Ты чего такое говоришь! Наши отцы с ним дружили, — сказал Олег. 

— А он от них с трансформатором срулил, представляете? 

— Думаю, что всё сложнее, — сказал Игорь, — ты ведь понимаешь, что его трансформатор — это наш трансформатор? Значит Геннадий с ним в 90тые вернулся.  

— Если бы вернулся, его бы без вести пропавшим не объявили, — отмахнулся Рустам. 

— Вот это-то меня и смущает. Надо будет вечером поговорить с отцом о том, как пропал Генка, — сказал Игорь. 

— Я тоже поговорю, — кивнул Олег. 

— И я поговорю, — пискнул Витька. 

— С кем поговоришь? — удивился Рустам, — у тебя же вроде как нет папки? 

— Зато у меня есть мамка! — возмущенно воскликнул Витька, — хотя она тогда была совсем еще мелкая и в их компанию не входила, но должна была что-то видеть! 

— Конечно поговори, — сказал Олег, — будем рады любой информации. 

— И кнопку наконец-то нажми, гений, — добавил Рустам. 

— Серьёзно? — удивились все остальные, — ты всё еще хочешь отменить какой-то закон? После всего того, что мы сейчас узнали? 

— Нет, ну а чё? Геннадий же сказал, что это безопасно, — пожал плечами Рустам, — а делать нам всё равно нечего. 

— Я бы не торопился, — сказал Олег, — мой отец говорит в таких случаях, что с новой идеей полезно переспать. 

— А мой отец говорит что спать нужно с девушками, — отмахнулся Рустам, — так что жми скорее Витька! 

— Ну ладно, раз ты так просишь, — вздохнул Витька, — будут тебе доступные девушки.

И со щелчком утопил клавишу  «Социальная ответственность». 

— Витька, ты что творишь! — возмущенно воскликнул Игорь, — вот зачем ты социальную ответственность отключил? 

— Витька имеет право! — заступился за него Рустам, — мы все вместе так решили. 

— Да, «Витька имеет право», — повторил Витька, уперев руки в бока. 

— Помимо прав нужно еще и думалку включать! Это самая опасная клавиша. Без социальной ответственности перестанет существовать гражданское общество. Мы превратимся в общество одиночек, в котором власть захватит какой-нибудь тиран! — возмутился Игорь. 

И все испуганно огляделись по сторонам, не иначе как в поисках возвышающегося на парком дворца темного властелина. Но в парке было на удивление тихо. Только исчезла целующаяся на скамейке парочка — или ушли, или спрятались от этой реальности где-нибудь в подвале, как предположил Витька.

— Главное что девушка в купальнике с рекламного плаката никуда не делась, — подняв палец вверх сказал Олег, — значит эта реальность не очень сильно отличается от нашей. 

— Да она вообще никак не отличается, — уточнил Олег, когда они, пройдя по дорожкам парка вышли на улицы города, — всё совершенно точно такое же, как и было. 

— Ты точно клавишу нажал? — повернулся к Витьке Рустам, — а то я изменений реальности не чувствую! 

— Потому что их нет, — рассмеялся Игорь, — Вот какие изменения ты ожидал увидеть?

— Ну, — протянул Рустам, — я думал, что с девчонками будет проще замутить, когда у них социальная ответственность снизится. А то они крутятся вокруг популярных парней, а на нас внимания не обращают. 

— Эт врятли, — вздохнул Игорь, — девчонки поступают так, потому что думают о себе, а не о нас. То есть отмена ответственности тут не поможет. Напротив, только сделает хуже. 

— Так некуда усугублять-то, — возмутился Рустам, — они с нами даже разговаривают. 

— То есть ты понял, почему ты никаких изменений не видишь? — ехидно спросил Игорь. 

Рустам молча кивнул. 

— А я вот ни капельки не понял, — воскликнул Витька, — поясни попроще! 

— Вот смотри, Витька, — вздохнул Олег, показывая рукой на старательно долбящих асфальт строительных рабочих, — видишь этих узбеков? Как ты думаешь, чем они заняты?

— Понятное дело, асфальт на дорожке ломают. Что тут такого? 

— А ты присмотрись внимательнее. Асфальт, который они ломают — совершенно новый. Эта дорожка могла служить без ремонта пару десятилетий. Но её зачем-то переделывают рабочие гастарбайтеры. Неужели у нас в стране так много лишних денег и нет своих рабочих? 

— Вообще в стране денег нету, — вздохнул Витька, — особенно если от Москвы отъехать. 

— Но запретить вываливать деньги на замену асфальта и найм иностранных рабочих мы не можем, потому что москвичам всё равно, понятно? 

— А трансформатор тут причем? — не сдавался Витька, — тут асфальт каждый год меняют!

— Всё, я умываю руки, — воскликнул Олег, — сами ему объясняйте, если хотите. 

— А зачем? — улыбнулся Рустам, — рано ему пока. Подрастет сам поймет. 

— Верно, — согласился Витька, — подрасту сам пойму. Так что давайте гамбургеров поедим, чтоб я рос быстрее. 

— Угощаешь, что ли? — рассмеялся Олег, — деньги лишние завелись? 

— Откуда? — Витька демонстративно вывернул карманы, из которых выпали желудь со стеклянным шариком.

— Ладно, — понял намек Рустам, — идем. Но только в порядке исключения. И чур — дорогие не брать! 

— Как скажешь, Рустам, как скажешь, — радостно затараторил Витька, подпрыгивая на месте. 

Идея устроить каверзу пришла в Витькину голову примерно на середине пути. Его неугомонная натура требовала действий и приключений, а идущие впереди друзья, как назло, затеяли нудный спор о девушках, социальной ответственности и прочих унылых штуках. 

При этом окружающая его реальность, как назло, была скучнее некуда — совершенно не отличаясь от всего того, успело надоесть за прошедшие с его рождения двенадцать лет. Это было настолько обескураживающе, что Витька уже пару раз ощупывал пальцами клавиатуру трансформатора, чтоб убедиться, что кнопка отмены «Социальной ответственности» действительно находится во включенном положении. 

Правда во второй раз, виновато оглянувшись, Витька надавил на неё. Кнопка послушно выщелкнулась наружу, отменяя изменение реальности. Как и следовало ожидать, это не вызвало абсолютно никаких изменений. Тогда Витька, холодея от приятного предвкушения каверзы, нажал выбранную наугад совершенно другую кнопку. 

И тут же замер, пораженный моментально случившейся с миром переменой. Они больше не шли по унылой, заливаемой мелким, противным дождиком кривой улочке — они оказались на широком проспекте, по обоим сторонам которого возвышались высокие лиственные деревья, а с неба, заполняя весь мир нестерпимым сиянием, светила сразу целая дюжина солнц.