Полтора душных века Британии

Как связаны налоги, архитектура и болезни бедных лондонцев в Великобритании периода XVII-XIX вв.? Элементарно, Ватсон. 

Все началось в 1696 году, когда король Вильгельм III обнаружил нехватку денег в казне и решил ввести новый налог… на окна. 

Этот суровый протестант, воссевший на престоле после кровопролитных войн, не церемонился ни с якобитами-католиками, ни с французами, ни с собственными подданными. Война — дело затратное, к тому же Великая перечеканка также обошлась в кругленькую сумму. Так где же взять деньги? Идея «прогрессивного» налога пришла ему в голову довольно быстро и была немедленно узаконена.

Суть заключалась в следующем: обычный налог на дом составлял 2 шиллинга, если в доме было от 10 до 20 окон, ставка повышалась до 6 шиллингов, а если количество окон превышало 20 — до 10 шиллингов. Сумма, прямо скажем, немалая даже для зажиточного англичанина. 

Возможно, этот налоговый закон был призван не только пополнить казну, но и опустошить кошельки кое-каких недобитых католиков. И наверное, на тот момент королю и впрямь было никак без налога не обойтись — страну нужно было восстанавливать.

Однако, как и всегда, благие намерения на деле обернулись для народа горем и многими хлопотами.

Специально назначенные люди ходили по улицам и считали окна в каждом здании. Владельцы срочно кинулись закладывать все «лишние» окошки камнями и заколачивать досками. Ликвидировалось все, хоть сколько-нибудь напоминающее проем в стене — даже вентиляционное отверстие или лаз на чердак для голубей.

Доходило до нелепых случаев: из-за того, что в законе не давалось четкого определения термина «окно», по умолчанию владелец дома был обязан платить повышенный налог даже в том случае, если… из стены случайно выпал кирпич и внутрь здания проник луч света.

Особенно тяжким новый налог стал не для богачей, а для бедных жителей многоквартирных домов, поскольку владелец такого дома обязан был собирать нужную сумму именно с них. Ни крики, ни слезы, ни мольбы тут не действовали — никто не рисковал связываться с «голландцем Вилли» и его слугами, суд которых был скор и жесток. Не хочешь платить? Так изволь убираться на все четыре стороны, Джонни Смит, и свою миссис и детей прихвати с собой. Где вам ночевать? А я-то причем? Я почтенный домовладелец, а вы — шваль и нищеброды, так идите вон!

Неприятные сцены выселения стали происходить все чаще. Но ропот бедняков ни короля, ни его присных не волновал.

А в домах с наглухо заколоченными окнами начались серьезные неприятности. Без света и воздуха, зачастую со скудным отоплением и скромным питанием, бедняки начали массово болеть всеми сопутствующими болезнями — от тифа и холеры до пневмонии и дизентерии. Особенно страдали беременные женщины и матери в многодетных семьях, а также немощные старики и инвалиды. Мужчины-работники могли хотя бы отлучаться на заработки и дышать вволю, а эти несчастные сидели и лежали в душных мрачных закутах, и не всегда — со свечкой.

Возмущались доктора — они-то понимали, что будет происходить через поколения с людьми, живущими в подобных бесчеловечных условиях. Возмущались немногочисленные благотворители из высшего общества, в основном дамы.

Народ же роптал все громче. Сатирические песенки, осуждающие поведение короля, неслись из каждой подворотни, некоторые вольнодумцы даже осмеливались публиковать их через знакомых печатников и распространять среди единомышленников (за что, конечно же, несли в случае поимки наказание).

Но власти никак не реагировали. Закон о налоге на окна с течением лет слегка корректировался, однако в целом оставался неизменным. Уж слишком он оказался доходным, да и подсчитывать его для сборщиков было легче легкого. Это вам не камины в самих домах считать во времена Карла II.  Частная собственность — святое дело. И казна — святое дело. А все прочее — мелочи жизни, можно и перетерпеть.

Сент-Хелен, Эсуордби, графство Линкольншир

А время шло. Короли сменялись на престоле. Однако проклятый «оконный налог» уходить не желал. Пощадили, ввиду бедности, разве что ирландцев. В парламенте даже ходили шуточки о том, что «английское окно предназначено для того, чтобы впускать свет, а ирландское — чтобы выпускать дым» (в то время почти во всех ирландских домах топили по-черному, т.е. очаг был без трубы). Шотландцы сумели уменьшить время действия налога — там его взимали в течение полувека. Также допускались исключения для некоторых производств и торговых точек, к примеру, молочных хозяйств, сырных складов и зернохранилищ, и государственных учреждений.

Архитекторы, вынужденные уступать мольбам заказчиков, изворачивались как могли — строили новые дома с минимальным количеством окон. Нормальные проекты шли под нож, вместо них возникали монстры: например, в Эдинбурге построили особняк, где весь третий этаж, включая спальни, оказался вообще без окон. Эдакий цивильный вариант «пещеры первобытного человека». Да и то… в пещерах все-таки имелся хотя бы один проем — вход, он же отверстие для света и воздуха.

Брайтон-стрит, Эдинбург

В 1819 году сделали исключение для тех больных и умирающих жителей, которые были вынуждены чуть ли не перед кончиной пробить окошки заново, дабы глотнуть свежего воздуха. Неслыханная щедрость для христианского государства, где глава должен был подавать пример милости и доброты к ближнему…

В 1846 году отчаявшиеся медики, объединив усилия, подали в парламент большую петицию, в которой умоляли отменить налог на окна, поскольку это установление «наиболее вредоносное для здоровья, благосостояния, собственности и труда бедняков и общества в целом».

И все же потребовалось еще несколько лет обсуждений, где сторонники разных партий спорили до хрипоты, чтобы налог на окна наконец был отменен. Это произошло только в 1851 году.

Карикатура на отмену "оконного налога"

Каков итог полуторавекового налогового бремени? Многочисленные смерти бедняков от заразных болезней, сотни искореженных зданий по всей Великобритании… и полная королевская казна.

Вот так порой одного закона достаточно, чтобы повернуть ход истории отдельно взятой страны.