"Сказание о Чхунхян" - корейская классика

«Сказание о Чхунхян», анонимная повесть XVIII в. — одно из самых любимых произведений корейцев, и родилось оно из устного народного творчества. Мудрые седовласые сказители на рынках или во время сезонных праздников собирали вокруг себя толпу слушателей и нараспев декламировали им историю необыкновенной любви и верности, которая произошла в эпоху царствования Сукчжона.

Поэзия с течением лет уступила место прозе, проза была записана и растиражирована в дешевых сборниках. Было несколько вариантов, в том числе и с несчастливым концом. Однако вкусы народа не меняются — слушать грустные сказки мало кому по нраву, и потому сказители со временем оставили тот вариант, где все заканчивалось благополучно.

Итак, главными героями «Сказания…»   являются юные жители уезда Намвон: дочь кисэн Сон Чхунхян и сын правителя уезда Ли Моннён. Как-то раз во время весеннего фестиваля Моннён случайно встречает красавицу Чхунхян, чье имя означает «благоухание весны», и им немедленно овладевает большая и искренняя любовь. С помощью слуги сын правителя приглашает девицу на свидание и открывает свои чувства. Девица, однако, его уговоры встречает настороженно, и по благоразумию своему убеждает оставить все мысли о союзе. Их положение различно, статусы не равны — поэтому у такой любви нет будущего.

Тем не менее и ее сердце охвачено пожаром страсти, и спустя время молодые люди начинают тайно встречаться. Они заключают условный брак (без официальной церемонии, принятой в то время) и радуются жизни. Однако затем Моннён вынужден покинуть город и отправиться в столицу ради продвижения в карьере и помощи уважаемому отцу. Разлука убивает обоих, притом Чхунхян остается в положении брошенной наложницы и корит себя за лишнюю доверчивость и влюбчивость.

После того, как в Намвон назначают нового уездного правителя Пён Хакто, ситуация усложняется. Хакто — человек образованный, но испорченный, капризный и упрямый донельзя. Ему мало всех имеющихся кисэн, и он приказывает привести горюющую Чхунхян.

Но красавица наотрез отказывается стать его наложницей — ее любовь к уехавшему Моннёну сильна и крепка, как скала. Разъяренный правитель велит палачу бить ее палками, потом надеть на шею колодки и бросить в темницу.

Плач заточенной Чхунхян литературоведы называют жемчужиной классической корейской прозы:

«— В чем моя вина? Я не крала казенного зерна, за что же меня так избили палками? Я никого не убивала, за что же мне надели колодки на шею и на ноги? Я не нарушила ни трех правил, ни пяти основ, за что же мне связали руки, ноги? Не занималась я разбоем и развратом, почему меня так наказали? На листе бумаги, огромном, как голубое небо, я бы рассказала о своем горе и подала бы это небесному государю. От тоски по милому огонь загорается в груди, а вздохи-ветры раздувают горящее пламя, и я умираю без всякой надежды. Не сгибается высокий стебель одинокой хризантемы, тысячу лет неизменно зеленеет в снегу сосна. Зеленая сосна — это я, а желтая хризантема — мой любимый. От тоскливых дум льются слезы — все стало влажным от них! Вздохи мои! Хотелось бы мне вздохи сделать ветром, а слезы — мелким дождиком, пусть свежий ветер дождь погонит, один подует, другой побрызгает и разбудит милого от сна. Встречаются же в седьмую луну Ткачиха с Пастухом, хотя и разделяет их Небесная река. Какая же река встала на пути моего любимого? Ведь от него даже весточки нет! Чем жить в такой тоске, уж лучше умереть и обо всем забыть. Уж лучше умерла бы я, в горах пустынных стала бы кукушкой, лунной ночью в третью стражу печально закукую под сливовым цветком — пусть милый голос мой услышит! Я буду уткой-неразлучницей и, плавая в прозрачной речке, окликну друга своего. Ах, как хочу увидеть любимого! Пусть бы я стала весенней бабочкой, которая радуется весне, порхая на благоухающих крылышках. Я бы тогда села на платье к любимому. Была бы я светлой луной в синем небе! Взойду, как только ночь настанет, и ясно-ясно, светлыми лучами озарю лицо любимого! Кровью, что сочится прямо из сердца, нарисовать бы мне любимого и повесить этот свиток в комнате над дверью. Как войду — сразу и увижу! Я всего лишь хранила верность, а как жестоко со мной обошлись! Словно сияющий белый нефрит с горы Цзиньшань погребли в пыли или ароматную траву с горы Шаншань смешали с сорняками! Будто феникса, что резвится среди павлоний, посадили в терновник…» 

(К слову, отличным переводом на русский мы обязаны замечательному корееведу Аделаиде Фёдоровне Троцевич)

Между тем Моннён, хоть и тосковал по любимой в столице, даром времени не терял: сдал госэкзамен на отлично и получил почетное назначение на пост ревизора. Путешествуя в облике нищего, он узнает о трагедии Чхунхян и немедленно мчится ее выручать из темницы.

Но во время двух свиданий он испытывает жену на постоянство и верность — сначала как нищий оборванец, потом как уважаемый чиновник-ревизор. Чхунхян с честью проходит все его ловушки, негодного правителя уезда наказывают за произвол, и влюбленные наконец соединяются официально, как муж и жена.

Поведение Чхунхян — это во всех смыслах образец того самого поведения «добродетельнейшей из жен», который установил конфуцианский канон. Но прелесть повести в том, что такие манеры женщины из низов не выглядят искусственными, нарочитыми; Чхунхян все делает из душевной чистоты и доброты. Она любит, потому что не может не любить, хранит верность, потому что не может — даже мысленно — изменить. И, стоя на пороге смерти, она не в состоянии подумать о себе, но думает о муже, матери. Чхунхян — это идеал вечной любви, весенней свежести и радости. Это именно тот образ «верной супруги», который в сказках и легендах Кореи занимает первое место.

Вот почему, едва появившись в народной среде, «Сказание о Чхунхян» обрело такую громадную популярность. По мотивам истории поставлены десятки спектаклей, опер, снято несколько художественных фильмов. В их числе фильм 2000 г. «Сказание о Чхунхян».

Пхансори в исполнении Пак Э Ри:

Подобно тому, как поклонники Шекспира приезжают в Верону ради поклонения гробнице Джульетты, поклонники Чхунхян приезжают в Намвон, «Город любви». Там построен Центр культуры и искусств Чхунхян, и каждый год в мае проводится фестиваль в ее честь, с народной музыкой, спектаклями, торжественным шествием и даже конкурсом красоты «Мисс Чхунхян». 

Вот отчет блогера о таком мероприятии. Даже ковид не помешал ;)

А поэты все продолжают вдохновляться историей любви…

Со Чончжу

На качелях. Песня Чхунхян 

Хяндан, а ну раскачивай качели!

Как будто в море синее

Ты отправляешь лодку,

Сильней, Хяндан! 

Как будто от трепещущей понуро ивы,

И от приникших, словно перед бурей, трав,

От мотыльков и ярко-желтых иволг,

Ввысь направляешь ты меня, качай сильней, Хяндан! 

И в небо, где нет рифов, нет и островов,

Ты ввысь меня направь, раскачивай качели.

К тем облакам с их переливами оттенков, ты ввысь

меня направь, сильней качай,

И душу, что томится в ожиданьи, ты ввысь направь,

сильней, Хяндан, сильней! 

Но все же так, как к западу стремится месяц,

Я в небо устремиться не смогу. 

Как ветер, что вздымает в море волны,

Сильней качай меня, Хяндан,

Сильней!

Дополнительное чтение по теме, если вам интересно:

1. Концевич Л. Корейская средневековая проза в ее историческом и жанровом развитии 

2. В. Н. Ли. «Сказание о Чхунхян» в духовной жизни корейцев 

3. Троцевич А. История корейской традиционной литературы (до XX в.): Учебное пособие. СПб.: СПбГУ, 2004. 319 с.