Как современному автору-фантасту не стать литературным гомосексуалистом.

Творческая душа всегда находится в поисках, и поиски эти рано или поздно приводят нас, поэтов фантастической прозы, к запретному гомосексуальному сольфеджио, неизменно переходящему к практическим занятиям игры на кожаной флейте. 

Франц Кафка, 1822 год

Как известно, более всего мы, талантливые фантасты современности, боимся одного и того же, ведь все мы знаем: глубина таланта творца фантастических жанров прямо пропорциональна глубине его творческих изысканий, а чем глубже изыскания, тем смелее мысли, тем более свободны суждения, и тем выше риск принять запретные, противоестественные идеи и сделать их частью своей личности. Я, как и Кафка две сотни лет назад, говорю о самой большой опасности для писателей-фантастов: творческом оголубении.

Вам может показаться эта проблема надуманной, притянутой за уши, но это связано лишь с тем, что вы не являетесь талантливым фантастом.

Скажите, как часто вы читаете какого-то автора, следите за ним, дарите ему наградки, хвалите в комментариях, а потом, спустя годы, неожиданно ловите себя на мысли: «Ну он и пид.р, конечно»? Ответ я уже знаю: всегда.

Регулярные проды, открытые концовки, написание ЛИТРПГ, ценник на книгу выше 120 рублей — всё это косвенные признаки стремительно развивающейся у автора писательской вегетососудистой гомосексуалистии.

Я вижу, как сыпятся наши ряды, вижу как фантастическое писательское сообщество превращается в пидралистическое, и не могу больше терпеть этого. У меня слёзы на глаза наворачиваются, когда я пишу эти строки.

Вот фрагмент стиха одного моего любимого автора-фантаста-натурала, написанный 18-го августа:

Я мужик, люблю девчонок.

Фантастику для них пишу.

Я смел, я груб, я пахну потом.

Подраться пьяным я люблю.

А вот что он пишет 20-го августа:

Пенисы, пенисы кружат меня.

Пенисы, пенисы любят меня.

Пенисы тут — пенисы там.

Пенисы трам-парарам-пам-пам-пам.

Как видите, Лёша ёбнул.я. Для трансформации ему понадобилось всего два дня. Так что же изменилось за эти два дня? Леша начал писать ЛИТРПГ.

И вот для чего я пишу этот пост. Я хочу предостеречь вас от написания ЛИТРПГ. Я понимаю, никто из вас не читает такую ху.ню, так что приготовил для вас советы, как распознать что вы, сами того не осознавая, разумеется, начали писать ЛИТРПГ.

1. Вас начали читать. Запомните. Нет ни одной книги в жанре не ЛИТРПГ, которую кто-либо читает. Вы можете видеть комментарии и даже лайки под своей книгой, написанной в другом жанре, но их либо оставляют боты Вишни, по ошибке настроенные на страницу вашей книги, либо у меня для вас плохие новости: вы пишите так называемое латентное, не осознанное ЛИТРПГ.
2. Вы начали думать «А что, по-моему ЛИТРПГ — это нормально». Никто нормальный не считает, что ЛИТРПГ — это нормально. Вы знаете, как вообще расшифровывается ЛИТРПГ? «ЛИТературный Реактивно Прогрессирующий Гомосексуализм». Может ли такое заболевание быть «нормальным»? Нет. И запомните раз и навсегда: ЛИТРПГ — не жанр, ЛИРТПГ — это болезнь.
3. Вы читаете этот блог и не согласны с моими тезисами, или, что куда хуже, вас распирает чувство неприязни ко мне или к моим публикациям. Запомните: я — литературный доктор, я лечу писателей, поэтов, творцов. Я давал клятву «не навреди этим бабулям и дедулям, им и так недолго осталось», и никогда, запомните, НИКОГДА я не пишу что-либо, чтобы обидеть вас или нанести вред вашему литературному будущему. Ненормально испытывать ко мне что-то кроме безмерного уважения, благодарности и непреодолимого желания купить мои платные курсы, которые прямо сейчас продаются по скидке (подробности в предыдущем блоге). Так что, если я вам не нравлюсь, у меня снова для вас плохие новости.
4. Ваши тексты стали рублеными как греческий салат престарелого алкоголика. Вы перестали понимать, что такое ритм, что такое стиль, что такое атмосфера и детализация. Тут придётся уточнить. Вот как выглядит текст человека с первыми признаками заражения ЛИТРПГ:

— Ты поистине прекрасен, скорее же прижми меня к своим суровым мокрым от пота сиськам, — я смотрел на Коляна с восхищением и голодной похотью, пока он, раздевшись по пояс, натирал диетическую индейку веткой розмарина. — Тебе лучше одеться, а то я не сдержусь…

— Я давно ждал этих слов, Леха! Не сдерживайся!

Колян отбросил птицу и свои штаны в сторону, а затем бросился на меня словно дикий вепрь на беззащитную куницу. Я растаял в его могучих руках словно масло…

А вот так этот же отрывок выглядит у здорового автора:

— Ты совсем что ли ёбнул.я, долб.ёб? — я с отвращением смотрел на то, как по пояс голый Колян натирает кусок мяса какой-то злоеб.чей веткой, название которой знают разве что какие-нибудь московские пидора.ы. — Оденься, мудило, а то я не сдержусь…

— Я давно ждал этих слов, Лёха! Не сдерживайся! — Колян бросил мясо и кусок маленького дерева, которым его натирал, в стену, а затем кинулся на меня словно какой-то…

— На, бля! — Залепил ему в ебасоси.у с вертушки я. Колян с хрустом улетел в окно и, шмякнувшись об асфальт, лопнул кровамым фейерверком, обагрив стены домов двора-колодца своими пидролистическими кишками.

— Я же говорил, что не сдержусь, придурок…

Отыскав на полу кусок мяса, я поднял его и, обтерев о штанину, откусил шмац сырой плоти:

— Паафило пяпи фекунт, ёпт…

Как видите, стиль и ритм схожи, но писатель-натурал всё равно увидит ту едва заметную разницу, которая отделяет нормального писателя от литературного голубца: во втором случае «Ё» проставлено, а в первом — нет. Запомните: только литературные пидерасты не проставляют в своих работах «Ё», потому что размаха их голубиных крыльев не хватает, чтобы дотянуться до нужной буквы. Проиллюстрирую:

Итак, теперь вы знаете как убедиться, что вы не литературный голубец:

1. Вы ненавидите ЛИТРПГ.
2. Вас никто не читает.
3. Вы с уважением относитесь к моим публикациям.
4. Вам не в падлу тянуться к букве «ё».

Проверьте себя прямо сейчас, чтобы не пришлось плакать потом, когда обнаружите себя в «Баскин Роббинс» спорящим со своим парнем о том, стоит ли поливать свои лаймовые шарики карамельным сиропом.

Пишите серьёзную, натуральную, никому в х.й не упёршуюся литературу и умирайте в безызвестности как нормальные писатели — не будьте литературными геями.