Застывшая русская народная в камне
Автор: Юрий ЕнцовПервые московские впечатления приезжающих и транзитных прекрасно описаны актером Дмитрием Золотухиным - когда он вспоминает свои ощущения на перроне Казанского вокзала: как был рад простой алтайский паренек, что его привезли - "прямо в Кремль". Но не только провинциалы и сами москвичи, вспоминая первые пешеходные прогулки на неокрепших ножках по улицам Белокаменной, обнаруживают в глубинах памяти наивный детский вопрос: "Мама, это что клемль?"
"Нет, деточка, это Университет",- было ответом. А могло бы быть: МИД и Министерство железнодорожного транспорта на Красных Воротах, гостиницы "Украина" и "Ленинградская", жилые дома на Котельнической набережной и Площади Восстания - все эти высотные здания силуэтом напоминают утонченные шатры Московского Кремля. Семь высоток - счастливое число, вызывающее воспоминанье о семи холмах, на которых, в полном соответствии с мифами и легендами, должны стоять вечные города типа Первого и Третьего Римов.
Но первоначально планировалось построить восемь высоток. Еще одна, нарисованная главным архитектором Москвы тех лет Дмитрием Николаевичем Чечулиным, должна была возвышаться в Зарядье на месте нынешней гостиницы "Россия", но не в качестве гостиницы, а как "административное здание".
С ним мне повидаться не довелось, а вот с президент Академии Архитектуры Александром Григорьевичем Рочаговым - автором проекта универмага "Московский", а так же множества других интересных зданий и сооружений, я встречался.
В те годы он был молодым-начинающим. Ему доставалось только раскрашивание проектов, видов и перспектив, он вспоминал, что высотка в Зарядье - была самой спорной из всех. Она "давила" на историческую застройку, и это, по его мнению, основная причина того, что шикарный проект действительного члена Академии Архитектуры СССР Дмитрия Николаевича Чечулина и инженера И. М. Тигранова - не был осуществлен в первоначальном виде. Профессионалы тихо, но настойчиво протестовали против некорректного подхода к московскому центру: к Василию Блаженному, к Кремлю, ГУМу и Заречью. На фундаменте грандиозной тридцати двухэтажной башни поставили в результате сравнительно скромную, нейтральную "Россию", спроектированную тем же архитектором Чечулиным.
- Высотные дома, - рассказывал мне академик Рочагов, - не связаны с периодом социализма или капитализма, еще какой-то формации. Их существование объясняется дорогой ценой на землю в центральных районах города. Как только мегаполис переваливает за определенное (большое) число населения, так сразу возникает желание наиболее рационального пользования землей.
- Но ведь у нас в Москве этот вопрос не стоял, это был вопрос престижа?
- Высотные дома появились у нас из-за престижа. Престижа после триумфальной победы в войне против немецко-фашистских сил. Они были всеми восприняты как должное. Я сам участник войны и помню, как мы с радостью читали постановление о строительстве высоток, наконец-то у нас в городе появиться утерянный силуэт Москвы. Это не вызывало протеста ни у специалистов, ни у экономистов, ни у политиков. Белокаменная была просто "беременна" высотками.
Как выяснилось из разговора с архитектором Рочаговым и его менее именитыми коллегами, спустя десятилетия, когда, сиюминутные конъюнктурные соображения смыты водами Леты, стало проясняться истинное значение московских высоток. Они воплотили в себе все лучшее не тот момент из инженерно-строительного дела, все, что накопила царица муз Архитектура - за все века своего существования. Как тысячелетнее наследие было использовано - это особый долгий разговор, и лучше, если он будет вестись не между нами искусствоведами в штатском. Здесь, как и вообще в изящных науках,- уместны споры и разногласия.