Экзестенция кроватной двусмысленности

Иду себе сегодня домой после работы. 

Никому не мешаю, тащу пакеты, слушаю музыку, ничего и никого вокруг не замечаю. И тут случилось страшное!

Из кустов возле подъезда на меня выскочил друг человека -  управдом то есть. 

Может не совсем управдом, но старшая по подъезду. 

Почему страшное? Потому что я, как только её увижу, сразу припоминаю Азазелло из Мастера и Маргариты. И хотя старшая наша совсем не рыжая и не носит полосатый фрак, но что-то однозначно демоническое в ней присутствует.

Вот и живём мы с ней как кошка и бульдожка. В смысле, любим друг друга очень.

Святое наше чувство выражается в том, что мы здороваемся при встрече, поскрипывая зубами. И, когда меня удаётся застать врасплох,  общаемся. Сегодня ей удалось - я была без детей и не на работу. Авоськи с продуктами выдали меня, и это после того, как я отвалила за них кучу денег. Поэтому мне пришлось остановиться у подъезда, стянуть с ушей наушники и выслушать, чего я должна.

По мнению нашей подъездной демоницы, должна я очень много всего и всякого. Мне же всегда хочется в ответ на это сказать, что всем, кому я задолжала, давно уже простила, забудьте, пожалуйста, про моё существование. Но меня приучили, что людей надо слушать - я и выслушала. Почти.

Дело в том, что окна моей спальни выходят на подъездную дверь, возле которой мы стояли, а этаж у нас второй, поэтому когда окна открыты, если шуметь - на улице слышно, особенно если прислушиваться. А я жеж мать, у меня радары на дом автоматически настраиваются. 

Но тут даже и настраивать не надо было.

Стоим мы значит с нашей подъездомучительницей в метре от нашего окошка, и слышим - скрипит кровать.

В том, что скрипит именно кровать, никаких сомнений не было. 

Очень уж она характерно скрипела.

Задорно так. Настойчиво. Вызывающе.

Что это окна именно нашей квартиры подъездный начальник в курсе. И она в курсе, что я знаю, что она знает. Дом-то у нас маленький, все мы как рыбки в аквариуме.

Так вот - стоим мы недалече от нашего окошка. Беседуем. А оттуда из окошка скрипит наша кровать.

И чем больше и радостней скрипит кровать, тем больше и испуганней становятся глаза несчастной женщины напротив меня, и тем чаще спотыкается её речь, и чаще она путается в словах и предложениях.

А я стою - слушаю. Её.

И такой характерный кроватный скрип слушаю тоже. 

Растеряв всю свою демоническую ауру, старшая сбилась на бормотание, сказала, что очень спешит и ускользнула от меня обратно в кусты.

Я вежливо попрощалась, ей в спину - она не дождалась моего ответа - пикнула ключом и потопала домой.

Захожу в дверь, а ко мне на встречу бежит мой сладкий колобочек. Мамку встречает, значит.

Колобочек быстро обшарил пакеты с едой, потребовал себе кефирчику и улетел дальше, в нашу спальню.

Я разобрала сумки, пошла за ней.

Там на кровати после суток отсыпается папка колобочека. 

А доча, чтобы не скучать, на этой же кровати играет в кораблик. То есть стоит вцепившись в одну из спинок руками и раскачивает кровать туда-сюда. На что кровать ноет-стонет, но очень ловко имитирует корабельную качку.

Кровать бы бедную заменить.

Но пока по ней скачет табун из двух детей - это бессмысленно. Они и новую раскачают. Поэтому мы решили обождать.

Тут ведь как  - либо дети вырастут, либо кровать развалится.

Тогда и купим.

А пока поржали над нашей бедной подъездомучительницей. И успокоились.