PASTORONNIM V

Вторая половина свидания и окончание первой новеллы саги. Ура!

***

Это было чудо, что несмотря на поздний час, нас впустили. Эмиль чинно купил билеты. И мы пошли, осматривая зал за залом. Вперёд и вперёд, к последней, спрятанной за тяжелыми портьерами, комнате. 

- Ее нашли самой первой. Среди обломков Климены, до того, как город ушел под землю. - Сказал Эмиль. 

- Я знаю, - рассеянно ответила я. - Последняя свободная магия...

Мы даже не подумали, что в тайном зале может кто-то быть. Дверь была приоткрыта, а за ней сразу оказались темные тяжелые портьеры. Мы откинули их и замерли. Таллиган выглядел тусклой картиной, засунутой в позолоченную, украшенную виньетками раму и подвешенную к потолку на стальных прутья. Справа и слева от Таллигана горели яркие светильники на высоких ножках. 

Перед картиной, спиной к нам, стоял юноша. 

"Майнис…" - ахнула про себя я.

Нельзя, чтобы он нас увидел. Таллиган посещают тайно. И не всякий спешит уведомить знакомых о своем паломничестве к древней картине. Вроде и не постыдно, но вопросов не избежать. Тем более мы застали приятеля в самый интимный момент откровения.

Нельзя было уйти и нельзя пройти внутрь. Любой шорох мог вынудить Майниса оглянуться. Я дернула Эмиля в сторону, в проем между дверью и шторой. 

Места здесь было всего ничего, и мы прижались друг к другу, притаились, чтобы Майнис, уходя, не заметил нас.

Я положила Эмилю ладонь на предплечье. Повернулась так, чтобы не задеть его брюки, не испортить момент, как было во время танца. 

Мы стояли в темноте и слышали только свое дыхание. Сдерживать его было невозможно.  Сердца наши перебивали друг друга. Словно мы бежали стометровку на время.

Стоять пришлось долго, свой собственный Таллиган можно увидеть лишь раз в жизни, поэтому Майнис не спешил. Постепенно мы успокоились. 

Эмиль пошевелил рукой, провел пальцами по моим волосам. От его нежного прикосновения по спине побежала дрожь, и я прижалась щекой к его руке. К шершавому сукну, пахнущему Эмилем. Он был высоким даже для меня. И захоти я его поцеловать сама, мне пришлось бы вставать на цыпочки. 

Он ещё раз погладил мои волосы и, приказывая себе остановиться, нашел единственный выход спастись - обхватил мои плечи. Самым неудобным, глупым  образом. Ладонь его соскальзывала. Он боролся с собой, хотел меня гладить обеими руками, хотел прижать к себе, поцеловать хотя бы в щеку. Он сам себе не признавался в этом желании, но заранее презирал свою нерешительность и злился. 

Он дышал мне в макушку, а я ему - в грудь. Так и стояли, прижавшись друг к другу чуть боком. И только время от времени, не в силах сладить с избытком нежности, Эмиль шевелил пальцами в моих волосах, а я медленно сдвигала ладонь вверх по его рукаву. Я слышала себя и слышала его. Хотелось стоять так вечно.

Майнис ушел, не заметив нас. А мы ещё задержались. Эмиль не отпускал меня, запах моих волос кружил ему голову.

Он дотронулся носом до моей макушки, медленно вдохнул и тихо выдохнул, а потом убрал руку с моего плеча. 

Мы вышли из укрытия и шагнули в тайный зал вместе, совершенно позабыв, что смотреть на Таллиган вдвоем не положено. 

Зал был пуст. Четыре голые стены и шторы за спинами. Ни ламп, ни единого гвоздика в стене, ни стула, ни картины. Свет падал ниоткуда. Ровный мягкий свет тактично дал нам возможность удостовериться, что помещение абсолютно голое, и там самым намекнуть, что нам здесь не рады…

Мы стояли, открыв рты. Ладони наши вспотели. 

Мысль о том, что растяпа виолончелист Майнис украл Таллиган, даже не посетила нас. Это было бы немыслимо. Таллиган имел свою волю и свою магию. Значит, дело в нас. В том, что мы вошли в зал вдвоем. Или в моей сложной природе… Кто знает, может Таллиган не принимает иттиитов. Вполне возможно…

- Я хочу уйти… - все во мне дрожало. - Эм, пожалуйста... 

Мы вышли.

Эмиль закрыл двери и замер. На двери висела табличка, которой раньше не было. Это был толстый кусок необработанной коры, на котором белой краской было написано:

"PASTORONNIM V"

С буквы "эм" стекала свежая капля.

- Ведьма знает что… - прошептал Эмиль. - Чушь какая-то.

- Это не чушь. Это Таллиган. Он нас не хочет...

- Что значит не хочет?

- Ну ты же видишь. Табличка. Мы были внутри все это время. И Майнис был там и картина. А теперь вот так… давай уйдем!

- Погоди. Что это за магия такая? Я хочу проверить. Жди!

С этими словами он открыл дверь и исчез в тайном зале. 

Я ждала, ни жива ни мертва. Эмиль не выходил. Таллиган его принял. Значит, всё-таки дело во мне. Опять во мне...  

Время шло и шло, а Эмиль не возвращался. Тогда я собралась с духом и дернула ручку двери. Заперто. Я подергала, потом на всякий случай навалилась плечом. Бесполезно. Дверь точно приросла к стене. 

Светлое же солнце!

Я бросилась разыскивать служителя. Но в Лабиринте никого не было. Никого. Куда-то подевался человек, который продавал билеты. Куда-то подевались все посетители. Я вернулась к Таллигану, ещё раз попробовала открыть дверь. Ничего не изменилось. А нет. Изменилось. Табличка исчезла. А дверь по-прежнему не открывалась.

Сердце билось в горле. Ни о чем невозможно было думать. Я не сообразила, что могу включить дар и попробовать найти Эмиля. Я была просто девочкой, которая очень испугалась за своего мальчика и теперь паникует. 

Я выбежала на улицу, на пустую площадь. Дул ветер, буквально рвал мне волосы, бил полы жакета, юбка стала парусом. 

Эмиля не было. Его и не могло быть здесь. Он же остался один, запертый в зале с Таллиганом…

Он сказал: Жди…

И я ждала. Не зная, то ли снова бежать через Лабиринт и ломиться в закрытые двери. То ли стоять у входа.

Ветер толкал меня назад, в стеклянное здание. Темное небо нахмурились. Набережная, пустая и мрачная дрожала огнями чужих домов. 

Вернуться к Таллигану! Вернуться…

Страх не давал. Приковал меня к месту.  Держал крепче любых оков. 

Я вдруг поняла, что Эмиля больше нет в лабиринте. Не дар, не чутье, нечто другое вложило мне в голову это знание. 

Я не знала, что думать. Ждала. Ветер бил в лицо.

А потом я разглядела вдалеке тонкую длинную фигуру, возникшую как штрих в мареве темени, точно собранную прямо на моих глазах из самой темени в нечто живое, движущееся прямо на меня...
Сначала было так жутко, что я перестала дышать. А потом фигура обрела очертания, и я узнала Эмиля.
Он бежал очень быстро. Сюртук его бился на ветру полами, колени мелькали, руки летали. Он подлетел ко мне, красный, взлохмаченный. Я протянула руки. Он влетел в них как в тихую гавань и крепко прижал меня к себе.

Ведьма знает что с ним произошло, и откуда, из какого далёкого далека примчался он назад, к той, которой велел ждать. И как он там, в этом далеке, оказался...  Мы стояли, обнявшись, вцепившись друг в друга и не могли разнять рук.

Сердце его колотилось как сумасшедшее, он никак не мог отдышаться и не мог ничего сказать. Я прижалась лицом к его груди, обхватила его гибкую, твердую  спину.

- Эмиль… Ты знаешь... Мне ведь не пережить эти три месяца без тебя…

.......