Карми

Под ногами по прежнему пружинил толстый мохнатый ковер, похожий и цветом, и ворсом на обыкновенный мох. Вот только мох этот вырос не сам – его соткали крохотные роботы, и приходилось посматривать под ноги, чтоб не раздавить какого-нибудь трудягу. На стене при входе в коридор даже табличка висела предупреждающая: Внимание, мол, идут, мол, испытания, просьба, мол, быть внимательнее – экспериментальное, мол, оборудование. И восклицательные знаки.

Экспериментаторы, подумал Эрих, – хорошо еще, под ногами не хлюпает. Подобные штучки, конечно, забавны, но – в меру. Превращать же спутник в чёрт знает что нет никакой необходимости. Восьмигранный коридор со скрытым освещением, причудливо заросший мхом, казался зрелищем странным и противоестественным. Эрих даже чуть было не прошёл мимо дверей глайдерного сектора, спохватился, толкнул дверь.

– Закрывай быстрее, – услышал Эрих голос Жикайо. – А то эти паршивцы набегут.

Эрих носком ботинка отпихнул мини-робота, попытавшегося перебраться через комингс, и закрыл дверь.

В глайдерном секторе всё было обычным, никаких моховых ковров. Чинно стояли в ряд все пять глайдеров. Два расположились отдельно – тот, на котором сегодня предстояло выполнять программу испытаний, и второй, которым пользовался в служебных и личных целях шеф спасательной службы и инженер-ремонтник (единый в двух лицах) Рик Жикайо. Кроме этих двух лиц у Жикайо было еще одно, порой неприятное, порой забавное: его называли Жалобщиком, но жалоб в полном смысле этого слова Жикайо не сочинял. Зато он очень любил выискивать недостатки, и Эрих знал твёрдо: нет на свете других людей, которые бы знали глайдер лучше, чем этот ироничный любитель посплетничать. Впрочем, для объективности следовало заметить, что глайдерный принцип ещё не вышел из стадии эксперимента, и людей, знающих о глайдерах что-то вообще, было не так уж много.

К испытаниям глайдеров Эрих относился как к добровольно взятой на себя обузе. Никто не настаивал, чтобы он занялся этим делом, но когда обнаружилось, что по физическим, психическим и прочим параметрам Эрих Кёниг годится в испытатели, он пожал плечами и взялся изучать особенности двигателя нового типа. Эрих не сказал бы, что испытывал что-то вроде романтизма: “революция в комических полетах”, “дорога к звездам” и прочее -полёт на глайдере ему не очень нравится; зато он предвидел время, когда сможет использовать глайдер для своей непосредственной работы. Поэтому вид глайдера не будил в его душе нежных чувств, как, например, у Жикайо, но и особого раздражения не вызывал.

Жикайо сидел перед пультом, вел предстартовую подготовку; Эрих присел на пол рядом с ним.

– Кто это болото в переходах развел? – спросил он. – Что за шуточки?

– Пленочники, – ответил Жикайо, не отрывая взгляда от экрана. – Наши славные пленочники.

– Что это за дрянь? Декоративное что-то? Ума не приложу, зачем на спутнике нужен мох.

– Не знаю, заметил ли ты, но на Зеркальном уже второй день выключена система воздухообеспечения, – ответил Жикайо. – Это болото ее заменяет. Индикаторы, как видишь, показывают норму. А вообще-то, я думаю, это отвлекающий маневр. Позавчера у них что-то взорвалось, Крамера какой-то вонючей гадостью с ног до головы облило, так что целый день с него эту гадость обдирали. И я полагаю, для того, чтобы переключить общественное мнение на обсуждение других безобразий, Бирс поразвешивал свои плакатики и выпустил на волю мини-роботов. – Жикайо помолчал и продолжил: – Уж не знаю – почему, но дверь в кабинет Адмирала оказалась неплотно закрытой. Так что был большой скандал. По-моему, Адмирал до сих пор не подозревает о ЧП с Крамером.

– Пожалуй, да, – согласился Эрих. – Я видел его вчера вечером; если б он о Крамере знал, он бы мне непременно сказал.

– Значит, он не наезжал на тебя? – усмехнулся Жикайо.

– Во всяком случае, не на меня, – усмехнулся Кёниг. – Ему Киннеми подвернулся; так что Адмирал критиковал главным образом кадровую службу.

– Наверняка было сказано, что Киннеми перепоручил все свои обязанности Лайт, – весело предположил Жикайо.

– Именно! Заодно выяснилось, что Асьян – бездарный маляр, Миу – престарелый недоучка, ты – неудачник и клеветник... Одним словом, почти вся глайдерная группа – сборище дилетантов.  

– А ты?

– А меня Адмирал ценит. У меня, говорит, в глайдерной группе только два профессионала: Кёниг – астрофизик – и Лайт – высококвалифицированный специалист по оморачиванию молодых стажеров.

– О! – с удовольствием воскликнул Жикайо. – Лайт Адмирал ценит, это верно. Только вот что меня озадачивает, друг Эрих. Почему всякий раз, когда что-то натворят пленочники, перетряхивают грязное белье нашей группы?

Он выключил экран, встал и потянулся.  

– Устал, – проговорил Жикайо. – Махнуть, что ли, на Землю, куда-нибудь на берег теплого океана?

– А испытания?

– Да брось ты, – смеясь, пожал плечами Жикайо. – Скучно...

– Не дурачься.

– У врачей давно был? – спросил Жикайо, отбрасывая шутки.

– Только что.

– Карточку, – потребовал Жикайо.

Приняв из рук Эриха голубоватый пластиковый квадратик, Жикайо двумя пальцами потер уголок.

– Я тебя когда-нибудь обманывал? – спросил Эрих, видя, что Жикайо проверяет карточку тщательнее, чем всегда.

– Не в этом дело, – ответил Жикайо. – Просто мне не хочется выпускать тебя в рейс.

– Ищешь предлог?

– Я могу это сделать и без предлога, ты знаешь.

– Что случилось? – спросил Эрих насмешливо. – Протуберанцы на солнце, магнитные бури? – Под этим предлогом, воистину тогда смехотворным, Жикайо однажды отменил полеты.

– Все нормально, – ответил Жикайо. – Мне просто дурной сон приснился.

– И только-то? – удивился Эрих.

– Дыма без огня не бывает, – объявил Жикайо. – Видимых причин нет, но выпускать тебя мне не хочется.

– Надо подсказать Адмиралу, что ты еще и самодур.

– Я шеф спасательной службы. Вот ты взорвешься, а мне потом твои косточки по всей Солнечной Системе собирать.  

Эрих несильно ударил Жикайо в плечо:

– Не каркай. Ну чему там взрываться, в глайдере?

– Вроде бы нечему, – пожал плечами Жикайо.

Эриху вовсе не хотелось уходить не солоно хлебавши, только потому, что у Жикайо плохое настроение.

– Послушай, приятель, – взмолился он, – какая-то пара световых минут, четверть астрономической единицы... Разве это расстояние? Ты же меня в момент вытащишь, если что.

Не хотелось Эриху срывать график испытаний глайдера; у него и помимо испытаний хватает работы, так зачем ездить без толку туда-сюда? Да и Жикайо не до конца был уверен в своей правоте: предчувствие – это еще даже не интуиция.

– Ладно, – наконец согласился он. – Но только если что, пускай “марку” и сиди тихо, не мельтеши.

– Конечно, – рассмеялся Эрих. – Все будет в норме, не бойся.

– Тогда переодевайся, чего стоишь?

– Подержи пока, - Эрих бросил на колени Жикайо свой абак, а сам прошел к шкафу за спецкостюмом. Вообще-то спецкостюм можно было носить постоянно; Жикайо, собственно, так и поступал, но Эрих предпочитал для повседневного ношения другие фасоны. Зато  кратковременность  такого переодевания Эрих компенсировал особым блеском: спецкостюм ему пленочники сработали по заказу, черный с золотом; вид у Эриха в этом костюме был поистине царственный.

Жикайо – другое дело. Его темно-серый спецкостюм никогда не привлекал внимания: комбинезон комбинезоном, ничего особенного. И в голову никому постороннему не могло прийти, что по качествам спецкостюм не уступит скафандру, даже воздухом может обеспечивать в течение часа

– Как всегда, великолепен, – заявил Жикайо, оглядев Эриха. – Проверь костюм.

– Все в норме. – Эрих протянул руку за абаком, но Жикайо отвел абак в сторону.

– Все в порядке, – повторил Эрих, – я проверил.

– Странно, – сказал Жикайо, разглядывая вещицу, – абак у тебя обыкновенный, серийный.

– Мне он нравится, – ответил Эрих, забирая нитку бус, более похожих на какие-нибудь старинные четки, чем на сложный современный логический комплекс.  

Жикайо проводил Эриха до его глайдера; Эрих махнул рукой на прощание и, ступив в луч гравитационного лифта, поднялся в машину.

– Иди к пульту, – глухо послышался его голос уже из люка.

– Как хочешь, – пробормотал Жикайо закрывающемуся люку. Он опять испытывал сомнения: а не запретить ли полет?

Но пока все шло как обычно, без каких-либо сбоев. Эрих убрал ступоходы, на мгновение завис в воздухе и медленно, черепашьим ходом, повел глайдер вверх. Зеркальная мембрана с чмокающим звуком выпустила глайдер в открытое пространство.

Жикайо повернулся к экранам. Набирая скорость, глайдер уходил к огороженному маяками полигону. Там он включит джампер и “перепрыгнет” на несколько световых минут в район другого полигона. Испытатель при этом выдержит довольно неприятные, но вполне терпимые мгновения, после чего, определившись, вернется на первый полигон.

Многочисленные датчики отметят изменения в состоянии глайдера и человека. После чего глайдер вернется.

Цикл испытаний будет окончен. Скучно и предельно просто. Только Жикайо не доверял этой простоте.

– Марка-один, – сказал наконец Эрих по прямой связи. (“Семнадцать минут”, – отметил глайдерный таймер, считающий время полета). – Стартовые координаты... Стартовый вектор... Стартовый импульс... Предполагаемые финишные координаты... Пошел отсчет. Ожидай “марку-два”. Конец марки-один.

“Марка-два”, по программе, должна была последовать минут через пятнадцать. Эти пятнадцать минут прошли, но Эрих не давал о себе знать. Жикайо волновался, но серьезных оснований для тревоги не имел: мало ли что может быть; к примеру, Эрих еще раз решил проверить финишные координаты.

Но минуты шли, а Эрих не отзывался.

Полтора часа Жикайо ждал, уставившись на табло часов; когда же истекло девяносто минут, вызвал Адмирала и сообщил о том, что исчез Эрих Кёниг. Он начал излагать, что собирается предпринять, но его прервала “марка-три”:

– Марка-три, – сказал голос Эриха. – Марку-два, конечно, вы еще не получили. Реальные координаты по марке-два... Я предположил, что неправильно задал данные джамперу; тщательно проверил и перепроверил возвратный вектор, но все равно точно не попал. По-моему – шалит джампер. Сейчас попробую откорректировать прыжок. Стартовые координаты... Стартовый импульс... Стартовый вектор...

– Эрих, сиди на месте! – заорал Жикайо, не сообразив, что сигнал приходит с запаздыванием.

– ...Пошел отсчет, – продолжал, не слыша его, Кёниг. – Ожидай марку-четыре. Конец марки-три. – И добавил, улыбаясь (это было слышно по голосу): – У спутника Зеркального я, конечно, буду раньше этой марки.

И Жикайо в очередной раз понял, как человек мал и бессилен перед Вселенной.

Кёнига искали – безрезультатно.

Если судить по координатам “марки-два”, сама марка должна была прийти через неделю. Эрих Кёниг таким образом стал первым человеком, который выбрался за границы Солнечной Системы. Однако что толку в этой славе, если он сгинул где-то в черных небесах?

“Марка-два” пришла в рассчитанное время. Голос Эриха был бодр. Он еще не подозревал о сбоях в джампере; чуть виновато предположил, что ошибся в наборе стартовых данных; заявил, что ошибка даже к лучшему: когда бы еще Адмирал разрешил так далеко забраться в космос?

Других известий от Кёнига еще долго не было.

Его искали. Но глайдер – пылинка в бездонном небе. Разумеется, ничего не нашли. “Неполадки в джампере” – было решено на обсуждении. Какие неполадки? Кто мог сказать... Теоретики принялись строить математические модели, конструктора – невесть что дорабатывать в схеме глайдера. Полеты запретили на год, потом запрет продлили еще на год (Жикайо плевал на запреты и пользовался в своих передвижениях только глайдером, подавая дурной пример неокрепшим душам стажеров). Потом тихо-мирно, без особой помпы опять начали испытания.

А на исходе третьего года пришла “марка-четыре”.

– Марка-четыре. Реальные координаты... – Услышали Жикайо и Адмирал слова, сказанные примерно 146 недель назад. – Джампер сломался, это ясно. Я сглупил. Надо было мне ждать в точке-три помощи. Теперь думать об этом поздно. Этот сигнал вы услышите через три года. В глайдере мне столько не просидеть, сами понимаете – ресурс глайдера небезграничен. Я буду прыгать еще. Может, удастся нащупать какую-то закономерность в капризах джампера. А может, я нечаянно запрыгну поближе к Земле. Или отыщу планетку, на которой можно будет жить. В любом случае поглядывайте, нет ли от меня “марки”... – Эрих помолчал. – Мне очень хочется быть уже рядом с вами, когда до Земли дойдет эта “марка”, – проговорил он. – Но если так не получится, прошу тебя, Жикайо, или тебя, Асьян. Передайте мой привет Лидии и Томасу. – Пауза. – И еще, ребята. “Марки” я буду посылать, если окажусь в радиусе десятка световых лет от вас, иначе я очень скоро останусь без энергии. А если поселюсь на пригодной для жизни планете, “марку” вышлю в любом случае. Ну что ж, ребята, может быть, еще увидимся. Конец марки-четыре.

Аннотация:

Одержимой, хотя бы ненадолго попавшей под власть чужого амулета, нельзя наследовать престол великого Майяра. Поэтому пусть даже амулет не нанес видимого вреда, принцессе Савири никогда не быть королевой – так решил Союз Семи. Проще всего было бы убить пятилетнюю девочку, но даже носители знака Оланти не всегда способны на подобное злодеяние – особенно когда девочка приходится родственницей одному из них. И решение было найдено: принцесса выйдет замуж за Герикке Руттула, предводителя мятежной Сургары, чтобы унаследовать знак Оланти, надежно отгораживающий от трона и ее саму, и ее супруга. Выдать одержимую-хэйми за предводителя бывших рабов – что-то из этого да выйдет. Или мятежная провинция снова вернется в состав Майярской империи, связанная родственными узами принцессы, или дух хэйми погубит Руттула – Совет Семи в любом случае не останется в проигрыше.

Примечания автора:

У меня ощущение, что для современных читателей это вообще нечитаемо. Ну да, абсолютное отсутствие экшена. Созерцательность и медитативность, как-то так. https://author.today/work/9248