О войне - без прикрас

О войне - без прикрас

Я помню фамилию этого деда. А также его имя и отчество. И даже дату рождения - в 1990 году ему исполнилось семьдесят.

Помню, но называть не стану - даже сегодня.

Есть кое-какие мелкие детали, которые я "нарыл" в сегодняшнем интернете и которые не совпадают с тем, что рассказал мне ветеран войны.

Хотя фотография молодого лейтенанта из сайта "Память народа" чем-то похожа на того деда, с которым я общался в Енисейске в 1990 году.

Причина - не в том, что я за давностью лет я могу ошибаться в фамилии или имени фронтовика.

Она - другая....

Впрочем, обо всем - по порядку.

С ветераном я познакомился, конечно, не случайно.

В честь 45-летия великой Победы хотелось взять интервью у бодрого старичка, увешанного орденами и медалями...Таких было много в советское время. Много было действительно, геройских дедов, кровью заплативших за каждую свою награду, но были и другие.... Те, кто геройски охранял политических заключенных в несметном количестве лагерей Красноярского края.

Эти ветераны тоже выполняли важную государственную задачу, но по моей внутренней "шкале", в которой присутствует недальний родственник, Герой Советского Союза Григорий Вахонин, на героев войны они все-таки не тянули.

Скорее - на "вертухаев", отсидевшихся в тылу....

Впрочем, это исключительно моё мнение, я его никому не навязывал - в том числе и в пору работы в газете "Енисейская правда" - тема очень уж деликатная...

Чтобы отделить "зерна от плевел", с ветераном нужно было, прежде всего - поговорить.

...Дни тогда были майские, праздничные - это тоже имеет значение.

В общем, познакомился я с тем дедком "по рекомендации"... Созвонились по телефону, ветеран пригласил меня в гости...

Жил ветеран на улице Ленина, в длинном доме, что на въезде в Енисейск, рядом с остановкой "улица Куйбышева"....

...Разговаривали мы долго. Рассказывал он; рассказывал я - то, что знал, например, о подвигах своего героического родственника,  помощника командира взвода 417-й отдельной разведывательной роты 356-я стрелковой дивизии...

Часа через два после начала интервью - дед жил один - ветеран предложил выпить - "по соточке".

Я согласился. Машины у меня тогда не было, а автобусы по Енисейску ходили строго по расписанию....

После "соточки", затем - второй, - беседа пошла куда живее.

И самое главное - мой собеседник, наконец, отошел от дежурных фраз, начал рассказывать о войне ту правду, которую не показывали в кино и о которой никогда не говорили на митингах.

Было ли дело в водке, или дед почувствовал во мне родственную душу, человека, который своими статьями не навредит ему - за давностью лет ответа на этот вопрос уже не узнать....

А воевал дед в диверсионном подразделении.

Приписан был к тому самому подразделению того самого фронта, который сегодня обозначен сегодня на сайте "Память народа" в качестве боевого пути моего героя, однако о некоторых операциях, о которых рассказывал ветеран, я так не нашел ни одного упоминания в открытом доступе.

Я не думаю, что дед мне солгал или приукрасил - есть детали, которые невозможно придумать, если их только не испытал на себе. Возможно, секретность - такая, что не снята до сих пор.

Готовили советских диверсантов во времена войны более чем серьезно. Подолгу бегали многокилометровые марш-броски, стреляли из всех видов оружия и всех положений..... Стоя, лёжа, в падении, с кузова движущегося автомобиля, из коляски трофейного мотоцикла.... 

До автоматизма отрабатывали приёмы рукопашного боя....

Много прыгали с парашютом.

- Поначалу с парашютом прыгать страшно было! - рассказывал ветеран. - А потом - как воды попить. Да хоть и ночью.  Ко всему привыкаешь. Я как командир группы, прыгал всегда последним. А приземлялся - первым...

- Это как?

- С задержкой. Вываливаюсь из самолёта, земли, конечно, не видно. Ориентируешься по плотности воздуха. Когда до земли не очень далеко, воздух становится очень плотным  - дергаешь скобу....

- Операций много было?

- Много! Куда только не забрасывали! Однажды нашу группу выбросили в районе Неаполя.

- Это в Италии? - уточняю я.

- Да, там. Выбросили нас в горах, три дня мы пробыли в месте сбора, а потом по рации передали, что операция отменяется. Мы начали выход к месту эвакуации...

- А что за операция?

- Нам не сообщали. Из соображений секретности. Доставляли в нужную точку. Потом получали дальнейшие директивы.

- Страшно было на войне?

- Нет, не было. На войне смерть всегда - рядом. Убить могут в любую секунду. Привыкаешь к смерти.... В атаку ходил, немцев "снимал"; резал - как курей на огороде....

- Расскажите про атаку....

- В атаку, на пулемёты ходили в атаку много раз. Каждый раз, когда атака срывалась, спасался чужой кровью... Бывалые подсказали - как.

- И - как?

- Бежим в атаку.... Кричим "Ура".... Немец стреляет в нас из крупнокалиберного.... Если не слишком далеко от окопов противника кого-то из рядом бегущих убивает..... Тут уж не мешкай.... Я падаю рядом, кровью товарища мажу себе лицо, шею, голову..... Чтоб немец думал, что в голову мне попал и добивать не стал.

- Всегда после атаки добивали?

- Всегда! Как только наша атака сорвалась, немец выскакивает из своего окопа и достреливает раненных. Через меня два раза стрелял....

- Что значит - через Вас?

- За мной кто-то раненный был. Немец автомат поднимает, кажется, метит в меня. Стреляет.... Пули уходят чуть выше, в того, кто позади.

- А что потом?

- Лежу среди мертвых до темноты. Всегда кажется, что из живых - я один. Но как только стемнеет, слышу - то там кто-то пополз, то - тут....

- Ранения были?

- Да. Два раза. Один раз в окопе противника. Если успеваешь в атаке добежать до окопа, то дальше - дело привычное. Немец целит в грудь. Я левой рукой хватаю его за ствол автомата, в правой руке - нож.... Немец стреляет, пули уходят в сторону и вверх. Как-то в очередной атаке схватил, да неудачно.... Пуля пробила мне ладонь! - он показывает небольшое пулевое отверстие между указательным и безымянным пальцем левой руки. - Я в горячке боя и не почувствовал ничего. Только после боя обратил внимание, что на руке - кровь. Думал - немецкая. оказалась - моя! - ветеран скупо улыбается, наливает нам еще по "соточке".

- Про второе ранение расскажите?

- Второе ранение получилось необычное. Задницу мне немец прострелил...

- Неужели убегал? - улыбаюсь я.

- Нет. В разведку полз. Двигался по нейтралке по колее, оставленной от тяжелого грузовика, параллельно немецким окопам. Думал, не видно меня.... Но - ошибался. Я сам - в колее, а я ягодицы-то видно. Немец заметил шевеление на нейтральной, дал очередь из пулемета. Меня как бичом по заднице стегануло. Я замер..... Немец видит, что попал, а куда - не знает. Я лежу, как будто меня убило. Немец - тоже не стреляет....

До ночи я в той канаве пролежал. Крови много под меня в канаву натекло.... Из всех четырех отверстий шла..... Оба "холмика" мне прострелили. Пуля прошла навылет....

Как стемнело, я отполз, поднялся и пошел к своим. Навстречу - мои. Оказывается, им сказали, что на нейтралке их лейтенанта убило, они ночью пошли мое тело вытаскивать, чтобы по-человечески похоронить. А навстречу - я! Живой!  

- Как "языков" из плена на нашу сторону доставляли?

- Обычно сидели в засаде, ждали машину. Когда машина едет - стало быть, в ней - офицер. Водителя первым выстрелом убьешь, машина в кювет съезжает. Выскакиваем, офицера - из машины. Я ему объясняю по-немецки, что гарантирую ему жизнь, если он не будет сопротивляться и делать всё, что мы ему скажем.....

- Что потом?

- Потом - ходу! Километров пятнадцать бегом. Меньше - никак. У фашиста розыск очень сильно поставлен был. Если офицер пропал, машины понаедут, солдат с автоматами - очень много. Прочесывают буквально каждый кустик в радиусе десять-пятнадцать километров. Чуть замешкался - найдут, убьют....

- Ну ладно - офицера вы плен взяли. А что с другими, кто в машине ехал?

- Да что.... Отвел в сторону, перекрестил из автомата - и ходу!

- Страшно за время войны было только один раз.... - Ветеран надолго задумывается, молча наливает себе полстакана водки, залпом выпивает... Аккуратно закусывает шпротами.... - В Германии уже это было. - Продолжает он, поворачиваясь ко мне боком. - Был у меня в подчинении один сержант. Хороший боец. Мы с ним десятки операций прошли.... Никогда на него не подумал бы....

- Что именно?

- Немцев он расстреливал. Пленных. Бои идут, немцы в плен начинают сдаваться большими группами. Ему приказ: отвести пленных в тыл, передать кому нужно.

- А он?

- Бои тогда шли круглые сутки. Уставали все страшно. Он что делал? Отведет группу подальше, в логу их автоматом перекрестит, и - спать. Отоспится, возвращается в часть....

- А как узнали?

- Ну.... В тылу тоже не дураки.... Раз наткнулись на группу расстрелянных пленных, другой..... Начали копать.... Спустя пару дней вызывает меня к себе командир спецчасти, устраивает допрос - как это я допустил, что пленных расстреливают мои подчиненные? Минут тридцать дулом ТТ перед моим лицом водил. Думал - расстреляет. Гимнастерка была мокрая от пота. Но - обошлось. Не знаю уж почему, но пощадил он меня. Хотя статья - расстрельная.

Я потом, когда к себе вернулся, душу отвел.... Также пистолетом перед мордой покрутил....

- Расскажите, какие люди были в вашей группе? Как подбирали?

- Люди.... Люди были очень разные. Русские были. Хохлы.... Грузин один был. 

- Грузин?

- Да.

- А почему вздыхаете так тяжело? Плохо воевал?

- Наоборот. Работал он отлично, лучше всех в группе. Но была у него одна особенность.... Время от времени он забирал одного пленного немца и уходил с ним в лес.

- Зачем?

- Резал он там немца. Ножом. Живого. На ремни. В буквальном смысле. Я не ходил, но ребята потом ходили туда.... Рассказывали - жуткое зрелище.... Пленный изрезан, искромсан. Глаза вырезаны, половые органы отрезаны....

- Не давать немца пробовали?

- Да... Пытался...  Но он тогда злой становится, зыркает на меня, с ненавистью смотрит.

- Избавиться нельзя было от него?

- Можно. Но я же говорю тебе - в разведке, в тылу ему цены не было. А немец.... На одного больше убили, на одного меньше.... Война....

Мы долго молчим. Я "перевариваю" исповедь ветерана, дедок задумчиво размышляет о чем-то о своем.

Разговор больше не клеится....

Я вежливо откланиваюсь, понимая, что весь мой мир, построенный на лакированных киноверсиях войны, только что ухнул в огромную пропасть; думаю о том, как мне жить дальше с этим новым знанием.... Решаю, что такие откровения фронтовиков мне слушать не нужно.

Однако уже на пороге неожиданно меняю свое мнение, прошу разрешения прийти в ветерану завтра, продолжить беседу.... Дедок встрепенулся, словно очнулся от тяжелого забытья, отвечает согласием.

Договариваемся на утро, часов на десять....

... На следующий день, ровно в назначенное время я - у двери квартиры фронтовика. В моем кармане топорщится поллитровка "беленькой", купленная за двойную цену у автовокзальных бутлегеров,  в руках - консервы сайры в масле и тугой кружок копченой колбасы. Ни очередей, ни особого дефицита тогда в Енисейске не было.

Дедок долго не открывает.... Наконец, за дверью раздаются легкие шаги, поворачивается ключ в замке....

Но разговор снова не клеится...

Приходится прибегнуть к испытанному средству.

Первая "соточка" прошла "на ура". После небольшого перерыва за ней последовала вторая....

Алкоголь удачно попадает на вчерашние "дрожжи", в животе становится тепло, мысли в голове  светлеют и "вчерашние" изуверские убийства пленных немцев уже не кажутся чем-то запредельно невозможным.

Но к грузину-садисту мы больше не возвращаемся. 

Разговариваем о том, что было сразу после войны.

- После Победы - говорит дедуля. - Меня оставили комендантом в небольшом городишке. - Он говорит название, которое тут же исчезает из моей хмельной головы. - На постой меня определили к семейной паре. Муж и жена - лет по сорок, сорок пять.

Ну и дочка у них была.

Вот с этой дочкой у меня и закрутилось.... Каждую ночь она приходила ко мне в комнату... Месяцев через шесть у неё живот стал большой. Отец с матерью оказывается, все про нас знали. Но препятствовать не стали...

- Почему? Ты же - оккупант для них...

- Немцев - мужиков после войны очень мало осталось. А ребеночка - нужно. Вот они и использовали меня в качестве "производителя".

- А что потом было? Женился на ней?

- Нет. Нельзя это было. За связь с немкой могли и расстрелять.

- А как же изнасилования немок нашими бойцами? Наверное, были такие, кто хотел отыграться на немцах за то, что они делали в нашей стране?

- Поначалу, когда только зашли в Германию, это вроде как доблесть даже была - немку изнасиловать. Но это недолго продолжалось. Командование довело до сведения личного состава приказ - за изнасилование - расстрел.

- И расстреливали?

- Конечно! Это же приказ! Военный!

- А чем закончилась твоя история с немкой? Знаешь хоть, кто родился у тебя?

- Нет. Не знаю. Девушка та любила меня очень. Как-то раз они с матерью и отцом позвали к себе в комнаты, говорят: в Германии скоро будет "ночь длинных ножей". Всех солдат и офицеров, таких как ты, будут убивать. Тебе лучше уехать отсюда. Я понял, что они правду говорят. Написал рапорт и отбыл на Родину.

- Долго ехали?

- Да не особо. В Москве только пришлось задержаться. Мой эшелон уходил на восток через несколько дней. Ребята, которые домой через Москву возвращались, предупредили меня, что в столице очень много фронтовиков убили - тех, кто с войны с трофеями ехал. Очень много.... На вокзале ночевать было очень опасно.

- И как выкрутился?

- Я молодой - красивый был. Гимнастерка - в орденах и медалях.... Вышел в город, познакомился с симпатичной женщиной. Сколько там дней до поезда было, прожил у неё.

- Не женился?

- Нет. У меня же в Енисейске семья была. Жена и дети. Женщина та потом, через месяца три сама в Енисейск приехала. Нашла меня. Я уж и не помнил её. А тут смотрю - ноги знакомые.... Так по ногам и узнал. Устроил её к знакомым. Объяснил, всё как есть.... Что жена есть.... И дети.... Сильно она расстроилась.... Но уехала. Не стала мне жизнь ломать. Хотя беременная уже была....

... Сказать, что я был ошарашен рассказами фронтовика, значит не сказать ничего.

Одно я понял: непростыми людьми были наши фронтовики. Потому и сломали хребет фашистскому зверю.

Тогда, тридцать лет назад я так не придумал "соус", под которым можно было бы подать вот такое суровое военное "блюдо". Нет его и сейчас. Поэтому рассказываю так, как дедок тот поведал.... Практически дословно....