Мурка и другие жители блокадного Ленинграда

Есть в Пушкине - в Детском Селе, а в прошлом и, я так понимаю, в будущем - в Царском Селе школа № 500. В 1900 году Император Николай II утвердил решение Государственного Совета об открытии в Царском Селе реального училища.

Сама школа была основана в 1902 году и курировалась последней русской императрицей Александрой Федоровной.

Когда мои дети учились в этом учебном заведении, это уже была обычная школа, но с углублённым изучением предметов эстетического цикла. Для учеников нашей школы театральные, художественные и литературные конкурсы и фестивали - привычное дело.

Особенно запомнился один из многих, проводимых в этой школе. 

Это был конкурс, посвящённый сегодняшней дате - 8 сентября - Дню Начала Блокады Ленинграда. 

Дети должны были расспросить своих родственников, переживших Блокаду, или найти интересный материал в интернете, написать небольшой очерк и проиллюстрировать свой опус.   

Хочу по памяти пересказать творческую работу одной девочки. Она когда-то слышала воспоминания своей прабабушки, и решила представить эту историю на конкурс, нарисовав под текстом милую кошечку. Мы - взрослые, прочитав рассказ, были потрясены, не взирая на то, что все, особенно в Питере, хорошо знают историю блокадного Ленинграда. Я посчитала, что данный эпизод очень ярко характеризует жизнь во время Блокады, и его должны узнать все.

... Была первая осень блокады. Уже сильно холодало, но топить было нечем. Дрова кончились, новых не привозили. Кончилась и еда. Магазины не работали. Мама приносила еду с работы. Но это были кусочки хлеба и сала. Папа ушёл на войну. Маму забрали на завод. Мы остались с бабушкой вдвоём. 

Даже наша кошка Мурка ушла от нас на улицу. Мама говорила, что нам её нечем кормить, поэтому на улице ей будет лучше, быть может там она поймает какую-нибудь мышку. 

Но однажды я подслушала, как соседи ругали маму за то, что она выпустила кошку на улицу: "Лучше бы нам отдала, если самой варить жалко!" Я не поняла: "Что варить? И при чём здесь наша Мурка?"

В квартире было холодно, и бабушка всё время спала. Я тихонько играла на диване со своей куклой. Вдруг за дверью на лестничной клетке послышалось мяуканье. Я прислушалась. кто-то тихонько скрёб внизу двери. Радостно закричав: "Бабушка, бабушка , Мурка вернулась!" - я кинулась открывать дверь. 

До замка я дотянулась легко, но выше дверь была закрыта ещё и на цепочку. Пока я оглядывалась в поисках стула, из-за двери протянулась женская рука и схватила меня. От неожиданности я закричала. На крик прибежала бабушка . Она выхватила меня из рук женщины. А та уже нащупывала крючок цепочки. Бабушка схватила лентяйку и  стала бить по рукам этой странной женщины. С большим трудом нам удалось закрыть дверь.

Не для кого не секрет, что вовремя блокады голодающие жители осаждённого города идут на крайние меры и съедают всех домашних животных, а иногда переходят и грань человечности. Не подоспела бы бабушка нашей героини, не узнали бы мы эту историю, не родилась бы на свет через полвека после этой страшной войны девочка, сумевшая рассказать нам об этом.

 «3 декабря 1941 года. Сегодня съели жареную кошку. Очень вкусно», – записал в своем дневнике 10-летний мальчик.

«Соседского кота мы съели всей коммунальной квартирой еще в начале блокады», – говорит Зоя Корнильева.

«В нашей семье дошло до того, что дядя требовал кота Максима на съедение чуть ли не каждый день. Мы с мамой, когда уходили из дома, запирали Максима на ключ в маленькой комнате. Жил у нас еще попугай Жак. В хорошие времена Жаконя наш пел, разговаривал. А тут с голоду весь облез и притих. Немного подсолнечных семечек, которые мы выменяли на папино ружье, скоро кончились, и Жак наш был обречен. Кот Максим тоже еле бродил – шерсть вылезала клоками, когти не убирались, перестал даже мяукать, выпрашивая еду. Однажды Макс ухитрился залезть в клетку к Жаконе. В иное время случилась бы драма. А вот что увидели мы, вернувшись домой! Птица и кот в холодной комнате спали, прижавшись друг к другу. На дядю это так подействовало, что он перестал на кота покушаться…»

«У нас был кот Васька. Любимец в семье. Зимой 41-го мама его унесла куда-то. Сказала, что в приют, мол, там его будут рыбкой кормить, мы-то не можем… Вечером мама приготовила что-то наподобие котлет. Тогда я удивилась, откуда у нас мясо? Ничего не поняла… Только потом… Получается, что благодаря Ваське мы выжили ту зиму…»

Но были и самоотверженные люди, сохранившие своих домашних животных.

12-летняя девочка в апреле 1942 года, проходя мимо кинотеатра «Баррикада», увидала толпу людей у окна одного из домов. Они дивились на необыкновенное зрелище: на ярко освещенном солнцем подоконнике лежала полосатая кошка с тремя котятами. «Увидев ее, я поняла, что мы выжили», – вспоминала эта женщина много лет спустя.

"В марте 1942 года вдруг увидела на городской улице тощую кошку. Вокруг нее стояли несколько старушек и крестились, а исхудавший, похожий на скелет милиционер следил, чтобы никто не изловил зверька".

А здесь запечатлён ещё один знаковый момент истории нашего города. После прорыва блокады ещё в 1943 году освободители заметили, что в городе расплодились крысы, которые не стесняясь ничего питались трупами, лежащими прямо на улицах. По слухам обнаглевшие грызуны нападали и на живых ослабевших от голода и болезней ленинградцев.

"1942 год выдался для Ленинграда вдвойне трагичным. К голоду, ежедневно уносящему сотни жизней, добавилось еще и нашествие крыс. Очевидцы вспоминают, что грызуны передвигались по городу огромными колониями. Когда они переходили дорогу, даже трамваи вынуждены были останавливаться".

Но кошек и собак в городе не осталось. Тогда на высшем уровне было решено помочь Ленинграду. По всей городам был кинут клич, ловили кошек всех мастей, пород и возрастов. Но первый эшелон, состоящий из четырёх вагонов, с пушистым спецназом прибыл из Ярославля. Дымчато-серые охотники считались лучшими крысоловами. Кошачий эшелон прибыл в наш город через две недели после снятия блокады.Ленинградцы, прознав о необычных пассажирах этого рейса, пришли к поезду и с нетерпением ждали, когда откроются двери товарных вагонов. Ловили кого придётся. Несли домой с гордостью, как трофей! Следующие кошачьи эшелоны шли уже из Сибири: из Омска, Тюмени, Иркутска. Всего в Ленинград было доставлено примерно пять тысяч котов и кошек.

До сих пор в Питере отношение к кошкам трепетное, как к спасителям во-первых, от голода, во-вторых, от чумы, в третьих, от чувства страшной усталости, накопившейся за время осады.  

В январе 1944 года котенок в Ленинграде стоил 500 рублей, в то время как килограмм хлеба тогда продавался с рук за 50 рублей. Да и сейчас кошки у нас ценятся высоко, для питерцев они всегда будут в статусе священных животных, спасших наш любимый город.