Голозадые бега

- Ублюдок! 

Это первое, что Эрик услышал в день своего отъезда. В самый тяжелый день своей славной и короткой жизни. "Ублюдок" прозвучало почти одновременно с возникшей сильной болью в руке. Эрик открыл глаза. Незнакомый господин нависал над ним, пучил круглые зеньки и давил сапогом на ладонь. - Это ты? Ты? Оглобля! Ты! У-у-убью!

Но Эрик уже проснулся. Ткнул господина свободным кулаком под колено, высвободил руку и попытался вскочить. Получил тычок ботинком в грудь, махнул руками, оттолкнулся от ножки кровати, ухватился за нее и, вскочив, налетел на господина. 

- Ричка, беги! 

- Никто никуда не бежит! - господин в дорогом камзоле, аккуратно застегнутым  до самого горла, так, что голова его оказывалась словно тыква на блюде, сцапал со стола нож и направил его на Эрика.

Тот сделал шаг назад, уперся в стену. Помещение вовсе не было предназначено для дуэлей. 

- Не шевелись!  - держа нож на вытянутой руке, приказал застегнутый господин. - Лишишься яиц. Сразу! Ты! - он махнул ножом в сторону Рички. - Потаскуха! Быстро одевайся и складывай чемодан. Мы уезжаем! Просидишь все каникулы в своей комнате! Гулять - только со служанкой! 

- Ричка… - начал было Эрик.

Господин с безумным взглядом снова махнул ножом в сторону Эрика. Нож прошелся в десяти сантиметрах от его живота. 

- Не шевелись и не разговаривай. Маричка - собирается. Ты молчишь. Щенок! Столб фонарный! Какой ведьмовой матери ты здесь? Ты же ехал совсем в другую сторону. Специально следил за мной? Хочешь получить мои денежки? Мою девочку? Может тебе ещё чего завернуть? "Я не пью. И вам не советую." Наглый мерзавец!

Лицо господина стало таким красным, что вот вот лопнет. Губы тряслись. 

- Ричка просто моя девушка, господин... - попробовал Эрик, сообразив, что имеет дело с ее богатеньким папашей.

- Ричка не твоя девушка. Ты - никто. Нищеброд. Я видел сюртук твоего деда. Три золотых, не дороже. И тот в дырах. Ты! - господин сделал шаг вперед, держа в одной руке нож, а другой тыча Эрику в грудь, прямо в косточку между ребрами. - Больше никогда к ней близко не подойдешь! Никогда! Иначе... Я знаю, где ты живешь. Мне по силам пригнать в долину отряд бандитов и сделать с вашей землёй такое, что твоего деда-пропойцу инфаркт хватит. Усёк? - Холодный нож плашмя  лег Эрику на грудь.  - Чувствуешь холод снаружи? Почувствуешь внутри! Исчез! Живо! Э-миль! 

Имя брата прозвучало с издевкой и с ударением на "э". 

Эрик видел, как Ричка собирает вещи. Медленно, ровно, точно во сне. Он все ждал, что она на него посмотрит, даст взглядом понять, что ему делать. Но Ричка была как заколдованная. 

- Па-а-ашел вон! - господин лицо-на-блюде повернул нож так, что он уперся острием в грудь, и повел его вниз - к  паху.

Эрик не выдержал, отшатнулся в сторону и... выпал в приоткрытую дверь. 

Оказался сидящим голым посередине коридора. 

- Вали отсюда, ублюдок! - гневный папаша выскочил с ножом в коридор. - Штанов не получишь. А вернешься - отрежу причиндалы к ведьмовой матери!

Дверь захлопнулась.

"Хорошенькое начало дня!" - Подумал Эрик, оглядывая пустой коридор.

Открылась какая-то дверь, из нее выглянула молоденькая медсестра, взвизгнула и дверь захлопнулась.

- Подумаешь, пугливая какая, - буркнул Эрик. 

 За дверью кричал взбешенный папаша. 

- Что ты себе думаешь? Он заделает тебе ребенка как паука раздавит. И все. Вся твоя карьера! Все мои надежды! Такая же глупая шлюха, как твоя мать. Вам там чешется? Да? Отвечай! Мать твоя - неблагодарная  бесприданница. Но ты то нет! У тебя все есть! Ты можешь выбрать себе достойного мужчину. А не это наглое отребье. Теперь ты порченная! Что ты наделала?! Не смей реветь! Не то ударю!

"Надо же, папаша… Долбанутый по полной! Бедная Ричка…" 

Эрик поморщился, поднялся и пошел по коридору, прикрывая руками мужское достоинство, которое он наконец-то пустил в ход и теперь огребал проблему за проблемой. 

Надо было отыскать какую-никакую тряпку прикрыться. 

Огромный городской госпиталь имел все известные медицинские отделения. Но Эрик в медицине не смыслил, помнил только, что столовая на первом этаже, а прачечная - в подвале соседнего крыла. Вот туда-то ему было нужно. 

Он спустился по лестнице на один этаж. Дальше надо было миновать длинный коридор с палатами. Коридор казался пустым и Эрик припустил по нему бегом, чтобы как можно скорее оказаться на лестнице нужного ему крыла. 

- Ох тыж! Опять голозадый! - 

Двое санитаров вышли ему навстречу. Увидели голого парня, переглянулись, крикнули кому-то, кого Эрик не видел: "Лови буйного!" - и бросились на него, расставив руки.

-Психиатрия! Вот я дебил! - сообразил Эрик, развернулся и вчесал в обратном направлении, давно не заботясь прикрывать срам. 

В другой стороны коридора его уже ждал третий санитар. 

Эрик налетел на него со всей дури, сбил с ног и бросился вниз по лестнице, расталкивая медсестер и пациентов, всех, кто попадался ему на пути. Он буквально кубарем скатился в подвал, ударился головой о низкий дверной проем и полетел по плохо освещенному крошечными окнами подвалу, тыкаясь в каждую дверь и надеясь найти открытую. 

Бегать без трусов было неудобно…

Ему повезло только с дверью подсобки. Она не закрывалась. Воровать здесь можно было только ведро, швабру, кусок мыла и халат. Эрик удовлетворился последним.

"Слава солнцу, слава солнцу!" - бормоча себе под нос, он втиснул руки в рукава и выругался. - Да твою ж… ! На самом деле. Оглобля...

Халат был короткий. Рукава до локтя, подол с трудом прикрывал тощий зад. 

Эрик постоял на каменном полу, слушая, не бегут ли за ним санитары и понял, что его разорвет, если он сейчас же не облегчиться. Эрик с наслаждением помочился в ведро, выскользнул из кладовой, и держа руки в карманах так, чтобы подобрать хозяйство, засеменил к черному ходу, вон из госпиталя, куда-нибудь схорониться.