Люди-петухи

Третий всадник, щуплый, чернявый, в гвардейском мундире без знаков отличия, потянул на себя поводья и дал друзьям сигнал остановиться. Затем он развернул коня к Эрику и подъехал вплотную. Так близко, будто собирался ударить по лицу.

- Зачем ты вообще в Туон поперся? Да еще Дроша подбил! Человек под домашним арестом. А ну лишат его наследства?! По твоей вине! Хорошо будет? А?

Эрик намеренно дерзко прилег в седле, достав одну ногу из стремени. Утреннее солнце высветило мешки под уставшими глазами, синяки на руках и на лице, коросту от ссадины на подбородке и множественные несуразные царапины, оставленные не то кошачьими когтями, не то кустами кулиягоды.

- Парни! - он ухмыльнулся и сплюнул наискось. – Вы ерундой занимаетесь. Поехали, выпьем? Город рядом. И девочки, опять же. Не только Дроша ждет горячая медсестричка. 

- Нет, - жестко отрезал Тигиль, но быстро сообразил, что Эрик больше его в два раза, и, хоть с виду и добряк, но дурь вперед него родилась, а потому надо действовать дипломатичнее, мягче и терпеливее: - Пока нет. Сначала мы договоримся обо всех подробностях того, что произошло. 

Эрик поджал сухие губы. Смертельная скука отразилась на его расцарапанном, в коростах лице:

- Вроде все вчера выяснили...

- Вчера было вчера! Да еще вчера не так-то просто было понять, что ты несешь, -  объяснил Тигиль. – Теперь давай набело, потому что начальство все здесь, - парень коротко кивнул в сторону белых башен.

Эрик хмыкнул, глянул на башни, но не проронил ни звука.

- Мы хотим тебе помочь, - Тигиль изо всех сил набрался терпения, хотя по нему было видно, что ему было бы проще засветить беспечному другу еще парочку синяков, лишь бы тот перестал скалиться и хоть самую малость осознал чудовищную глупость случившегося. Тигиль собрался и медленно, почти по слогам повторил. – Мы стараемся тебе помочь, Эр. Помоги нам помочь тебе. Давай еще раз, что за люди-петухи? 

Эрик шумно выпустил воздух губами, как усталый конь, и по подобию того, как конь прядет ушами - мотнул спутанной шевелюрой. Воспоминания его, хоть и отлеживались в тишине вторую ночь подряд, стройнее и яснее не стали. 

- Ну, - Тигиль достал из кармана трубку и кисет. – Давай начистоту, дружище. Как такое возможно, люди-петухи?

-Просто люди, одетые как петухи, - Эрик развел руками. - В перьях, с крыльями. В каких-то тряпках. Люди, понятно, но при этом – петухи. Просыпаюсь в повозке, внутри люди-петухи, на кОзлах тоже человек-петух сидит. Въезжаем в Туон. Ну, и хорошо. И ладно... 

- Дальше что было? - Тигиль чиркнул кресалом и выпустил первое колечко дыма.

- Нууууу, потом... потом в Туоне... что-то там было, но... не очень помню, - Эрик сконфуженно перевел взгляд на Дроша, а потом - в канаву возле дороги. Что-то интересное и очень важное привлекло его в этой канаве. Чей-то старый ботинок или лягушка... Врать он не умел. Все умел. А вот врать - нет. Кое-что ему запомнилось довольно хорошо, но это умрет вместе с ним, однозначно. Всеми ведьмами и нечистью он уже успел проклянуть свое поведение в Туоне с той дамочкой, которую ближайшие годы придется встречать в университете лицом к лицу, и, скорее всего, ежедневно. Такое лучше сразу навечно забыть. 

- Что, с петухами, что ль? – улыбнулся Дрош.

- Не, - Эрик досадливо поморщился. – Если бы с ними... С ними хоть весело было. Не то что с вами, ребята... С вами как у полицаев.

- Правильно понимаешь! - кивнул Тигиль. – Фактически, это и есть предварительный полицейский допрос. Тебя же все-равно рано или поздно спросят. Надеешься отделаться петухами?! 

- Да Солнцем всемогущим клянусь, это реально люди-петухи. Ну петухи, ну что непонятного? - взмолился Эрик, немного сникший от упоминания возможных допросов. – А потом я в таверне подрался с какими-то... другими людьми, не петухами... обычными людьми...

- Дальше, - уже с некоторым сочувствием сказал Тигиль.

- Дальше... Меня из таверны выперли... и тут... подъезжают..., - Эрик снова зашелся истерическим смехом. - Извините, парни, но дальше... подъезжают эти... эти люди-петухи на той же повозке, типа – обратно-то едешь или остаешься? Ну, я и поехал.

- А как ты попал к университетскому лекарю?

- Вот это и есть самое странное, - горячо и подозрительно искренне признался Эрик. – Сел я к ним в повозку довольно-таки уже... побитым. Ну, там, в таверне, ну… в общем они и дают мне ложечку снадобья, типа, вот, скушай, отпустит.

- И?

- Ну вот. Я съел какую-то дрянь. И сижу.  И тут… эти... петухи... эти люди-петухи... на моих глазах превращаются… превращаются из людей в петухов. В реальных петухов, братцы. С клювами, лапами, крыльями, в обычных петухов. Только большущих. 

- Твою ж, Эр...

- Вот и я так сказал! Так себе и сказал: "Твою ж, Эр!!!" А они, как превратились в петухов, сразу напали на меня... всей толпой напали! И начали клевать своими острыми клювами. Больно ужасно! Видите? На лице, на руках – это они меня так обштопали...

Тигиль бессильно массировал глаза. Дрош смотрел на Эрика с отеческой жалостью.

- Ну, я отбился, как смог, спрыгнул с повозки и убежал в лес. И, видимо, там уснул. А когда проснулся – меня уже мазал спиртом туонский доктор.

- Действительно, выпить надо, - заметил Дрош, похлопав по плечу Тигиля, застывшего не то в гневе, не то в бессилии.

- Ну вот, и я тоже говорю, - Эрик опять невинно развел руками. – Надо правильно такие разговоры начинать, иначе и запутаться недолго...

- Все, хватит, - отрезал Тигиль. Терпение его лопнуло. – Слушай сюда. Тему с петухами убираем. Полностью убираем. Никаких петухов не было, понял?

Эрик осторожно кивнул, придерживая на лице глупую  улыбку.

- Ты ездил в Туон по... по учебным делам. За книгой, например. Да, за книгой.

Хитрая ухмылка мелькнула по лицу Эрика. Слишком близко к действительности оказалась эта случайная догадка старосты.

- Потом… - продолжал Тигиль, - опоздал на вечерний дилижанс и пошел пешком, ясно?

- Ну это как-то совсем неправдоподобно, - заметил Дрош.

- Сойдет, - Тигиль поморщился. – К девице спешил, боялся, бросит тебя, гуляку и пьяницу.

Эрик презрительно фыркнул.

- Я вот ничуть не удивлюсь, - совершенно серьезно покачал головой Тигиль. – В общем, такая история. Повтори её целиком, чтоб запомнить.

Эрик тяжело вздохнул, спустил ногу в стремя, цокнул лошади и начал, покачиваясь в седле, повторять эту прекрасную, плоскую историю, куда более правдоподобную, чем та, которую с ним приключилась... и даже книга, за которой он якобы поехал, оказалась учебником по зоологии млекопитающих, и на дилижанс он опоздал потому, что заслушался вечерних цикад. Светлое Солнце, ну и бред! Всякие игривые подробности лезли в это повествование, как мокрицы из-под гнилого пня. Тигиль, сердясь, обрывал их, заставляя поэта и балагура намертво заучить основу вранья. Ворота Алъеря приближались.

- ...люди-петухи… - тихо, словно сам себе, повторил Дрош.

Друзья громогласно расхохотались и, хохоча, въехали в карнавальную столицу.

(Карнавальный эпизод)