О Василенко

Хотя самоцитирование и не поощряется, но вот строки из моей заметки «Время – судья»:

...в России есть целый ряд композиторов сравнительно недавнего прошлого, музыка которых  почти не звучит (исполняются лишь отдельные произведения, да и то не часто). А ведь имена Балакирева, Танеева, Аренского, Лядова, Василенко в некоторых странах могли бы составить славу национального искусства. 

В этом ряду имя Василенко, вероятно, наименее известное. 

Творчество и сама фигура этого замечательного композитора с давних пор обращали на себя мое пристальное внимание. Меня всегда очаровывала  его музыка и привлекала его биография. В свое время я даже задумывал о нем монографию, но замысел, к сожалению, не был реализован и вылился лишь в ряд газетных и журнальных статей.

Сергей Никифорович Василенко (1872 -1956) является одним из немногих художников, послуживших своеобразным связующим звеном между XIX и ХХ веком, между до- и послереволюционным российским искусством.  Ученик Танеева и Ипполитова-Иванова, он в своей музыке развивал традиции Н. А. Римского–Корсакова, с которым был близко знаком. Василенко проявил себя во всех музыкальных жанрах: его перу принадлежат оперы и балеты, симфонии, оратории, множество романсов, песен, хоров. Был склонен к эпическому тонусу музыки. Характерен интерес Василенко к русской народной песне, к поэзии Древней Руси.  Был замечательным знатоком архаических пластов русской музыки: изучал крюковое пение, образцы которого использовал в Первой симфонии (1906), ранние образцы русского фольклора. В предреволюционные годы увлекся эстетикой символизма. Наиболее яркое произведение, написанное под этим воздействием  -симфоническая поэма «Сад смерти» по О. Уайльду (1908). Какое здесь многоцветие оркестровых красок! В этом сочинении Василенко показывает себя одним из лучших мастеров оркестра во всей русской музыке. Не менее интересны его романсы этого периода на стихи Брюссова, Блока, Мирры Лохвицкой.

Последнее имя – еще одно в ряду полузабытых. А ведь она, родная сестра знаменитой Тэффи, возлюбленная Бальмонта,  была замечательной  поэтессой. Вот что писал о ней В.И. Немирович-Данченко:

Каждый раз, читая её стихи, я вижу её в уютной комнате отеля, в углу оливкового бархатного дивана, свернувшуюся, как котёнок, под неровным огнём ярко пылавшего камина. Под этим светом, казалось, в её прелестных глазах загоралось пламя… Мне слышится её нервный, нежный голос… Звучат строфа за строфою, увлекая меня и часто Вл. Соловьёва в волшебную поэтическую грёзу. В какие светлые миры она умела уносить тех, кто её слушал! И как прелестно было всё так и мерцавшее лицо, смуглое, южное, золотистое!.. Я не был на её похоронах. Я хотел, чтобы она осталась в моей памяти таким же радостным благоуханным цветком далекого солнечного края, заброшенным в тусклые будни окоченевшего севера.

Привожу текст одного из романсов Василенко, написанных на стихи Лохвицкой, чтобы те, кто еще с ними не встречались, почувствовали их изящество и прелесть:

Ты лети, мой сон, лети,
Тронь шиповник по пути,
Отягчи кудрявый хмель,
Колыхни камыш и ель.
И, стряхнув цветенье трав
В чаши белые купав,
Брызни ласковой волной
На кувшинчик водяной.
Ты умчись в немую высь,
Рога месяца коснись,
Чуть дыша прохладой струй,
Звезды ясные задуй.
И, спустясь к отрадной мгле,
К успокоенной земле,
Тихим вздохом не шурши
В очарованной тиши.
Ты не прячься в зыбь полей,
Будь послушней, будь смелей
И, покинув гроздья ржи,
Очи властные смежи.
И в дурмане сладких грез,
Чище лилий, ярче роз,
Воскреси мой поцелуй,
Обольсти и околдуй!

 В 1907 году Василенко организовал при Императорском Российском Музыкальном обществе общедоступные Исторические концерты и в течение десяти лет дирижировал ими. В том же  году стал профессором инструментовки и композиции Московской консерватории, которым оставался до самой смерти. Среди его учеников такие разные композиторы, как Арам Хачатурян и Леонид Половинкин, Александр и Анатолий Александровы, Николай Рославец. О последнем хочется сказать особо. Рославец — один из крупнейших новаторов в истории музыкальной культуры XX века, создатель «новой системы организации звука», техники «синтетаккорда». Начиная с В. Каратыгина, музыкальные критики называли Рославца «русским Шёнбергом».

В послереволюционные годы Василенко увлекся музыкальным фольклором советского Востока, досконально его изучив и внеся большой вклад в развитие музыкальной культуры среднеазиатских республик.

Тем не менее, судьба наследия Сергея Василенко до сих пор незавидна, хотя некоторое время назад интерес к нему стал все более пробуждаться. В принадлежавшем композитору имении Царевка (ныне Долгоруковский район Липецкой области) организован его музей, каждый год в день рождения Сергея Никифоровича проходит концерт из его произведений. Сравнительно недавно после долгих лет забвения в Москве прозвучала его Первая симфония. Произведения Василенко берут в свой репертуар лучшие вокалисты и хоровые коллективы.

Еше в 1994 году автор этих строк явился одним из организаторов Всероссийского фестиваля музыки Василенко. В его рамках, в частности, исполнялась после долгого перерыва Вторая симфония композитора – замечательное сочинение, подкупающее обаятельным мелодизмом, как всегда у Василенко, богатством оркестровых красок, глубоким и в то же время оптимистическим содержанием. И я тогда заинтересовался посвящением этой симфонии Татьяне Алексеевне Шамбинаго.  Вот что я о ней узнал.

Татьяна Шамбинаго была женой лучшего, многолетнего друга Василенко Сергея Константиновича Шамбинаго (1871  — 1948 )  - писателя, литературоведа, фольклориста, профессора Московского университета. Василенко и Шамбинаго объединяло множество совместных интересов. Их дружба продолжалась до самой смерти Шамбинаго.  Вместе с этой четой Василенко проводил много времени, путешествовал по России и загранице.

Во время одного из таких путешествий между Василенко и Татьяной Шамбинаго возник роман. Они не стали скрываться и объявили об их взаимном чувстве Сергею Константиновичу. Их дружбе это ничуть не повредило. Путешествие продолжалось в том же составе. И это не была „l´amour de trois”, столь распространенная среди художников в то время (Шопен, Мюссе и Жорж Санд, или: Некрасов, Панаев и Авдотья Панаева, или: Маяковский, Осип и Лиля Брик), а действительно, дружба, которую ничем невозможно омрачить. Вскоре Василенко и Татьяна Алексеевна поженились. 

 Закончить мне хочется словами, которыми автор этого поста завершал статью о Василенко в журнале «Музыкальная жизнь»: «Мне кажется, звездные часы его музыки еще впереди».

Заметка получилась довольно длинной, поэтому я благодарен всем, кто захотел и смог добраться до конца.