Любовь зла

Через несколько столетий после аппокалипсиса, люди уже не могли понять — это они уменьшились, или комары выросли до размеров коровы? Археологи на эту тему молчали, потому как давно покоились с миром в братских могилах вместе с биологами, экологами и прочими умниками. Из светочей знаний, до наших дней дожил только Розенталь, и то в виде краткого справочника.

— Так как доильный аппарат у нас вышел из строя, а ремонтная бригада ушла в запой навсегда, я не имею права устроить вас  на должность мастера по использованию доильных аппаратов, но запишу дояркой. — заявила женщина в отделе кадров.

— Почему не дояром? — удивился я.

— Розенталь протестует, так что только дояркой.

Больше оспаривать терминологию я не стал, а просто поставил крестик в рабочем контракте, и, вооружившись цинковыми ведрами и кольчужными перчатками, отправился в стойло — доить комара.

Насосавшийся "до отвала" кровосос, нетерпеливо бил  копытом и неистово пищал, как недорезанная мондавошка, которую за посредственный надой отправили на скотобойню.

Необходимо было спустить из вампира два ведра лишней крови, и отправить ее в цех осеменения...самцы-нектарники уже вернулись с луга, и надо подготовить питательную среду из крови для его семени.

"Не мужская это работенка — дрочить нектарникам, хоть и оплачивается этот труд солиднее, лучше буду заниматься комарихами" — справедливо рассудил я.

Стреножив молодую "буренку", завязав две ноги вокруг третьей морским узлом ( не забылись навыки работы юнгой на рыбачьем плоту в молодости), я аккуратно раздвинул хитиновые шипы, обнажив шестидесятисосковое нежное вымя и подставил язык под падающую каплю парной крови. Вкусно, питательно, хотя и не рекомендованно Розенталем!

Мальчишкой, я пас тлю, отбивая стадо репейной дубиной от назойливых красных муравьев, поэтому навыками дойки обладал сызмальства, а из всех вопросов мироздания, меня занимал лишь один: с кого сосут кровь комары? Говорил же мне отец: "Учись, сынок, на инженера." Кабы послушался, сумел бы сообразить седло под комара, и отправиться на кровососню "авиацией", ан нет, технарь из меня не вышел, зато я умел быстро находить общий язык с вампирами.

Когда я надоил положенных два ведра, то побежал за третьим. Надоив и его, я тут же подставил полную посудину под голову комарихи, ласково погладил ее по хоботу, и опустил его кончик в ведро с кровью.

Комариха, Розенталя не читала, потому сообразительностью не отличалась, и приняла мое подношение, в виде ведра крови, из нее же выжатой, как ману небесную — с огромной благодарностью.

Расположив к себе летуна, я ловко взгромоздился на ее спину, дернул за рычаг, отворяющий шлюз кровли стойла, и мы воспарили к небесам.

Боже, сколь же дивен полет, до которого дорвалось безкрылое существо! За считанные секунды мы перелетели пруд, на котором я рыбачил в молодости состоя в самой крупной флотилии известного человечества, пролетели и над лугом, где харчевались комары-самцы, и на дальнем его краю я увидел ее — самую прекрасную женщину на свете: арбузные груди, осиная талия, черные очи, перегидрольной белизны копна завитых волос на голове...

Комарихой я управлять не умел, но мы друг друга поняли: мое транспортное средство стремительно направилось в сторону крашеной блондинки. Но, вот незадача: чем ближе мы подлетали к девушке, тем лучше я осозновал ее истинные размеры, как оказалось, в тысячи раз превосходящие мои собственные.

Комариха села на ее левую полуобнаженную грудь, расправила удлиненный - модифицированный нашими инженерами хобот с кованными заточенными насадками на кончике, и засадила его по самые желваки.

Пока комариха сосала, я с вожделением созерцал титанические размеры сисек, и постепенно понимал — миссия невыполнима.

Между тем, в брюхе комарихи забулькало, и мой биовертолет неистово запердел. Я ловко свесился с загривка кровососа, чтобы посмотреть давление крови сквозь полупрозрачную брюшную мембрану, и с ужасом понял — так вот где чистая кровь оскверняется силиконовыми добавками!

Тем временем, щемящее чувство безответной любви к красавице и неистовый спермотоксикоз, окончательно выбили мое сознание из здравого русла — от безысходности положения, я спешился, .............и трахнул комариху.