Самый популярный фараон Рунета: инопланетянин, атлант и Моисей под прикрытием

Не так давно волны Яндекс.Дзена принесли мне пару текстов, посвященных фараону Аменхетепу IV, более известному как Эхнатон. Причем интерпретация исторической роли этой действительно неординарной личности была столь... скажем так, экзотичной, что я не удержался и полез смотреть, что еще пишут об Эхнатоне. Прочитал. Впечатлился. Нет, конкретные факты так или иначе присутствуют - создание с нуля нового культа Атона, конфликт со старыми культами, перешедший в войну на истребление, строительство новой столицы, крах планов и религиозных реформ после смерти реформатора, пески, заметающие новую столицу... Но вот о причинах настолько неординарного поведения (реально не имевшего аналогов - Ашока, император Константин или князь Владимир легитимизировали появившуюся без их участия религию, Лев Исавр или Генрих VIII вносили косметические правки в уже существующую религиозную традицию, а культ Атона действительно имел мало общего с почитанием Амона или Осириса) высказываются очень своеобразные гипотезы. Эхнатона объявляют инопланетным прогрессором, политическим диверсантом из Атлантиды, банальным религиозным фанатиком, придавленным откровением... Поскольку где-то в те же времена (плюс-минус пара веков) зарождается израильское государство, Эхнатона часто связывают с Моисеем (объявляя Моисея учителем Эхнатона, учеником Эхнатона и мой любимый вариант - самим Эхнатоном, сбежавшим из Египта, когда выяснилось, что народ не оценил его реформы...).

Самое забавное, что причины беспрецедентной религиозной политики Эхнатона вполне обыденны и прозрачны. Для того, чтобы увидеть их не нужно хитроумных гипотез - достаточно отойти на несколько шагов и рассматривать не два десятилетия правления Эхнатона, а более длительный период, в котором Эхнатон - лишь одна из множества фигур на грандиозном барельефе египетской истории...

Как правило, мы воспринимаем Египет как единое, монолитное государство. Это вам не мозаика разномастных греческих полисов, так ведь? Не совсем. Небольшие государства (номы), расположенные вдоль Нила и ставшие провинциями египетского государства в нашем восприятии сливаются в однородную массу, а вот для египтян той эпохи разница между фиванцем и хатхорцем была не менее существенна, чем для эллина разница между афинянином и коринфцем... А правители номов (номархи), став наместниками божественных фараонов, не забыли о тех временах, когда их предки были сами себе хозяевами. Так что вся история Египта представляет собой упорные попытки фараонов не дать стране развалиться на куски... Попытки переменной успешности - столкнувшись с очередным кризисом страна систематически распадалась на номы. Так было в конце III тысячелетия до н.э. при падении Древнего Царства, когда чудовищная засуха опустошила страну, так были и полтысячелетия спустя, когда вторжение гиксосов очень неудачно наложилось на народное восстание и привело к падению Среднего Царства.

Народный герой, бравый фараон Яхмос сбил союз номов, не желавших превращаться в новые провинции царства гиксосов и в результате выбил гиксосов из Египта, а потом после трехлетней осады занял Шарухену, палестинскую цитадель гиксосов... По результатам войны у Яхмоса, основателя Нового Царства, имелись отличная, закаленная в боях и походах армия, популярность в народе, пустая казна и отсутствие хоть какой-то лояльности со стороны южных номархов. Собственно говоря, уже на исходе войны с гиксосами Яхмос был вынужден отвлекать силы на мятежи в своем тылу и сталкиваться с отсутствием хотя бы символической поддержки со стороны южных владетелей.

Яхмос и его преемники не могли распускать армию, без которой даже на видимость лояльности со стороны южных номархов надеятся не стоило. Но и содержать ее они не могли - получение каждого лишнего мешка зерна с владетелей Юга было той еще задачей. И за тысячу лет до Катона, изрекшего "война кормит войну", "солдатские фараоны" стали переводить армию на самообеспечение. Десятки успешных походов (и после каждого - объемные папирусы со списками военной добычи), вассализация Нубии, Эфиопии, сирийских и палестинских княжеств - результат не столько гипертрофированной воинственности Яхмоса и его наследников, сколько опоры на армию, заложником которой стали фараоны.

Естественно, одной армией дело не решить и параллельно фараоны Нового царства стали создавать новые элиты, альтернативу старой номовой аристократии. Петр I возвышал мелких дворян, Цезарь разбавлял патрициев в Сенате представителями провинциальных семей, а фараоны сделали своей опорой мелкую служилую знать, выходцев из воинов и администраторов низшего звена. Эти протеже фараонов обозначались словом "немху" (дословно - "бедный, ничтожный", но в российских культурных реалиях правильнее было бы перевести "худородный", т.е. не принадлежащий к старой знати. Наиболее выдающиеся немху не уступали богатством и влиянием старой знати - как и худородный Алексашка Меншиков в отечественной истории). Естественно, старая аристократия была не в восторге от выскочек, так что немху были кровно заинтересованы в сохранении власти потомков Яхмоса.

Позиции немху понемногу укреплялись (как за счет военной добычи, так и за счет пощипывания старой знати), добыча от военных походов и дань с покоренных земель обеспечивали фараонов Нового царства ресурсами, номархи скрипели зубами, но были вынуждены терпеть... Но они были не единственными противниками "солдатских фараонов". Не менее, а возможно и более серьезной оппозицией новой власти было жречество. Жречество, плотно связанное семейными узами со старой аристократией, имеющее несомненный авторитет в народе (в отличие от номархов - простому крестьянину не так уж важно, кто именно его угнетает), представляющее собой не частных лиц, а сплоченную корпорацию, объединенную общими интересами... А учитывая тот факт, что храмовые хозяйства обязаны были отдавать определенную долю урожая в закрома фараона (причем со временем эта доля росла), а работники храмовых хозяйств подлежали рекрутскому набору, поводов не любить фараонов у жрецов хватало. Фараоны отвечали взаимностью - щедрые дары из военной добычи, которыми оплачивался не слишком доброжелательный нейтралитет жречества, можно было бы применить и более полезным для казны образом...

Так что религиозные реформы Эхнатона представляли собой попытку одним махом разрубить гордиев узел. Созданием нового жречества (культа Атона) ослабить позиции старого жречества, как создание немху ослабило позиции старой аристократии. Не исключаю, что Эхнатон вдохновлялся личным озарением или проповедью иноземного жреца, но это - не важно. Если бы не было противостояния жречества с фараонами, если бы не было слоя новой знати заинтересованной в ослаблении жречества, любая религиозная экстравагантность фараона вылилась бы в пару храмов, посвященных новому божеству. Мало их что ли было в Египте... Продолжая параллели с Петром I - рубка боярских бород проистекала не из личных предпочтений царя-реформатора в парикмахерской области, а из стремления ослабить старое боярство, подорвать его авторитет, расчистив место для своей, новой, лояльной аристократии.

О дальнейшем сказано выше. Борьба "фараона-еретика" со старыми культами не увенчалась успехом. Новая столица, посвященный Атону город Ахетатон, был заброшен, а имя Эхнатона было предано забвению*. Но поражение Эхнатона было всего лишь проигранной битвой. Холодная гражданская война между старой аристократией Юга и фараонами Севера продолжалась. Хорошим примером тому может служить Хоремхеб, один из преемников Эхнатона. На первый взгляд - капитулянт, фараон, разгромивший остатки культа Атона, разрушивший значительную часть Ахетатона, восстановивший старые статуи богов, разрушенных при Эхнатоне, и щедро одаривший храмы. А вот на второй... В дошедших до нас папирусах среди царедворцев Хоремхеба по-прежнему встречается множество имен немху. Более того, особым указом фараона введены жесткие меры по отношению к чиновникам, притесняющим немху. А тот факт, что стеллы с выбитым на них указом были найдены в нескольких городах, говорит о серьезности, с которой Хоремхеб проводил политику защиты своей карманной знати. Хоремхеб же, кстати, перенес царский двор к северу, подальше от земель, где сильны позиции старой аристократии и союзного ей жречества. И в дальнейшем именно северный Мемфис становится фактической столицей Египта, а южные Фивы, родной город Яхмоса, остаются "второй столицей" и культовым центром.

Противостояние продолжалось с переменным успехом, страна слабела, теряла завоеванные территории. Фараоны подавляли мятежи своих подданных, отбивались от вторжений "людей моря". В конце концов война фараонов и старой аристократии увенчалась закономерным итогом. Спустя два с половиной века после Эхнатона Херихор, верховный жрец Амона в Фивах, провозгласил себя фараоном. На севере нового владыку не признали и страна раскололась на две части - теократический Верхний Египет, управляемый фиванскими жрецами, и монархический Нижний Египет, возглавленный одним из сановников последних Рамзесов. В войне никто не выиграл. Нельзя даже сказать, что каждый получил то, что хотел - два государства просуществовали недолго. Страна продолжила дробиться, власть в осколках Египта захватывал кто угодно, включая ливийских и эфиопских вождей и, в конечном итоге, страна была покорена ассирийцами.

Вот в общем-то и все. История Эхнатона, с которого началось это повествование, - эпизод в противостоянии монархов и старых элит, противостоянии, аналоги которого можно найти в истории многих стран. Эпизод яркий, своеобразный, но вполне укладывающийся в историческую логику. Но для того, чтобы воспринять эту логику, необходимо рассматривать Эхнатона не как сферического фараона-реформатора в историческом вакууме, а как участника многовекового исторического процесса. Процесса, для которого Яхмос или Хоремхеб не менее значимы, чем сам Эхнатон. Вот только современная популярная история не любит большого анализа, ей подавай яркие картинки и красивые детали, которые теряются при взгляде с высоты птичьего полета... И пока это не изменится, Эхнатона будут воспринимать как атланта, пророка, попаданца - как угодно, только не в качестве политика, попытавшегося решить сложную политическую проблему нестандартным способом...

P.S. Мысленный эксперимент. Представим, что Петр Алексеевич перепил на одном из всепьянейших соборов и году этак к 1700-му был похоронен, после чего модернизация России пошла менее стремительно и радикально - где-то в духе Ордина-Нащокина... Кем бы остался царь в исторической памяти - рано ушедшим реформатором, нестандартными средствами проводившим ту же политику, что его предшественники и преемники, или же экстравагантным "царем-цирюльником", лично рубящим боярские бороды?

* Ирония истории. На предание забвению были осуждены Герострат, Эхнатон, вполсилы - Нерон. И кто же их не знает?