Мои миниатюры: «Мойры»

Вещая птица Гамаюн сидела в клетке, накрытой плотной тканью. За окном дул холодный осенний ветер – он ерошил Гамаюн перья и теребил волосы на голове. Когда вокруг темно, внутренний взор сам собой рвется из клетки наружу, мечется по серым городским улицам, бродит по крышам… Иллюзия свободы в тот день была неуютной.

К ее хозяину за советом обращались сильные мира сего – и тогда хозяин слушал Гамаюн. Но гораздо чаще являлись их жены и дочери, задавали пустые вопросы, и тогда им пела сладкоголосая Сирин – то, что они хотели слышать, – и хозяин получал деньги.

А тут на порог вдруг явился парень.

– Меня прислал… – начал он неуверенно, но хозяин его оборвал:

– Знаю-знаю, вы его шофер. И он мне заплатит.

– Как вы догадались? – парень раскрыл рот от удивления. А Гамаюн уже разглядела его незавидный жребий.

– Я даже знаю, почему он тебя ко мне прислал, но ты должен рассказать это сам.

Хозяин всегда пускал пыль в глаза. Женам и дочерям.

– Не-не, не надо тапки, я в носках пройду!

Он и от чая отказался. И долго мялся, прежде чем заговорить. Он не пришел бы сюда, если бы не начальник.

– Понимаете, мне все время снится один сон. Будто я за рулем заснул, открываю глаза – а передо мной фура. И уже не отвернуть. А потом вспышка – и я долго уснуть не могу.

Хозяин кивнул молча – намекая на продолжение. Случается, что и человек чует свой конец, не только волшебные птицы смотрят в грядущее.

– Мне кажется, это моя последняя осень… – сказал парень и смущенно потупился.

Да, это его последняя осень. Но если точно знать время и место, судьбу можно обойти на повороте. Иначе зачем бы к хозяину ходили сильные мира сего?

– Я сейчас, – хозяин поднялся и направился в комнату с птицами – посоветоваться. Гамаюн не сомневалась, что он позволит ей говорить, но хозяин направился к клетке Сирин.

– Эй! – возмутилась Гамаюн (это попугайчики молчат в темноте, а не вещие птицы). – Это его последняя осень. 10-го декабря в 3 часа 52 минуты на 769-м километре Мурманского шоссе его Киа выйдет на встречную полосу и столкнется с грузовиком.

– Не каркай, – походя бросил ей хозяин и сорвал покрывало с клетки Сирин. О, как Гамаюн ненавидела ее пустое, лживое пение!

– Конечно, деньги – оправдание всему, – проворчала она. – Но это все-таки жизнь человеческая! Это не «сколько у меня будет детей» и не «когда мой любимый бросит жену»!

– Помолчи, – отмахнулся хозяин. А Сирин запела. От ее пения люди теряли голову – и парень тоже слушал ее раскрыв рот. Она пела ему о долгой жизни, красавице-жене, детях и внуках… Он забудет ее песню – но запомнит предсказание.

Хозяин добавил к песне несколько слов: что вещих снов не бывает, что это постоянные страхи, на которые не обращаешь внимания днем, потому они всплывают ночами. И что вещие птицы никогда не лгут – так что парень может водить машину без опаски, ему ничто не грозит.

Тот ушел успокоенный и радостный, полный надежд на долгую жизнь.

А Гамаюн осведомилась, едва за гостем закрылась дверь:

– Хочешь, чтобы он умер счастливым?

– Глупая птица, – хмыкнул хозяин. – Пока не очень заметно, но ты глянь, что будет через неделю.

И она глянула… Нет, красавицы-жены и детей с внуками она не разглядела – но там, в грядущем, Киа благополучно миновала 769-й километр и уверенно двигалась к горизонту.