Быть тварью

— Вы говорили, — шипела она, — что здесь соберутся самые влиятельные люди города! А здесь только дикари и бандиты!

— А других здесь нет, — невозмутимо заметил Траниус. — Но вы не беспокойтесь. Видите того юношу в студенческой тужурке прямо напротив?

Упомянутый юноша был пострижен коротко, по-имперски, однако лицо имел неопровержимо свидетельствующее о том, что у него есть в роду туземцы.

— Это Боала Старые Кости. Два года назад он поступил учиться в столичную Медицинскую школу. Когда он приехал в Столицу, его не пустили в одну небольшую, но уютную и чрезвычайно респектабельную гостиницу, которая расположена недалеко от выбранной им Школы. Швейцар сказал, что узкоглазым там не место. К вечеру гостиница переменила владельца, теперь ею владеет клан Старые Кости. Боала — двоюродный племянник Дариуша, — пояснил Траниус для госпожи Гиеди.

— Какая страна, такие в ней и влиятельные люди, — заметила беспечно госпожа Гиеди. — Я знаю среди имперской знати и более диких людей, даром что они ходят в безупречных фраках и могут опознать нож для рыбы.

Однако графиню как-то эти аргументы не вдохновили, и ее речь, безупречно обкатанная на имперских меценатах, оказалась безнадежно скомканной, тем более, что графиню постоянно сбивали с мысли переговаривающиеся между собой слушатели. Разговор был неслышным, потому что слушатели пользовались жестовым языком, вроде языка глухонемых, с той лишь разницей, что они не шевелили пальцами около лица, а просто поднимали одну руку на уровень плеча и изображали пальцами какой-то неуловимый непривычным глазом танец. В общем, в кои-то веки графиню Белкар наконец-то проняло и она, закончив свои прочувствованные слова о несчастных, но испорченных городской жизнью малютках, нуждающихся в духовном возрождении, была совершенно не удовлетворена происходящим вокруг и села, беспокойно оглядываясь по сторонам.

— Господа, — спросил Траниус, — кто-нибудь хочет что-нибудь сказать? «Связь»?

— От нас Шерман скажет, — сказал один из старших подростков.

Шерман встал, перешел на середину зала и сел, обратясь лицом к графине Белкар.

— «Общество судей»?

— Я думаю, хватит того, что скажет Шерман, — молвил один из стрелков.

— Союз старожилов?

— Так Шерман, наверное, много что скажет, — сказал тот старожил, что рассказывал новости о Кхамбалии. — А если что упустит, мы добавим.

— Это какое-то издевательство? — спросила графиня Белкар. — Что этот мальчишка может понимать в социальных проблемах?

Траниус хмыкнул.

— Он в самом деле член «Общества судей»? — спросила госпожа Гиеди.

— Да он вообще всюду свой нос сует, — сказал Траниус. — Когда только спит...

Шерман тем временем вовсе не торопился начинать свое выступление, тянул паузу не хуже любой драматической примы. Неторопливо достал сигарету, закурил, сделал несколько затяжек, потом наконец пришел к выводу, что помотал нервы слушателей достаточно.

— Мы, жители Котловины, совсем не против того, чтобы сюда приезжали новые люди, если, конечно, эти люди не создают нам проблем. Впрочем, даже если приезжие создают нам проблемы, мы вполне в состоянии их решить тем или иным способом, — тут снова была пауза, во время которой Траниус негромко напомнил, что добрая половина приезжих не доживает и своего первого года в Котловине. В том числе и при содействии «Общества судей».

Шерман, похоже, расслышал его бурчание.

— Не преувеличивайте, — ухмыльнулся он. — «Общество судей», конечно, содействует, но главный убийца новичков в Котловине — туберкулез.

— Прошу прощения, — вмешалась госпожа Гиеди. — Я смотрела медицинскую статистику. В Империи, действительно, пятая часть смертей приходится на туберкулез. Но как раз в Новых Провинциях смертность от туберкулеза исчезающе мала.

— Чисто формально, да, — ответил ей Шерман. — В Котловине смертность вот именно от туберкулеза практически отсутствует. Но это только потому, что всех туберкулезников в первый же год пребывания здесь выбивают эпидемии «козьего чиха». Это местная болезнь вроде инфлюенцы, протекает у более-менее здоровых людей незаметно, если не считать легкого насморка, однако у туберкулезников практически всегда осложняется пневмонией или чем-то наподобие. И в статистику эти смерти попадают по трем пунктам: инфлюэнца, пневмония и простудные заболевания.

Он опять сделал паузу, попыхал сигаретой и продолжил:

— Поэтому вы, сударыня, — он обращался к госпоже Гиеди, — можете себе представить наши чувства, когда нам прислали целый вагон детей-туберкулезников. Мы, конечно, не могли их оставить в Котловине на верную смерть, пришлось вывезти их в Шау-Шау, там в деревне по соседству мы купили большую усадьбу и устроили санаторий. Я там, конечно, не был, но вот Дариуш и Боала говорят, что детей устроили вполне пристойно и питание хорошее. Однако это не единственный подарок, который нам подкинул комитет, возглавляемый госпожой Белкар. Осенью... ну, это у вас в Столице еще осень, а у нас в Котловине уже снежок и морозы... так вот осенью нам отправили еще один вагон с детьми. Возможно, по вашим столичным понятиям у них была нормальная одежда, а вот с нашей точки зрения она никуда не годилась: курточки из казинета, штаны из диагонали... — Шерман опять сделал паузу на пару затяжек, — ... длиной по колено, тапки какие-то несерьезные. Возможно, кто-то там сообразил, что детишки по дороге перемерзнут, так что их снабдили одеялами из бумажной байки. И все. Хорошо, что проводники поезда, когда увидели такую подлянку, дали телеграмму нам в «Связь», так что, когда поезд пришел в Донан, это примерно в двенадцати часах от Столицы, там их встретил торговый агент нашего здешнего универмага и передал в вагон сотню шерстяных одеял, гросс пар шерстяных чулок, шерстяные шарфы и шапки, еще какую-то мелочевку, что успел купить после нашей телеграммы, и несколько корзин жратвы. Он же проехал в вагоне до следующей остановки, и составил сводку, сколько и каких размеров нужно белья, костюмов и верхней одежды. К тому времени, как поезд пришел в Шау-Шау, дети уже были снабжены теплой одеждой. Возникает резонный вопрос: зачем нам нужен комитет госпожи Белкар, если все, что он сделал, — это арендовал вагон? Мы и сами можем забрать сотню детей из столичных приютов, и сделаем это с меньшими затратами, без спешки и нервотрепки. Далее...

Тут Шерман задумался надолго, потушил и спрятал окурок в спичечный коробок, повертел коробок в пальцах и наконец убрал в карман.

— Далее у нас есть еще один вагон, присланный комитетом госпожи Белкар. С девушками. Девушки — это хорошо, девушек тут у нас не хватает. И вот в Котловину прибывают аж пятьдесят девушек в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет. И даже не в полураздетом виде, хотя наших ребят это бы не смутило. Смутило нас другое. Вагон был оформлен не как пассажирский, а как багажный, и получателем багажа был указан некто Лойс Кархи. А Лойс Кархи, надо сказать, очень хорошо был известен у нас в Котловине как поставщик девиц для веселых домов. Месяца не проходило, чтобы он не ввез в Котловину двух-трех красоток. Мы в принципе и не возражаем, дело это полезное. Только тут у нас имеется вагон, который Кархи собирался отогнать в район приисков, а там распродать девушек по самым задрипанным борделям в самых глухих поселках. А у нас в Котловине, конечно, законов нет, мы пока прекрасно без них обходимся, но вот обычаи нарушать никому не позволим. А по нашим обычаям изнасилование — куда большее преступление, чем убийство. И принуждение к проституции — ничем не лучше изнасилования. Мы не можем указывать взрослому человеку... без разницы, мужчине или женщине... каким способом ему зарабатывать на жизнь, да собственно, и малолеткам не можем этого указывать... но тут никакого вопроса о выборе не стояло. В общем, — Шерман задумчиво посмотрел на свою правую руку, — господин Кархи больше не сможет сотрудничать с комитетом госпожи Белкар. О чем мы, несомненно, уже жалеем, ибо сутенер в нашей стране — человек очень полезный. Если он, конечно, не нарушает наших обычаев. И вот тут возникает вопрос: а почему мы не считаем комитет госпожи Белкар виновным в соучастии в попытке изнасилования полусотни девушек?

Тут даже у Гиеди по коже прошло что-то вроде озноба: что мешает Шерману с его репутацией вот так достать револьвер и разрядить его в лоб графини? А вот ничто и никто не мешает!

Траниус проговорил успокаивающе:

— Здесь не принято убивать женщин.

Аннотация: Восемь лет назад древний колдун затеял грандиозный магический ритуал, унесший множество жизней, собираясь создать человека со сверхчеловеческими способностями. Теперь немногие выжившие «подопытные кролики», что-то получившие и что-то потерявшие в ритуале, ищут свое место в жизни. Можно ли быть человеком, если чья-то недобрая магия превратила тебя практически в нелюдь? https://author.today/work/15040

Примечания автора:

В цикл «Мир Книги» входят несколько романов, связанных вместе страной и миром, где происходит действие, но не связанных ни временем, ни общими героями:

«Приют Изгоев», время действия аналогично европейскому началу 17 века.

«Там, где Королевская Охота», конец 18 века (существует другой вариант, с иной композицией глав — «Лица и маски»)

«Кодекс Арафской дуэли», начало 19 века.

«Быть тварью», действие которого происходит во второй половине 19 века.

«Когда закончится война», середина 20 века.