Может ли классика быть "формульной литературой"? -2

В прошлый раз я писала о конвенциях жанра и о следованиям горизонтам ожидания. 

Сейчас мне хотелось бы посмотреть, как выглядит следование конвенциям жанра и горизонтам ожидания читателей / зрителей и в тоже время привнесение в них чего – то нового на примере комедии Мольера «Тартюф». Что мы увидим, если приглядимся к ней более пристально? 

Написанная в 17 веке пьеса Мольера «Тартюф» до сих пор пользуется вниманием и интересом читателей и зрителей. Она увлекательно читается и еще более увлекательно смотрится. В принципе, это можно сказать о многих комедиях Мольера, но «Тартюф», пожалуй, самая из них знаменитая. Кроме прочего, она интересна также тем, что это не совсем комедия, но некая смесь комедии и трагедии. У Мольера есть еще другая попытка предпринятая в этом же направлении.  Я имею в виду его комедию «Амфитрион». Однако «Амфитрион» не в пример менее известен, нежели «Тартюф», очевидно, по той простой причине, что «Амфитрион» получился хуже, и смешать в нем комедию и трагедию у Мольера не очень – то получилось. А вот в «Тартюфе» получилось. Интересно было бы посмотреть – почему? 

Вроде бы «Тартюф» сделан по той же самой схеме, что и другие комедии Мольера. 

В них главный герой, отец семейства, обладает неким пороком, и, в следствие этого порока, всячески мешает жить членам своей семьи. Самое главное, он мешает личной жизни своей дочери или сыну. 

Так, в пьесе Мольера «Мнимый больной» главный герой считает себя смертельно больным, постоянно лечится у всяких докторов и, поэтому, хочет выдать дочь за доктора. Дочь же влюблена совсем в другого человека, что и является основой сюжета и движущей силой пьесы. 

Герой комедии «Скупой» чрезвычайно скуп, и, поэтому, хочет женить своего сына на богатой вдове, не смотря на то, что сын влюблен другую женщину. 

Ну и так далее. 

Примерно так же события развиваются и в «Тартюфе». Однако в конце комедия вдруг ненадолго превращается в чистой воды трагедию, как будто бы она вышла из под пера Эсхила или Софокла. 

Можно ли было бы смешать комедию и трагедию, взяв за основу какую – нибудь другую пьесу? Ну например «Мнимого больного»? 

Ответ будет довольно категоричен – нет. 

Дело в том, что пороки главных героев других комедий Мольера основаны только на эгоизме и страхе за самих себя. Арган, персонаж «Мнимого больного», так боится за свою жизнь, что даже дочь готов выдать за лекаря. Главный герой «Скупого» боится за свое богатство. 

И вот эти  пороки основанные на страхе и себялюбии и подвергаются осмеянию в комедиях. Трагедии там места нет. 

Другое дело – «Тартюф»

Оргон, главный герой пьесы, подбирает Тартюфа буквально на улице, голого и босого, и осыпает его благодеяниями. Ему просто стало жалко Тартюфа, и он ему помог, больше ничего. И теперь Оргону хочется думать о человеке, которого он облагодетельствовал, только хорошее. Вот собственно и все. 

Да, у Оргона результат получается  преувеличенный и чрезмерный. Да, от его поведения страдают ( вернее, чуть не пострадали ) члены его семьи. Поэтому – то он и подвергается осмеянию в пьесе. Однако намерения у него все же самые хорошие. 

И то, что, получилось в итоге, это совсем не смешно. Совсем не смешно, когда осыпанный благодеяниями человек не только пытается соблазнить жену благодетеля ( ну, над этим благополучно посмеялись), но еще и пишет на своего благодетеля донос, выставляет его из собственного дома, пытается заключить в темницу. То, что мироздание терпит подобные ситуации, это воистину трагедия в том же смысле, в каком являются трагедией древнегреческие пьесы Эсхила, Софокла и Еврипида. 

- Да, человек страшней, чем дикий зверь  - говорит Оргон, и это действительно так, и это уж точно не смешно. 

Однако конец у пьесы счастливый. 

Начавшись как комедия, комедией она и заканчивается. Случайность это или нет? Может быть, такой конец обусловлен только цензурными требованиями? Я думаю, что если бы это было так, что комедия вряд ли стала бы такой популярной, какой она была и до сих пор остается. 

Почему же счастливый комедийный конец совершенно обязателен для этой пьесы? 

Да, в конце концов конфликт в «Тартюфе» становится трагедийным. Однако большую часть пьесы мы смеялись над Оргоном как над героем комедии, не подозревая о том, что он станет трагическим героем. 

И если бы пьеса так и закончилась как трагедия, мы остались бы в недоумении и смущении, ведь наша веселость была бы совсем неуместна. 

Однако конец  оказывается все же счастливым, и мы облегченно вздыхаем. Ну разумеется, мы шли на комедию, и нам показали комедию. По другому и не могло быть. 

Так Мольер играет с горизонтом ожиданий читателей ( или в данном случае зрителей), нарушая и не нарушая их, давая им то, чего они ожидали, и в тоже время нечто новое и свежее. 

В общем, все по Макки - «Он   должен не только удовлетворить ожидания аудитории, чтобы не вызвать замешательства и разочарования, но и заинтересовать ее, предложив свежие, неожиданные моменты. «

Ну и и по  Гансу Яуссу, разумеется, поскольку, как я говорила в предыдущей статье, Макки его в принципе только пересказывает. 

Разница между средним ( хотя и неплохим ) голливудским боевиком и Мольером или Флобером, только в том, что последние  еще смелее, и в тоже время более умело работают с читательскими ожиданиями, и умеют, оставаясь в рамках конвенции жанра привнести в него максимально много новых ходов.