О дедушке Асоте и айвовом варенье

Наши близкие всегда с нами. Мы знаем их улыбки, их глаза, их руки. Они настолько родные нам, что мы воспринимаем их, как часть себя.

Но каждый человек это целый мир. И насколько этот мир огромен, не может знать никто. Можно только прикоснуться, если человек допустит, или обнаружить благодаря случайности, или, как было в моём случае, однажды появится незнакомец, и вы узнаете о новых гранях тех, кто всегда рядом с вами.

Дедушка Асот возник на бабушкином пороге в промокший насквозь майский день. 

Мы с бабушкой, маминой мамой, вместе лечились. Я, как обычно, простуду и бронхит, а бабушка печонку. Заболели почти в раз, поэтому нас обеих заперли на карантин. Но мне почему-то давали невкусную микстуру от кашля и ставили горчишники, а бабушка пила очень вкусный и сладкий холосас. И от меня его прятала, потому что мне он очень нравился. Жизнь никогда не казалась мне такой несправедливой, как тогда. Почему бабушкам всё самое вкусное, а детям гадости? 

Самое обидное было в том, что мои друзья бегали по улице, собирали еловые "колбаски" и проверяли глубину луж, а меня не выпускали даже во дворе поиграть. Единственное, что дозволялось, чуток посидеть на солнышке, на крыльце пока бабушка проверит, а потом снова в кровать - болеть и кашлять, кашлять и болеть. Ещё смотреть на черёмуху за окном - кровать стояла рядом с ним - как она листочки отращивает.

В качестве компенсации бабушка разрешала брать любые её книги, но мне не хотелось. От книг очень быстро начинали болеть глаза и "распухать" голова.  

В тот день я куталась в  бабушкину шаль и сквозь белую тюль наблюдала, как дождь выписывает что-то на стекле и пыталась прочитать. Иногда получалось. Дождь рассказывал: где он родился, что видел пока жил в туче, почему решил упасть возле нашего дома.  Я забыла про всё, но звякнула калитка, и бабушка пошла смотреть кто там. 

Что кто-то приехал я поняла сразу, по бабушкиному голосу. От радости он стал высоким и певучим. А потом открылась дверь и в бабушкин домик протиснулось нечто огромное и зелёное.

Таких огромных дедушек я никогда не видела. Из-за тёмно-зелёной рубахи в полоску его живот был похож на арбуз, такой большой, что мне казалось, что рубашка сейчас лопнет. А ещё у него были большие-пребольшие чёрные глаза, просто гигантский нос и ботинки как у клоуна. 

 - Привет малявка! - сказал дедушка-великан, и его гулкий голос заставил стены бабушкиного домика задрожать.

- Ты кто? - немного испуганно спросила я, натягивая на себя на всякий случай ещё и одеяло.

- Дедушка Асот, - сказал он. 

И я засмеялась. Ведь асот - это такой ужасно колючий сорняк, что растёт на картошке, и его обожают кушать свинки. И сказала ему что таких дедушек не бывает. Что бывает только дядюшка Тыква, но и то только в сказке.

Гигантский дедушка не обиделся, поправил белые пушистые волосы, и сказал, что он бывает. Только редко очень, потому что хотя они и дружат, но бабушка моя живёт далеко.

Тут бабушка, выглянула с кухни, где она очень быстро ходила и звенела посудой, и сказала, что надо идти мыть руки, потому что мы будем пить чай.

Обычно мы пили чай из чайника но ради гостя бабушка вытащила самовар. Мне очень понравилось наливать кипяток - крутить краник и смотреть как бежит вода и струится пар. Очень завораживающий процесс. Настолько, что первые две кружки я выпила очень быстро, чтобы меня поскорее снова допустили к пузатому агрегату. Потом бабушка сказала, что если я не буду кушать, она не позволит мне больше к нему даже прикоснуться.

Пришлось попробовать варенье, которое дедушка Ашот - его на самом деле завали так, но до того я никогда таких имён не слышала, поэтому мне и померещилось "асот" - привёз бабушке. 

- Это не простое варенье, -  важно рассказывал дедушка Асот, - а волшебное. Кто его кушает, тот сразу становится здоровым. А каждая баночка варенья продлевает жизнь на один год.

Я конечно же не поверила дедушке, ведь я знала уже, что молодильные яблоки это выдумка. Но он как-то так делал глазами и бровями, что лицо у него приобретало очень многозначительное выражение. Заглядевшись, я попробовала ложечку, а затем ещё одну, а затем ещё и ещё. И не заметила, как слопала всё варенье. 

Казалось вот только передо мной стояла полная ваза, а потом - бах! - и она пустая. Бабушка, которая обычно не разрешала нам передать сладкого, только засмеялась, и сказала:

- Наконец-то есть начала!

- Что я тебе говорил Тася-джан, - дедушка Асот упёр руки в бока и гордо поднял нос к потолку, - у меня растёт самая лучшая айва. И варенье из неё самое превкуснейшее. 

При этом он глаза его так хитро и весело блестели, что я невольно засмеялась, вслед за мной рассмеялась бабушка, а потом и сам дедушка.

Варенье и правда оказалось волшебным.

Я почему-то вдруг перестала кашлять, и в груди перестало давить, и мне сразу захотелось заняться чем-нибудь поинтереснее, чем просто сидеть в кровати и кукситься.

Сначала я помогала бабушке топить печь, потом готовить место, где дедушка Асот будет спать. Домик у бабушки был совсем не большой - кухня и общая комната, которая служила спальней. Но была ещё одна комната, в которой стояла кровать и письменный стол, и два шкафа с бабушкиными книгами. Её называли холодной и в ней никто не жил. Открывали только для гостей. Вот туда и поселили дедушку Асота, вместе с его огромным чемоданом и вареньем. 

Варенья оказалось целых двадцать банок. И бабушка смеялась, что если она столько съест, то превратится в девочку. Я очень испугалась, когда услышала бабушкины слова. Полезла на комод, чтобы посмотреться в зеркало и проверить не стала ли я младше.

Застав меня на комоде бабушка заворчала, но когда узнала зачем, смеялась аж до слёз. 

Я обиделась. Представьте у вас такая трагедия, ваши с трудом накопленные годы исчезают из-за какого-то варенья, и мальчишки больше не захотят с вами играть, потому что вы стали мелюзгой, а бабушка хохочет, аж заливается. И дедушка Асот тоже надо мной смеялся. 

Он вошёл в комнату и воскликнул:

- Тася, зачем этот милейший ребёнок сидит так высоко и смотрит так сердито?! Она изображает орлицу?

Бабушка, всхлипывая через слово, ему рассказала, и он захохотал. А потом подошёл ко мне, повернулся спиной и сказал:

- Садись, я покажу тебе, как летает настоящий аэроплан.

Дедка иногда пытался меня так катать, но я боялась упасть, и почему всё время хваталсь руками так, что закрывала ему глаза. Дедушка Асот оказался гораздо удобнее для таких поездок, чем дедка. Он был много толще, поэтому сиделось на нём, как на диване. Он взял мои руки в свои и расставил их в стороны, сказал, что аэроплану нужны крылья.

Так кататься было совсем не страшно. А очень даже весело. Дедушка Асот таскал меня по дому и рассказывал про самолёты, на которых он летал. Оказалось, что дедушка Асот раньше был молодой и лётчик.

То что дедушки и бабушки постоянно врут про то, что они были молодые, я уже знала. Не верила, потому что ни разу молодых дедушек и бабушек не встречала, но помалкивала, потому что знала, что спорить бесполезно. А вот лётчиков мне ещё никогда не встречалось.

До этого я всего один раз в жизни летала в самолёте, и потом бессовестно всем хвасталась, как видела дома и ёлки сверху. Иногда про сивку-бурку привирала, который мимо проскакивал, но соврать это ж святое. Тем более, что все кто слушал на самолётах не летали, а значит знать про то, что никакого сивки-бурки не было, не могли.

Вот так одним словом дедушка Асот покорил моё сердце. И если до этого я ещё немного настороженно относилась к незнакомому человеку, то услышав про самолёты я забыла про всё. Мне надо было узнать всё, про этого удивительного дедушку.

И дедушка Асот рассказывал. Про горы, которые там где он вырос, выше самого неба. Про море, которому нет ни конца ни края, про то, как сбежал на войну, вслед за старшим братом, потому что любил его больше всех на свете. Как брата не нашёл, но нашёл самую большую любовь в своей жизни - самолёты.

Он говорил про них так, как будто они живые. И настолько уверенно, что я не могла не проникнуться этой его верой. Рассказывал, как самолёт его спас, когда его подбили немцы. И о том, как встретил бабушку в госпитале, бабушка почти всю войну проработала санитаркой в разных госпиталях, поэтому и пошла учиться на медицинский.

Ещё он много рассказывал про бабушку. Да так, что я только успевала на бабушку оглядываться и таращиться. Никак не верилось, что это про неё. А она только улыбалась и хитро поводила бровью. Была у неё такая особенность. Она как-то так изгибала бровь, что становилось понятно, что она внутри смеётся.

Рассказывал, как она за ранеными ухаживала. И как её любили все. И боялись. Потому что бабушка была сама, как былиночка, но строгая очень. И добавил, что в неё не возможно было не влюбиться. И так при этом смотрел на бабушку, что она краснела.

А ещё он рассказывал про свой дом, про осликов, про древний замок, где живут настоящие призраки, про самые лучшие в мире айвы, которые растут на Кавказе, про пещеры и древних людей, про речки, которые умеют из маленьких ручейков превращаться в буйные потоки.

До приезда дедушки Асота к нам в гости я думала, что Кавказ, это место, где жил Ной, путала с Араратом. 

На что дедушка Асот посмеялся и сказал, что старый скучный Ной никому не интересен, что там где он живёт, есть волшебное озеро, которое наплакала одна красавица. 

И снова он так рассказывал, что я слушал раскрыв рот, а потом плакала, потому что мне стало жалко бедную девушку, у которой убили любимого.  А дедушка Асот сказал, что не нужно плакать, потому что слёзы этой девушки, теперь могут исцелить любого больного. Даже такого хлипкого, как я. 

На что я ему заявила, что я самая крепкая девочка в мире.

Дедушка Асот прогостил у нас всего три дня. А мне показалось, что целую жизнь.

За три дня он рассказал столько, что всё это с трудом во мне помещалось. Тогда я думала, что слова его прячутся у меня в груди. Ведь когда я ложилась спать, вместо кашля, я чувствовала там волшебное царство под названием Кавказ, где живут живые самолёты и удивительные красавицы, которые, как бабушка, умеют всех лечить.

Потом дедушка Асот уехал.

Ранним-ранним, ещё совсем чёрным утром, я проснулась от хождения на кухне. Но не стала говорить, что не сплю. Мы с дедушкой Асотом попрощались вечером. Он оставил мне варенье, сказал лечить себя и бабушку, а потом приезжать к нему гости, чтобы посмотреть на волшебную красавицу и целое озеро из слёз, покататься на осликах и посмотреть на горных великанов.

Поэтому я хоть и проснулась, лежала тихо. Слушала, как они шепчутся, смотрела оранжевый свет из под двери. Чтобы меня не разбудить, они зажгли керосинку. А потом стало темно, и я услышала шаги, скрип двери и стук засова у ворот. 

А потом бабушка курила на крыльце. 

Она это скрывала, и делала это очень редко, во всяком случае, когда мы были у неё в гостях. Просто мы знали про её тайник - пачку сигарет и спички в щели под крышей на веранде, а иногда улавливали запах табака, но ничего ей не говорили.

Тогда я выглянула в "моё" окошко, мимо которого, как раз шла дорожка к воротам, дедушку Асота я не увидела, потому что было темно, а вот как бабушка закуривала - да. 

Лицо у бабушки было непривычно-грустное. Такое каким я его никогда не видела. Бабушка там на крыльце, была совсем не той бабушкой, которую я знала.

Я смутилась, и не стала подглядывать дальше. Вместо этого спряталась под одеяло, представлять как дедушка Асот скачет на ослике по горам и облакам, а рядом с ним летают живые самолёты. 

Мне он потом именно так и снился.

А варенье, которое он нам оставил, я есть не стала, хотя оно было просто невероятно вкусным, но не потому что боялась помолодеть, как подшучивала надо мной бабушка. 

В волшебные свойства варенья я поверила. Как не поверить, если за три дня, дедушка Асот заговорил мой кашель? Поэтому и не ела. Потому что хотела, чтобы выздоровела и помолодела бабушка, только стеснялась ей об этом говорить.