Хлеб

Хлеб - имя существительное.

"Чтоб тебе никого не есть хлеба, испеченного матерью", когда-то давно написала Семёнова. Казалось чем-то странным, немного даже глупым. А все просто: был молод, глуп и не видал больших... проблем.

Бондарчук, по зернышку кладя его в рот, плакал слезами настоящего хлебороба, не понимая, как быть после войны.

Моя бабушка Маша порой пекла его сама, в духовке, но не ценил. Мама ела с удовольствием, а мне желалось батона там или сайки. Да, тогда СССР еще стоял рядом, отрадненский хлебозавод никто не думал сносить и наш хлеб был просто прекрасным. И, купив булку вечернего привоза, до дома доходил порой с её половиной, съеденной через дырочку в хрустящей корочке. А дай мне сейчас бабушкиного хлеба или её же простенького печенья-лепешек с сахаром, ел бы и умывался слезами. Что имеем - не храним, потерявши - плачем.

Хлеборезы и маслоделы армии были королями. Странно, но мой полк обеспечивали батонами и белым, а за черный не жалели сигарет.

А в Питере легко узнать приезжего.

- Мне булку хлеба.

- Так вам булку или хлеб?

Ну. знаете же, да?!

Если утром из двух пекарен, находящихся рядом, пахнет чем-то типа фарша с луком, а не хлебом, если они пять на пять и там всего два пекаря-продавца, если расстегаи начиняются сайрой в масле... Не берите там хлеб. Возьмите любого хлебозавода, посмотрев ингредиенты.

Хлеб прост. Мука, вода, соль. Опары с дрожжами, мёд, сахар, травы, это все уже потом. А, да! Хлеб ещё и руки пекаря, душа и любовь к своему делу.

Хлеб это так просто, что не думаешь о нем. Он есть и всё тут.

Катя просто понимает и любит его. И печет. Хлеб.

Наш сын с удовольствием ест его, испеченного матерью. Да, в его случае слова Семёновой звучат чуть иначе.

Не у всех есть на работе подовая печь, верно. Купите хлебопечку или найдите нормального производителя и, прямо с утра, не поленившись и купив еще горячий, взрежьте, намажьте маслом, что подтает и вернитесь в детство, не думая ни о чем лишнем.