Житан и Галуаз

Французские сигареты в моей жизни появились одновременно с «Монгол Шуудан». Анархические рокеры задержались навсегда, а табачные изделия с галльскими названиями провалились в тартарары.

«Галуаз» курил какой-то там киллер, охотящийся на Бэтмена в книжке про супергероя, изданной в серии «Бестселлеры Голливуда». Толстые и относительно неплохо украшенные томики, написанные русскими авторами под псевдонимами, в начале девяностых встречались у многих. Переписанные сюжеты фильмов, зачем они были нужны? Да все просто: денег на видеомагнитофоны в кошельках не отыскали бы и с рентгеном, а хотя бы узнать о чем – позволяли эти самые смешные книги.

«Галуаз» курил тот самый какой-то злодей, владевший убойным пистолетом «Гризли Вин-Маг», 45-го калибра и пользовавший только суровый европейский табак. Типа круто. Сами «Галуаз» увидел в специальном ларьке, когда поступал в институт в девяносто седьмом. Купил несколько пачек и это оказалось лучшим приобретением той недели, не подарившей ничего хорошего.

Год тогда был смешной, даривший надежды на будущее и не отдающий никаким приближением дефолта, отрицаемым Ельциным и казавшийся почему-то бесконечным. Родившиеся в восьмидесятом тогда прощались с детством, навсегда отсекая такой хороший кусок прошлого, наполовину выпавший на чертову лихую круговерть девяностых.

Мы курили через одного или даже через половину одного, стараясь казаться круче и не понимая собственной глупости.

«Житан» курил братовский одноклассник, познакомивший с «Монголами» и «Бахыт-Компотом». Он носил шляпу с длинным советским плащом, лениво доставал сигареты без фильтра из пачки с балериной, поражая непонятным шиком и выпендрежом. Попросил одну, закурил и охренел от крепости, сравнимой разве что с «Примой». Почему нельзя было покупать Г4Зима и курить через мундштук так и не понял.

Связываться с «Житаном» дальше мне не хотелось.

Две тысячи восьмой начался уверенно и даже радостно.

- Да ну нахер, как наши обыграют канадцев?!

Обыграли.

Ковальчук носился по площадке метеором, ныряя под руки товарищей, прыгал на пластик ограждения и плакал в камеру, поминая Россию и подарок для нас всех. Комментаторы орали, свистели и желали оказаться на необитаемом острове, оставшись один на один с нежданным счастьем.

«Мы их вынесли!». И картинки тачек канадских листьев, катимые Морозовым, капитанящим нашей сборной.

Чуть позже Дима Билан выиграл Евровидение, на пару с Плющенко и скрипачом наскакав себе нимб спасителя Отечественной эстрады и самого Отечества в целом. Чему тогда мы радовались так и осталось непонятным, на конкурсе фриков и идиотов оставалось недолго до победы бородатой женщины.

Гус Хиддинк смог сотворить чудо из сборища зажравшихся подонков и родил феерию с Голландией. Чуть позже моя пьяная сестра, не имеющая тогда семьи с детьми, выйдя из бара, где смотрели игру с испанцами, плакала и покупала две банки «Яги». Мир не рухнул, но горечь поражения пеплом перекатывалась на языке.

Пепел две тысячи восьмого пах Осетией с Абхазией, стабильностью Медведева и долларами по тридцать рублей. Хотя мандаринами, заляпанными кровью, пепел пах сильнее.

Пепел две тысячи восьмого отдавал «Галуазом» как никогда потом. Сигареты с крылатым шлемом и мечом стоили почему-то дешево и их курила вся наша монтажная фирмешка. Андрей Щербаков, усатый и похожий на ротмистра гусарского Белорусского полка в отставке, дымил ими без остановки. Постоянно стрелял у меня книги на почитать, краснел и вытирал затылок платком, идя с трамвая в самый конец проспекта Кирова, накидывался по пятницам водкой и дымил «Галуазом». Все рассказывал, что мне к сорока грозит зарасти жиром как ему и надо бросить курить. И, соглашаясь друг с другом, доставали «Галуаз» и дымили себе дальше.

Осень тогда случилась солнечной, сухой и теплой. Самое то для кризиса, точно вам говорю. Он и начался, почти из ниоткуда, сожрав к декабрю все, до чего дотянулся. После закрытия конторы мы с Андреем виделись раза три. Он все хотел вернуть несколько человек из нас во вновь образованную организацию.

И умер весной две тысячи девятого. От инфаркта. Дома.

Курить надо бросать. Даже если это французские сигареты. И даже если типа стиль такой.