Кризис фантастического книгоиздания. Рассуждения и отклик на статью Олди

Наткнулся в журнале Мир фантастики на довольно занятную статью Генри Лайон Олди (это псевдоним Громова и Ладыженского) о природе кризиса в современном российском фантастическом книгоиздании. 

Прочитал. 

Задумался.

Вопрос действительно насущный.

И я решил высказаться, смея надеяться, что, публикуясь (в том числе и на бумаге) 9 лет я хоть немного, но в этом вопросе разбираюсь. В любом случае, все, что будет написано ниже – это мое частное мнение. В формате отзыва на эту статью, ибо, признаюсь, она меня в известной степени задела.

Для начала, как и положено в таких случаях, я введу определения. Ведь обсуждать некую сферическую книгу в вакууме довольно странно.

Что такое художественная книга? Это беседа читателя с интересным ему рассказчиком (автором), зафиксированная на некоем произвольном носители.

Кто создает такую книгу? Автор. Ибо именно автор создает эту беседу, зафиксированную на произвольном носителе.

Что делает издатель? Издает книгу, как бы это банально не звучало.

Что такое издание книги? Упаковка, тиражирование и реализация копий книги на некоем произвольном носителе.

Что делает книготорговец? Обеспечивает розничную продажу продукции книгоиздания. Есть оптовики, то их функция также сводится к обеспечению розничной продажи через посредничество.

Иными словами, книгоиздатель и книготорговец выполняют посредническую функцию между производителем и покупателем.

Итак, с вводными определениями разобрались. Теперь пойдем по четырем «всадникам Апокалипсиса», обозначенным в вышеупомянутой статье.

Всадник 1. Книгоиздатель

Громов и Ладыженский правильно обозначают тот факт, что на отечественном рынке фантастики, во всяком случае, бумажной, имеет место весьма рисковая стратегия игры «в короткую». Это отмечал и я, причем неоднократно. Только выводы у меня были совсем иные.

Современный издатель боится работать с многотомными романами. Я неоднократно сталкивался с тем, что «бумажные» многотомные романы могли обрываться на произвольном месте из-за ситуативного конъюнктурного момента. Какой-то том не пошел. И все. Финиш. Издателю удобнее работать с дискретной продукцией и «однотомной» формой, что в наши дни уже в пору называть малой. Ибо из своих собственных наблюдений, как в отношение книг, так и кино и прочего я могу сказать, что людям требуется серия… сериал, если хотите. Это можно оценивать по-разному, но факт есть факт.

То есть, все наоборот получается.

Да, большие серии вроде «Метро» издаются. Но они, по сути, не являются сериалом, представляя собой дискретные, разорванные и мало связанные между собой сюжетные линии. Это совсем иное.

Другой вопрос, что Громов и Ладыженский упустили куда более важный момент. Он заключается в том, как издательства позиционируют свою деятельность.

Если не вдаваться в подробности, то старые «бумажные» издательства ведут себя так, будто именно они создают книгу. Не автор, а они. Автор же поставляет сырье для их производства.

Это в корне ошибочное мнение, судя по всему, возникло в период доминанты бумажной книги, когда ей не существовало альтернативы. И другие медиа-продукты либо еще не набрали силу, либо попросту отсутствовали. Что во многом определяет их стратегию и сейчас. Из чего проистекают в комплексе практически все их ошибки.

В современном мире, художественная книга выступает конкурентом фильма, мультфильма, компьютерной или настольной сюжетной игры, новостям, ток-шоу и прочим развлекательным медиа-продуктам. То есть, является конкурентом за досуг человека. И у человека большой выбор.

Это раз. А два – это носитель. В современном мире бумажный носитель уходит в прошлое. Как в свое время сошли с исторической сцены глиняные таблички. 

Сейчас ударно продвигается электронный носитель тиражирования книжных копий в аудио и текстовом формате. И одна Кхалиси знает, что будет уже через 20 лет с учетом развития IT-технологий. Что открывает перед авторами возможность выбора. Ведь при желании делать упаковку, тиражирование и продажу копий произведенной ими книги они могут сами и нуждаются в таком случае, по сути, только в книготорговцах. А в их роли уже сейчас выступают различные электронные marketplace платформы. И это – только начало.

Развитие современных технологий позволило точнее понять суть природы производственных отношений. И уже сейчас для авторов художественных произведений издатель может выступать только в одной роли – некоего страхового агента, который берет на себя риски, связанные с упаковкой, тиражированием и изданием взамен на некое разумное вознаграждение автора. И что очень важно – разумное не для издателя, а для автора, у которого теперь есть варианты.

Но пока отечественный рынок фантастического книгоиздания достаточно консервативен. Авторы осторожничают или не имеют инициативы, а издатели продолжают существовать и плыть дальше в привычной им парадигме по инерции. 

Но ведь кризис возник. И возник он не просто так.

Понятное дело, что несмотря на описанный мною позитивный образ т.н. «частной инициативы», книгоиздатель был и будет ключевым игроком на рынке фантастики. Во всяком случае, в обозримом будущем. Однако этот игрок находится в том состоянии, о котором в свое время знаменитый оружейник Федоров писал, будто оружие уже получило нарезы, а генералы – нет, продолжая воевать по старинке.

Это проблема. Но это преодолимая проблема.

Описанная же ошибка игры «в короткие» деньги лишь следствие этой проблемы.

Всадник 2. Книготорговец

Здесь я полностью соглашусь с Громовым и Ладыженским. Только замечу, что проблема низкой оптимизации производственных процессов в целом характерна для всей индустрии БУМАЖНОГО книгоиздания. И книготорговцы здесь – это типичный представитель системы. Но опять-таки – бумажного издания, либо электронного, но кровь от крови, то есть, дочерних структур, которые по своей сути и принципам организации мало отличаются от «бумажных». Они ведут себя так, будто продают типографскую продукцию, без поправок на новый формат носителя. Современные, профильные электронные marketplace платформы могут быть весьма прогрессивны и эффективны. И между ними и старыми книготорговцами - пропасть.

Всадник 3. Читатель

А вот здесь я не соглашусь принципиально.

Если поверить Громову и Ладыженскому, то читатель отупел и фу таким быть. Он очень сильно помолодел, отупел и вообще, чуть ли не жертва ЕГЭ. А те, кто в прошлом читал с упоением Стругацких и Толкина давно во всем разочаровались и перешли на Рубина, Пелевина, Сорокина и так далее.

Рассуждения, как по мне, весьма вызывающие и достаточно спорные. 

Объясню.

Я максимально плотно работаю как с комментариями читателей, ибо мне крайне важна обратная связь, так и со статистическими данными. Что позволяет мне, как автору, достаточно ясно себе представлять человека, для которого я пишу книгу.

И если говорить про возраст, то мои читатели в большинстве своем (71,7%) старше 35 лет, хотя люди старше 55 тоже встречаются (более 15,4% аудитории). Более того, эти люди в основе своей знакомы и со Стругацкими, и с Толкином, и с культовыми фильмами 70-80-90-х и так далее.

Понятное дело – это моя целевая аудитория. У Олди она может быть другой. Но я-то пишу про «попаданцев» и они именно мою целевую аудиторию описывали, в принципе не понимая, кто читает в наши дни такую литературу. Как это оценить? Пальцем в небо?

Больше хочу сказать, что по моим наблюдением люди, которые в бытность мою студентом еще первого ВУЗа читали Пелевина, Сорокина и так далее, как не читали, так и не читают фантастику. Во всяком случае в ее более-менее классическом виде. По большому счету это просто разные целевые аудитория с разными запросами и разными интересами.

Посему говорить, что читателей поглупел – как минимум не корректно. Как и говорить о том, что нынешний читатель только и делает, что гоняется за «продой» и поглощает книги пачками в поисках развлечения на досуге. А то раньше было иначе? Хочу напомнить Громову и Ладыженскому о так называемых книжных клубах, которые существовали в советское время. Во всяком случае, в позднее. Когда люди каждые выходные встречались на специальных точках, чтобы обменять уже прочитанные книги на еще не прочитанные. И за следующую неделю умудрялись «проглотить» по 1-2 и более книг.

Современный читатель умеет читать. Научился, слава Кхалиси. Хорошо это или плохо – не важно. Важен факт. Более того, учитывая особенность жизненного ритма мегаполиса у этого самого читателя есть ежедневно по 1,5-2 часа на чтение текстов и/или прослушивание аудиокниг. Минимум. А у тех читателей, что живут в… хм… на окраинах мегаполисов, времени на этот формат досуга еще больше.

И это не считая профессий, подразумевающих большое количество свободного времени и спорадическую нагрузку. В том числе высококвалифицированных профессий, а не только сторожей овощных баз и автостоянок.

Хотя, в целом, это все выглядит до крайности забавно.

Какие-то сто лет назад наша интеллигенция сетовала на то, что российский обыватель дремуч и неграмотен. А теперь, фыркает на то, что он, сволочь, слишком быстро читает.

Всадник 4. Писатель

В данном разделе Громов и Ладыженский откровенно глумились, явно чем-то уязвленные или задетые.

Книга – это продукт квалифицированного труда, который требует определенного объема этого самого труда. В среднем том объемом около 10-12 авторских листов требует порядка 400-500 человеко-часов.

Много это или мало?

400 человеко-часов это 50 8-часовых рабочих дней.

При росте ремесленного мастерства и наличии навыков планирования время непосредственной работы над книгой можно уменьшить. Грубо говоря, если вначале сесть и все продумать, спланировать и просчитать, а потом сесть писать, то ты потратишь существенно меньше времени, чем если так поступать не будешь.

И если автор говорит, что он работал над книгой 5 лет, то скорее всего он обычный лентяй и бездельник, который не может заставить уже сесть поработать. Прокрастинация как маркер перегрузки также имеет место быть. Но это – разные вещи.

Лень матушка – всему голова. Не умеешь дать ей в глаз и отправить работать к станку? Так и кто тебе злобный Буратино?

Хуже стали писать современные авторы или нет?

В этом плане я полностью соглашусь с позицией Евгения Щепетнова. Авторов стало больше. Конкуренция стала острее. Что предъявляет новые, все более жесткие требования к авторам. И то, что 20 лет назад могло успешно продаваться, сейчас вряд ли кого-то привлечет. В том числе и потому, что написано менее качественно, нежели успешные книги наших дней. И конца-края этому процессу нет. Чтобы просто не упасть с этого «корабля современности» нужно постоянно бежать вперед, развиваясь и работая над собой.

Понятное дело более широкий диапазон автор наших дней порождает и больший диапазон вариантов. В том числе и негативных. Однако, сравнивая успешные книги конца 90-х и конца 20-х можно отметить явным рывок вперед. Да, по сути, пропасть…

Подведем итоги

В современном российском фантастическом книгоиздании идет глобальная трансформация. Комплексная и очень масштабная.

Как в плане носителей и способов распространения, так и в плане формата. Как и любая трансформация она носит весьма болезненный характер. Как и любая трансформация она вызывает массовое брюзжание недовольных, привыкших жизнь и работать по старинке. Как и любая трансформация она требует адаптации участников процесса. Все, кто будет упираться рогом и хвататься за «утраченные иллюзии» просто вывалятся с «корабля современности» и будут добираться до Бали в плавь.

И да, бумажная книга в своем традиционном виде, скорее всего «все». Сколько она еще протянет в агонии? Сложно сказать. Но в рамках современных трендов она уже сейчас скорее сувенир, чем носитель информации. Это неприятно кому-то, но лично мне по душе – у меня аллергия на пыль, и я только рад тому, что все эти вязанки «макулатуры» уходят в прошлое.