Будем надеяться на лучшее

Ушёл в цифровое небытие мой архивно-кладовочный жесткий (так и тянет написать "жестокий") дыск и "всё что нажил непосильным трудом, всё же погибло". В числе "всего" - моя имени "Ночи в тоскливом Октябре" пусть не Александрийская, но всё же библиотека ещё 90-х годов. Которая включала и мои наброски, не относящиеся ни к чему отрывки, рецензии в давно уже не существующих сетевых журналах, когда-то подаренный мне и существовавший в единственном (по крайней мере я так думаю) экземпляре электронный артбук... в общем и всё такое прочее. 

Разумеется, внутренний диалог разини стандартного содержания в виде "бэкап? - да кто ж знал, всё так неожиданно" имел место и ровно с тем же печальным и не менее стандартным выводом, что кое-кто не учится на ошибках. Ни на чужих, ни на своих. Конечно, отчаиваться ещё рано, но на всякий случай печально задуматься о бренности бытия всё же стоит.

Таки уцелел один осколок, который был "в командировке", а когда вернулся, "застал в руинах свои города". Это даже на мини-рассказ не тянет. Так, миниатюра. Да и постить её, всё равно что положить в сейф случайно уцелевшую после пожара десятку, когда в огне исчезла парочка миллионов. Ну, чисто рефлекторный акт, наверное. Зато "основано на реальных событиях", пусть бледные струны арфы, бескрайнее море и фэнтезийно-мифические декорации, это уже мой долбаный романтизм и Майк Олдфилд, а в реальности был обычный деревенский двор. Что поделать, давно это было...

На пристани

...Вокруг была темнота, а меня пожирал страх. Он охватывал со всех сторон мрачным пожаром, обжигающим и чёрным, словно кровь ядовитой гадины. Так что скрывающиеся во мраке стены маленького, мирного, ни в чём не виноватого домика, казались мне то огромными челюстями, готовыми вот-вот сомкнуться c неимоверной силой вокруг моего бренного тела, то мрачными опорами преисподней, обретшими разум, которые хмуро ухмыляясь, обещали мне адские муки, которых не объять и не постичь человеческим разумом. Все угрозы, все злословия, вся злоба когда-либо обращённые на меня, все теперь были здесь, разрывая меня на части. Все надежды, всё хорошее, что меня окружало, исчезло, словно никогда не существовало. Осталось лишь отчаянье и безнадёжный, абсолютный, подступающий со всех сторон страх. Я заметался, затравленно озираясь, то ли сходя с ума, то ли умирая…Задыхаюсь…Задыхаюсь!!!

Хриплый крик и я вскочил на постели, сжав руками пылающую голову. Превозмогая охватившую меня дрожь, пошатываясь, я пошёл по тропинке бледного света, пробивающегося через окошко и вывалился на улицу…
И в ту же секунду что-то коснулось меня. Мягко, успокаивающе…Свежий морской ветерок. И я, всё ещё низко склонив голову, опираясь рукой о косяк двери и закрыв глаза, постепенно прихожу в себя. Медленно открываю глаза. Передо мной безмятежное море, мирно спящее в спокойном и прохладном свете величавой полной луны и россыпи звёзд. Маленькая пристань. Лёгкие волны с еле слышным плеском шагают на берег и я подхожу ближе, чтобы лучше расслышать этот шёпот. На несколько мгновений замираю, почему-то смотрю на свои руки и поднимаюсь на пристань. Появляется ощущение, подъёма не то на какой-то пьедестал, не то на трибуну. Хотя скрип досок напоминает, что подо мной всего лишь старенькая пристань. Чуть-чуть улыбаюсь про себя, ощущение не проходит. Вздыхаю с облегчением, а затем облегчение переходит в удовольствие. Я окончательно успокаиваюсь, мрачный пожар стихает и чёрный пепел выветривается у меня из головы. Из меня. Некоторое время смотрю на спокойную луну, загадочно мерцающие звёзды, переливающееся лунными сполохами море….
Мою задумчивость без единой мысли в голове нарушает глухой и одновременно лёгкий стук, в нём какая-то теплота, словно дружеский толчок в бок. Лодка…которую я не заметил, чуть покачивающаяся на неспешных волнах.
Внезапно ветер усиливается, шевелит волосы и я вновь смотрю в море.И изумлению моему нет предела:вокруг светлеет. Море, бархатный, расшитый серебром ковёр, всё больше светлеет и наконец переливается бездонным опаловым облаком.
Ветер всё крепчает и теперь это не лёгкий бриз, на меня пахнуло тёмно-зелёной древней глубиной из самого сердца морских глубин…Всё стихло. И тишину нарушили лёгкие, еле слышные аккорды. В некотором отдалении от причала, по-моему, прямо на волне, восседала девушка. Лёгкая белоснежная тога, ленточка, перевязывающая пышные волосы, цвета тёмно-зелёной хвои и одновременно самой неистовой глубокой волны, бледно-золотая арфа, по струнам которой она перебирала тонкими пальцами. Бледное лицо, обращённое куда-то вдаль, было задумчиво. Постепенно еле слышные, эфирные звуки набирали силу, но оставались спокойными, легчайшими волнами расходящимися в безмолвном воздухе. Я замер, весь обратившись в слух…Звуки несли сладость покоя и светлой грусти. Словно хрустальная капель лёгкого дождя идущего над спящим морем…
Тут появился новый звук, протяжный, чуть резковатый. На “сцене” появился ещё кто-то. Этот кто-то больше всего напоминал какого лохматового лешего, если б он был на суше… и я имею правильные представления о леших. Сквозь космы проглядывали плутовские глазки, хотя не имею никакого понятия, каким образом я разглядел выражение его глаз на таком расстоянии. Фигура его была коренастой и мускулистой, насколько это можно было угадать за изумрудными патлами. Впрочем, я не гадал…я откуда-то знал.
Звуки его рожка, который он держал в руках, незаметно и как-то…словно так и положено, задорно вплелись в мягкую грусть арфы. Мелодия проснулась и раскатисто хохотнула. Сонные отблески луны набрали силу, стали ярче, резче. Запело тончайшее серебро, остающееся мягким и одновременно источающее грубоватую силу солёного ветра, крутых утёсов и белой пены яростных волн.
Мелодия плыла, то задумчиво паря, то срываясь вниз так, что дух захватывало, то устремляясь вверх, порождая буйный восторг.
Заключительный аккорд прозвучал как изящное приветствие встающему на горизонте солнцу, сапфировой иссиня-матовой свежести ночи, сменяющейся прозрачно-золотым искристым янтарём, пробуждающегося и одновременно засыпающего древнего моря. Обещанием, теплом и прохладой… Я стоял на пристани в немом изумлении, смотря в утреннее безбрежное море. Мыслей в голове по-прежнему не было никаких, я только чувствовал и видел.
Выдох…и я начал более-менее воспринимать объективную реальность. И на негнущихся ногах, всё ещё испытывая какие-то странные, роящиеся как сонм безумных светлячков чувства, пошёл по скрипучей пристани к домику. Приветливые ставни дружески подмигнули. Ни намёка на хмурых призраков … Ну, оно и понятно. Я раскрываю окна – свежесть и свет теперь везде. Я закрываю глаза и улыбаюсь. Это будет хороший день.