"Жвачка для мозга" - Рим 476

Давайте поиграем в игру.

На дворе 476 год.

Вы – сенатор 1-ого класса (vir illustris) или даже сам Император – смазливый мальчик Ромул Августул. И вам нужно придумать, что делать, чтобы вытащить Рим из той катастрофы, в которой он оказался.

Теперь описываем вводные данные. Разумеется, с известной степенью упрощения, утрирования и обобщения.

Территория

Западная Римская Империя в 476 году сдулась до Италии и части Иллирика, который, впрочем, она не контролировала. Он был заселен условно лояльными Риму остготами и их родичами-союзниками.

Еще имелась часть Галлии, но она, суть территория под контролем сепаратистов. Остальные земли контролировались визиготами, бургундами, франками, свевами, бриттами, вандалами и прочими.

Политика

Ядро римского общества 476 года составляли сенаторы. Со времен принципата их количество раздулось неимоверно и достигало десятков тысяч. Из-за чего их уже в конце IV век делили на 3 класса. То есть, в 476 году по сути сенаторами были все более-менее образованные, культурные и влиятельные люди. Все чиновники, офицеры и так далее.

И все бы ничего. Но уже в конце IV веке Амиан Марцелин описывал ситуацию, при которой эти самые сенаторы вели себя как шляхта Речи Посполитой эпохи распада. Ведь в мировоззрении римского общества, что времен Сципиона, что времен Ромула Августула все они являлись частью общины римской общины. Равные друг другу. И даже Император – это просто человек, член общины, который временно оказался у власти. Ну, так получилось. И любой член общины ни в коей мере не хуже. И Императору следовало бы к нему прислушиваться…

Ситуация усугублялась еще и римским традиционным правом. Во всяком случае в понимании тех лет.

Дело в том, что концепция «римской общины» влекла за собой ничтожность кровных принципов наследования. И выбрать себе достойного наследника из числа других общинников, номинально его усыновив – скорее норма, чем исключение. И попытка передавать что-то действительно значимое именно по кровному наследованию влекло раздражение в римском обществе.

Предательство и преследование сиюминутных личных интересов было доведено до крайности. Каждый мнил себя вершителем судеб и спасителем отечества. Степень же адекватности и способности к договоренностям всей этой массы «лучших людей» была на уровне членов Временного правительства в 1917. Этакий клубок змей, в котором тебя охотно сожрут, если получится, а если у тебя что-то будет лучше, то еще перед этим и коалицию соберут. Которая, впрочем, тут же развалиться после твоей смерти. Из-за чего попытки навести в Западной Римской Империи хоть какой-то порядок раз за разом натыкался на жесточайшее внутреннее сопротивление. И Императора (или иного аристократа), который пытался это сделать, обычно убивали либо свои, либо оппозиционно настроенные заговорщики, вступившие в сговор со своими.

И не нужно думать, что это все появилось в 476 году. По существу, кризис III века с его номинально почти столетней Гражданской войной, чудовищно опустошившей земли Галлии и Италии, был тем же самым. Да и вообще – Гражданские войны в Риме, идущие с удивительной регулярностью с I века до нашей эры до самого последнего вздоха, навредили Империи в разы больше, чем все внешние враги сообща за все века разом.

Иными словами – Рим сожрал сам себя. В первую очередь его аристократия, ибо она занимала все ключевые посты и собственно весь этот бардак (так сказать - демократический процесс) и устраивала.

Другой важной частью общества являлись рабы и крестьяне. К 476 году было сделано все для того, чтобы положение рабов и крестьян сблизилось. И не за счет послабления рабам, а из-за того, что крестьяне были по сути сведены к положению крепостных. А местами и того хуже. Из-за чего и те, и другие очень болезненно и неприязненно относились к римской администрации. Любой.

Прослойка купцов и ремесленников из-за потрясений к 476 году была очень узкой и роли не играла. Тем более, что по большей части была раскидана либо в «шляхетское» сенатское сословие, либо являлось по сути чем-то злым и бесправным.

Еще имелось германское население.

Оно делилось на романизированное и просто варварское.

При этом нужно понимать, что даже романизированное германское население в основе своей мыслила категориями родоплеменного строя и придерживалось только внешних атрибутов романизации. И если командиром романизированных готов был не их племенной вождь, то они вполне могли ему и не подчиняться. Ибо с какой стати он им указывает? А просто варварское не имелось даже внешних атрибутов, принадлежности к римскому обществу. И плевать хотела на всех вокруг, живя по своим обычаям и устанавливая свои законы там, где находилась. Из чего проистекала еще одна проблема - обычное германское право, которое находилось в как минимум двух фундаментальных противоречиях с римским.

Прежде всего это наследство. У германцев естественным наследование было по крови. И усыновленный человек не воспринимался также, как у римлян. Род и кровь были поставлены во главу угла, что упрощало в известной степени передачу имущества и власти.

Во вторую очередь – это идея договора. У германцев любой договор – это личная договоренность. Например, между Императором и королем. И если кто-то из них умер, то договор автоматически становился ничтожен и никем из германцев серьезно не воспринимался. Его требовалось заключать заново.

Это делало германцев с одной стороны теми, с кем можно договариваться. Ибо в целом они держали слово и старались не нарушать клятв в силу мировоззрения. А с другой стороны было технически невозможно установить хоть какой-то устойчивый договор с любым германским обществом. Требовалось постоянно его перезаключать с отдельными персоналиями, со всеми негативными особенностями.

Экономика

Торговля практически встала, скатившись во многом к натуральному обмену. А золото и серебро использовались как элементы статусной атрибутики. Ибо на монеты далеко не всегда можно было купить хоть что-то. Намного надежнее действовало оружие. Ибо «человек с ружьем» всегда себя прокормит.

Сельские хозяйства лежали разоренные и находились в упадке. В том числе и по причине нежелания крестьян с рабами трудится «на дядю», который их уже фундаментально задрал. В той же Галлии крестьянские восстания как начались в III веке, так и к 476 году не заканчивались. Некоторые сельские общины бунтовали более двух веков к ряду и окончательно их «замирили» только варварские короли германцев. Попозже. Местами даже в VI веке.

Сбор налогов в этих условиях напоминал войсковую операцию с непредсказуемым эффектом. И во многом был ближе к сбору дани в исполнении того же князя Игоря.

Ремесло пребывало в упадке. В первую очередь по причине маленького количества квалифицированных ремесленников и буквально схлопнувшегося рынка. Люди бы и готовы купить ремесленные товары, но, во-первых, их никто не предлагал, а во-вторых, за них нечем было платить. У большинства во всяком случае.

При этом, к IV-V веку римская техническая мысль достигает наивысшего расцвета. Ибо на фоне эти аварийных процессов имелось весьма немаленькое даже по меркам раннего Нового времени количества образованных людей, которые этот прогресс и двигали. Из-за чего этот период становится веком одновременно и наивысшей степени деградации, и наивысшего рассвета. Этакий контраст. При котором бесценный жемчуг был обильно рассыпан по вековому навозу этих Авгиевых конюшен.

Религия

Ситуация с этим делом выглядела еще хуже, чем с экономикой. Хуже даже, чем с общественно-политической обстановкой. Катастрофа. Просто апокалипсис. Хотя на первый взгляд это может и не показаться.

Чтобы в этом вопросе разобраться, нужно понять три фундаментальных нюанса. В первую очередь – отличие римского мировоззрения от эллинского. 

У греков, несмотря на очень развитый религиозный миф, была четко и достаточно сильно оформлена дистанция между ныне живущими и мифическими времена. Что влекло и дистанцию между человеком и Богом. Бог был где-то далеко и человек, в целом, находился во многом предоставленный сам себе. Что при общей пышности мифа делало его более независимым от него что ли. 

У римлян все было принципиально иначе. Религиозных миф у них ОЧЕНЬ слабо развивался не потому, что они не могли, а потому что мыслили себя его частью. Они жили в «эпоху Богов и героев». Из-за чего дистанции между человеком и Богом у них практически не имелось. Что в языческие времена, что в христианские.

Главным последствием этого нюанса являлось то, что греки отличались в целом кардинально меньшей бытовой и житейской религиозностью. Поболтать об этом всем – да. Но жить и мыслить себя в реалиях этой «болтовни» - увольте. Ну, насколько это было вообще возможно для людей с религиозно-мистическим мышлением. Римляне же были погружены в этот вопрос с головой и воспринимали все предельно серьезно. Опять же, насколько это было возможно для их типа мышления.

Вторым нюансом являлось собственно христианство.

Делом в том, что языческое мировоззрение не раскалывало общество по идеологическому принципу. Для язычника Богов было много. Каждый отвечал за что-то свое. Причем не только функционально, но и территориально. Все сущее имело свое божественное сопровождение и нормально, когда твой сосед почитает другого бога… хм… богов. Более того – даже благодатно и правильно. Для христианской философии подобное невозможно даже теоретически. В первую очередь потому, что оно утверждает единобожие, полностью отрицающее допущение благодатности почитания соседом другого бога. Если он это делает, то он еретик, злодей и вообще редиска… 

Сочетая этот нюанс с особенностью римского восприятия мира, мы получаем так себе ситуацию. И это – мягко говоря.

Третьим нюансом было то, что христианство не однородно и никогда им не было. Даже сейчас мы видим католиков, православных, древневосточных православных, лютеран, униатов и так далее.

Учитывая фундаментальные особенности христианства, это различие влечет за собой и сейчас немалые проблемы для общества. Из-за противопоставления внутри общества и напряженности с перспективами раскола по религиозному признаку.

В те времена эта ситуация была еще хуже.

Если утрировать, то своя форма христианства, по сути, была в каждом городе. А количество более-менее упорядоченных течений даже сейчас поражает. И это порождало проблемы. Нет. ПРОБЛЕМЫ.

Например, знаменитая Адрианопольская битва 378 года была проиграна из-за предательства на основе религиозного противоречия. А она повлекла за собой гибель полевой армии Восточной Римской Империи и катастрофически последствия в целом для державы (обоих ее частей). 

Да что и говорить, когда во время арабской экспансии ислам, во всяком случае в ранней его форме, местное христианское население воспринимало как просто еще одно течение этого самого христианства… Не только селянами. Из-за чего оно не воспринималось как что-то принципиально инородное.

Таким образом мы получаем просто катастрофическую ситуацию. Особенно в связи с тем, что между ранним христианством и тем, с чем мы привыкли иметь дело в XX-XXI веках – пропасть. И больше тысячелетия труда духовенства. Ибо ранние формы христианства особым смирением и человеколюбием не отличаются. Там фанатизм можно было экспортировать танкерами, только успевая отгружать. Что, в целом, нормально для любой молодой религии.

Ах да, чуть не забыл. Язычество.

В принципе оно никуда не делось. Хотя в той же Италии находилось в том же положении, как при Диоклетиане христиане. Гонимо и загнано в подполье. Но его реставрация упирается в фактор «шляхты», как, впрочем, и любая попытка навести порядок в религиозной сфере.

Уже в III веке с ранними христианами пытались бороться, так как уже тогда они выступали важнейшим дестабилизирующим фактором для Империи. Ибо постоянно сталкивались в лобовом противостоянии с язычниками. Любыми. Что порождало беспорядки, а местами и бунты. Они ведь считали правым делом борьбу с язычеством, в том числе сопряженную с самопожертвованием.

Однако возник нюанс.

Римское общество и, прежде всего сенатское сословие, начало кляузничать, обвиняя друг друга в христианстве. Дабы подсидеть соседа и занять его должность. «Добрые бабушки», что строчили доносы сотнями в 1930-е годы – ленивые задницы по сравнению с сенаторами III века. Из-за чего того у Императора был компромат на любого сенатора (причем не только религиозный). По большей части выдуманный. Из-за чего выяснить хоть как-то реальные преступления и злоупотребления было до крайности сложно. Как вы понимаете, эта особенность римского общества никуда не делась и к 476 году, только усугубившись.

Военное дело

А вот здесь все, как раз, не так плохо, как могло бы показаться. Это, наверное, единственная относительно хорошая сторона вопроса.

Кем были враги Рима в это время?

Германские племена. Которые только-только ступили в стадию так называемых варварских королевств. То есть, по сути они были все теми же первобытнообщинными коллективами с горсткой знати, обладавшей уровнем цивилизованности Конана-варвара. В какой-то мере романизированной, но только во внешних атрибутах. Мировоззрение у них был вполне себе обычное для германской культуры.

Основа их войска – племенное ополчение. То есть, все мужчины племени, способные держать оружие. Из-за чего у этого ополчения не было ни хорошего воинского снаряжения, ни дисциплины, ни навыков. Иными словами – это большая толпа диких бомжей с «палками копалками».

В играх вроде Attila можно увидеть большое разнообразие родов войск у германских племен тех лет. И, особенно, весьма классную конницу. Но на деле всего этого в V веке попросту не было даже в теории. И взяться этому просто было неоткуда, учитывая уровень общественных отношений, хозяйствования и организации ремесла германских племен. Даже самых продвинутых.

Как я уже заметил, основой германского войска было племенное ополчение – толпа мужчин-общинников, вступающая в бой пешком. Основа их вооружения – копье, а то и простая дубина, в сочетании с самым примитивным дощатым плоским щитом. Такой щит в чуть более цивилизованной и продвинутой форме мы позже увидим у викингов. Здесь же зачастую не было даже металлического умбона, ибо дорого. Во всяком случае для простого общинника.

Топоры, мечи и металлические доспехи – это оружие германской знати. А ее – слезы. Она, кстати, тоже вступает в бой пешком.

Ни конницы, ни хоть сколь-либо специализированных родов войск, у германцев по большому счету не было. Но те же франки или визиготы могли выставить толпу в 10-12 тысяч «боевых бомжей». Плюс-минус. Так как представляли уже совокупность из нескольких племен и под «франками» в V веке понимался союз племен, а не собственно франки. Что в тех условиях представляло чрезвычайную опасностью.

Разумеется, такие армии ополчения не могли существовать хоть сколь-либо долго и собирались по ситуации, причем весьма медленно.

Вот.

Чем располагали римляне?

В конце III века римская военная машина перестроилась под новые вызовы. Большие и неповоротливые легионы, сформированные в условиях противостояния толпам кельтов и греческим фалангам, оказались больше не нужны. Германцы редко пытались прорвать границу большой массой. Обычно в прорыв пыталось просочиться не больше 2-3 тысяч «боевых бомжей». Для которых и легиона в 500-800 хорошо упакованных бойцов было более чем достаточно. Да и на восточной границе с персами больше шла т.н. малая война, с весьма редкими генеральными сражениями.

Посему 500-800 пехотинцев в легионе были вполне оправданы. Обычно больше не требовалось. Тем более, что пехота в эти годы у Рима очень сильно прогрессирует и дифференцируется, специализируясь. Поэтому, наравне с тяжелой пехотой, формирующей фронт возрожденной фаланги, начинает активно применяться т.н. средняя пехота. То есть, такая пехота, которая имеет не только стрелковое вооружение, но и доспехи и оружие ближнего боя, чтобы «отстрелявшись», вступить в рукопашный бой. 

Вместе с тем совершенствуются и средства дистанционного поражения. Из-за чего «огневая мощь» даже 500 бойцов комитатского легиона того же IV века едва ли не сопоставима со старым легионом в 4-5 тысяч воинов. Ведь в наступающего «германца» теперь летят тучи плюмбат и камней, выпущенных из пращей. А также легких дротиков и, на востоке, стрел. В 5 веке, кстати, в обиход входят архаичные варианта арбалетов… Но это уже детали.

Пилумы выходят из оборота не потому что не эффективны, а потому что их много не унесешь. А обстрел требовалось массировать. При этом количество германской знати в хоть сколь-либо приличных доспехах не шло ни в какое соотношение с кельтской знатью. Каковой было кардинально больше из-за более развитой экономической базы кельтов. Да и пилумы как средство поражения прогрессировали больше в Гражданских войнах, где требовалось «пробивать» хорошо защищенную пехоту с действительно крепкими щитами. Для толпы голозадых германцев это все было излишним. Чем-то сродни стрельбы из пушки по воробьям. Поэтому и перешли на плюмбаты – маленькие дротики со свинцовым утяжелением. Их теперь каждый боец нес по 3-5 штук или больше.

Доспехи также ударно развиваются, но в сторону повышения технологичности и снижения стоимости/времени их производства. Ведь, несмотря на то, что легионы становились все мельче, общая численность вооруженных сил к началу IV века увеличилась вдвое по сравнению с расцветом принципата.

Кроме того, в отличие от германцев, в римской армии с конца III века расцветает кавалерия. Как тяжеловооруженная по типу персидских катафрактов, так и других видов. И ее много. И она выдается легионам в качестве усиления. Что кардинально повышает их практическую боеспособность.

Даже в 476 году, несмотря на общий упадок, и полное прекращение содержания многих частей, римская военная машина в целом еще очень эффективна.

Да – обескровлена.

Да – дезорганизована.

Да – демотивирована.

Но тут нужно помнить, что даже легион в 500 более-менее подготовленных комитатов-пехотинцев, которые все еще имеются на западе, хоть и в умеренном числе, способны, даже не вспотев, «затащить катку» с 2-3 тысячами германцев. А 3-4 таких легиона, подкрепленных несколькими ауксилиями конницы, в состоянии раскатать даже полное племенное ополчение что готов, что бургундов, что вандалов. И это не будет великим напряжением сил для этой группировки.

Да, к середине V века войска Западной Римской Империи чрезвычайно истощились, в первую очередь в непрекращающейся череде Гражданских войн, но их все равно было еще много. По большому счету, собственно римских или неотличимых в силу настоящей романизации, военных сил у Западной Римской Империи в 476 году хватало. В том же I-II века до нашей эры Рим бодался со своими куда более могущественными соседями куда меньшим числом воинских контингентов.

Но эти силы все еще организованы под задачи III-IV века и не соответствуют вызовам V. И до реформ Юстиниана на востоке, таковыми и останутся. Кроме того, эти собственно римские силы находятся в стадии страшного морального разложения, продиктованного комплексом причин. В первую очередь экономического, общественно-политического и религиозного. Посему представляют не то что ладонь с растопыренными пальцами, а просто тартар из мелко нашинкованной руки. Предательство же по любой причине настолько обыденно, что удивительно, когда оно не происходит.

Германские же воинские контингенты, которые, несмотря ни на что, были более надежными в моменте, находились на том же уровне военного мастерства, что и племенные ополчения. Фрагментами каковых по сути они и были. Ну и в хоть сколь-либо долгосрочной перспективе они являлись крайне опасными для нанимателя, так как могли в любой момент выйти из повиновения в силу естественного прекращения контракта – умер их вождь.

Культура

Рим никогда не стремился к тому, чтобы трансформировать все завоеванное население в римскую культуру. Он выстраивал свою административную модель по схеме города Рима и его колоний, организованных его гражданами на подконтрольных землях.

Да, Император Каракалла еще в III веке даровал гражданство всем свободным людям в Империи. Но принципиально это ничего не поменяло. Рим как жил очагами своей цивилизации в окружении толп покоренных народов, так и продолжал жить, не пытаясь их никак целенаправленно изменить и ассимилировать.

Что-то, конечно, происходило само-собой.

Но пресловутая романизация по большому счету была представлена своеобразным карго-культом. То есть, представители чуждой Риму культуры пытались обрести некие его внешние атрибуты. Но выглядело это вроде германского костюма на русских боярах в конце XVII века. Карикатурно, ибо оболочка не совпадала с содержанием. Даже несмотря на то, что многие такие персонажи гордо именовали себя римлянами.

Из-за чего большая часть тех же романизированных германцев в основе своей оставалась германцами в культурном плане. И, хорошо если придерживалась неких внешних ритуальных аспектов римского общества. Но думала иначе. Поступала иначе. Вела себя иначе. И в целом была непредсказуема для римской аристократии.

Конечно, встречались и полноценно романизированные семьи, в первую очередь отдельные рода иберийского и галльского происхождения. Но на общем фоне этого карго-культа погоды они не делали. На востоке же романизация никогда не имела даже в формате карго-культа значимого масштаба.

Климат

Во много связан с так называемым климатическим пессимумом раннего Средневековья. Его начала связывают в разных местах с 250-450 годами. А завершение связывают с 750 годом. Пик же приходился на середину – вторую половину VI века.

Именно наступление этого пессимума и вынудило германские племена в III веке срываться с насиженных мест и пытаться искать более удачные места. Что выливалось в рост давления на римскую границу в III-IV веках.

Собственно, в Италию, Испанию, Иллирию и южную Галлию этот самый пессимум пришел в районе 450 года или около того. И, во многом, на ситуацию развала Римской Империи не повлиял. Просто не успел. Да, он спровоцировал рост давления германских племен на границу, но в периоды, когда Империя переживала хотя бы 10-20 лет покоя без очередной гражданской войны, она отражала это давление если не играючи, то близко к этому.

Да, в районе 535-536 годах случилась кратковременная всемирная холодная аномалия, связанная с вулканической активностью. Но, в целом, Западная Римская Империя к тому времени уже давно почила. Сам же пессимум даже в пике своего развития не так и сильно повлиял на погоду.

Температурный режим римского климатического оптимума соответствовал примерно тому, в котором мы живем сейчас. Во время пессимума имело место похолодание глобальное на 1-1,5 градуса и, в целом, ухудшило климат в пике своем как минимум в 2-3 раза меньше, чем Малый Ледниковый период XIV-XIX века, на фоне которого бурно развивалась Европейская цивилизация.

Вроде ничего не упустил? Кто готов "затащить эту катку"?