В нём много от прапорщика и немного от Петра Великого

21 мая (2 июня) 1834 года Александр Сергеевич Пушкин написал в своём дневнике: "Кто-то сказал о государе: «Il y a beaucoup du praporchique en lui, et un peu du Pierre le Grand»". Пушкинисты обычно переводят эту фразу так: "В нём много от прапорщика и немного от Петра Великого", а тем самым "кем-то", кто высказал эту мысль, считают самого Пушкина.

Джордж Доу. Фрагмент портрета Николая I  в мундире лейб-гвардии Преображенского полка. 1828 год.

В записи от того же дня Пушкин привёл мнение своего друга, ротмистра Полетики: «L’empereur Nicolas est plus positif, il a des idées fausses comme son frère, mais il est moins visionnaire» ("Император Николай положительнее, у него есть ложные идеи, как у его брата, но он менее фантастичен").

Николай I действительно был очень противоречивой фигурой. Как очень метко написала Анна Фёдоровна Тютчева в своём дневнике: "Николай I был Дон-Кихотом самодержавия, Дон-Кихотом страшным и зловредным, потому что обладал всемогуществом, позволявшим ему подчинять всё своей фантастической и устарелой теории и попирать ногами самые законные стремления и права своего века". В то же самое время она отмечала в Николае Павловиче "рыцарский характер редкого благородства и честности" и убеждение в своём призвании управлять страной и народом.

Такие свойства личности императора не могли не породить массу анекдотов про него.

Адольф Игнатьевич Ладюрнер. Император Николай I принимает рапорт от князя А.Я. Лобанова-Ростовского. 

Во время Крымской войны император, возмущённый всюду обнаруживавшимися хищениями, в разговоре с наследником выразился так:

— Мне кажется, что во всей России только ты да я не воруем!

________________________

Однажды, когда Николай I вышел к полку, одна пуговица на обшлаге его мундира оказалась не застегнутой.
Адъютант деликатно доложил императору о недосмотре. На это император произнес голосом, который был слышен всему полку:

— Я одет по форме. Это полк одет не по форме.

И тотчас каждый солдат полка расстегнул одну пуговицу на обшлаге.

________________________

Один из придворных чиновников подал Николаю I жалобу на офицера, который выкрал у него дочь и без разрешения родителей обвенчался с ней. Николай на жалобе написал следующую резолюцию: 

«Офицера разжаловать, брак аннулировать, дочь вернуть отцу, считать девицей».

________________________

Николай I любил проверять ночью посты. Однажды навстречу ему попался прапорщик (в то время низший офицерский чин) одной из инженерных частей. Прапорщик увидел императора и вытянулся во фронт.

— Откуда ты? — спросил Николай.
— Из депа, Ваше Величество! — отрапортовал прапорщик.
— Дурак! Разве "депо" склоняется? — поправил император малограмотного служаку.
— Склоняется перед Вашим Величеством! — льстиво, но предельно искренне заявил прапорщик.

Прапорщик встретил утро капитаном.

________________________

Один раз императору было подано прошение от некой графини, род которой испокон веков славился своей широкой костью. Соответственно, и фамилия была у них Семизадовы. Графиня, ввиду неблагозвучности фамилии, слёзно просила императора о её смене на более благозвучную, ибо у неё больше не было сил терпеть изощрённые издевательства в свете, когда для графини на приёмах выделялось по семь стульев. Николай выдал шикарный ответ:

— Да-с. Семизадова — это уж слишком! Где ж столько стульев набрать-то? Пусть будет Пятипопова.

________________________

Как-то провинциальный дворянин подал прошение о принятии его сына в какое-нибудь учебное заведение. Но как составить грамотно прошение — он не знал, спросить было не у кого, так как жил он в глухой провинции. И вот вспомнил этот дворянин что когда-то давно читал где-то, что императора называли "августейшим". А поскольку дело было в сентябре, написал "сентябрейший государь".

Николай долго смеялся над этим прошением, после чего постановил: 

«Принять его сына и хорошо учить, чтобы не был таким дураком как его отец».

________________________

Художнику Францу Крюгеру за очередной свой портрет Николай I велел подарить золотые часы, усыпанные бриллиантами. Однако чиновники дворцового ведомства вручили Крюгеру золотые часы, на которых не было ни одного бриллианта.

Когда Николай I узнал об этом, он посетовал художнику:

— Видите, как меня обкрадывают! Но если бы я захотел по закону наказать всех воров моей империи, для этого мало было бы всей Сибири, а Россия превратилась бы в такую же пустыню, как Сибирь.

Император Николай I. Раскрашенная литография с оригинала Франца Крюгера.

Однажды с петербургской гарнизонной гауптвахты на имя Николая I поступил донос, написанный содержащимся там под стражей морским офицером.

Моряк писал, что вместе с ним сидел один гвардейский офицер, которого отпустил на несколько часов домой заступивший на караул новый караульный начальник, оказавшийся другом арестованного гвардейца.

Николай, установив, что жалобщик прав, отдал обоих офицеров — и арестованного, и освободившего его начальника караула — под суд, который разжаловал и того и другого в рядовые, а доносчику велел выдать в награду одну треть месячного жалованья, но... обязательно записать в его послужном формуляре, за что именно получил он эту царскую награду.

________________________

Во время царствования Николая I в Орловской губернии происходили манёвры, в ходе которых пострадал огород местного помещика. Последний подал жалобу на высочайшее имя и в качестве компенсации за потраву пожелал орден.
Николай I приказал выковать 5-фунтовую железную медаль с надписью "За капусту" и вручить её честолюбивому подданному.

________________________

Император Николай I, ревностно следивший за дисциплиной в офицерском корпусе, проезжал мимо известного в Санкт-Петербурге трактира именно в ту минуту, когда из дверей последнего появился крепко выпивший офицер одного из гвардейских полков, расквартированных в Санкт-Петербурге.

Государь велел остановиться и жестом подозвал офицера. Надо заметить, что ничего хорошего последнему это не предвещало — Николай Павлович отличался весьма суровым характером и не любил пьяниц. Офицер хотя и нетвёрдо, но быстро подошел к императору и, покачиваясь, вытянулся во фрунт.

— Что бы ты сделал на моем месте, встретив офицера в подобном скотском состоянии? — спросил Николай, морщась от запаха, исходившего от бравого гвардейца.
— Да я... Да я бы, Ваше Императорское Величество, с подобной свиньей вообще разговаривать не стал!

Император рассмеялся и велел офицеру ехать домой проспаться.

Франц Крюгер. Портрет Николая I. 1847 год.

В числе арестованных по делу 14 декабря 1825 года оказался 21-летний юноша, юнкер лейб-гвардии Конного полка князь Александр Аркадьевич Суворов-Рымникский. Его отправили в Зимний дворец, в одном из залов которого заседала Следственная комиссия.

— Как, и ты здесь? — спросил Суворова случайно встретившийся с ним император.
— Я не виноват, государь, — отвечал юнкер.
— Даешь слово? 

— Даю.
— Ступай домой; внук великого Суворова не может быть изменником Отечеству, — сказал император и отпустил юношу.

Впоследствии Александр Аркадьевич дослужился до чина генерала от инфантерии, с 23 апреля 1861 года являлся членом Государственного совета, а в 1861—1866 годах был санкт-петербургскии военным генерал-губернатором.

Александр Павлович Брюллов. Портрет Александра Аркадьевича Суворова. 1830 год.

________________________

Владимир Александрович Соллогуб в 1835 году возвратился из Вены, где он служил атташе при русском посольстве, с самой модной в то время во Франции прической "а lа мужик" и явился на бал к княгине Анне Григорьевне Белосельской-Белозерской.

Император, присутствоваший на том балу, увидел его и спросил:

— Где вы торгуете, в Гостином или в Апраксином дворе?

Этих слов было достаточно, чтобы граф Соллогуб немедленно исчез с бала и тут же переменил прическу.

Владимир Александрович Соллогуб в 1843 году. Рисунок неизвестного автора.

________________________

Как-то по Исаакиевской площади, со стороны Гороховой улицы, две похоронные клячи везли траурные дроги с бедным гробом; на гробу — чиновничья шпага и статская треуголка, за гробом следовала одна бедно одетая старушка. Дроги медленно приближались к памятнику Петру I.

В это время навстречу, со стороны Сената, показался экипаж государя. Император, увидев процессию, возмутился, что никто из сослуживцев не пришёл отдать покойному последний долг. Николай Павлович остановил экипаж, вышел, и, повернув назад, пешком последовал за гробом чиновника по направлению к мосту.

Пока гроб выехал на мост, провожающих набралось очень много, преимущественно из высшего сословия. Выждав какое-то время, император оглянулся и, убедившись, что за ним следует не менее сотни человек, сказал провожавшим:

— Господа, мне некогда, я должен уехать. Надеюсь, что вы все проводите его до могилы.

Никто из собравшихся не осмелился перечить Николаю Павловичу, так что на похоронах бедного чиновника провожали в последний путь множество незнакомых тому людей.

________________________

Как-то юные пажи разыгрались в огромном Большом тронном зале Зимнего дворца. Большинство прыгало и дурачилось, а один, самый шустрий, вбежал на бархатный амвон под балдахином и сел на императорский трон. Там он начал кривляться и отдавать грозным голосом приказания. 

Вдруг юноша почувствовал, что кто-то берет его за ухо и сводит со ступеней. Паж обмер. Его молча и грозно выпроваживал сам император Николай Павлович. Когда всё пришло в должный порядок, государь вдруг улыбнулся и промолвил:

— Поверь мне, совсем не так весело сидеть тут, как ты думаешь.

________________________

Однажды в кабаке, напившись почти до неприличного положения, один из посетителей, Иван Петров, сквернословил так сильно, что и привычный ко всему целовальник не выдержал. Желая унять разошедшегося буяна, он указал на царский бюст:

— Перестань сквернословить, хоть бы ради лика государева.

Но пьяный вдрызг Петров ответил:

— А что мне твой лик, я плюю на него! — после чего повалился и захрапел. 

Очнулся Петров уже в кутузке Рождественской части. Обер-полицеймейстер Кокошкин при утреннем рапорте государю подал об этом записку, объяснив тут же и определяемое законом наказание за такую вину. 

Император Николай Павлович наложил на это дело такую резолюцию: 

«Объявить Ивану Петрову, что и я на него плюю — и отпустить». 

Франц Крюгер. Портрет Николая I. 1852 год.

________________________

В Париже кто-то сочинил пьесу под названием "Екатерина II и ее фавориты", где эта российская государыня была представлена в самом непотребном виде. Эту пьесу показывали театрах французской столицы, на потеху зрителям.

Когда Николай Павлович узнал об этом, он сразу написал повеление российскому послу при французском дворе, графу Петру Петровичу Палену:

«С получением, в какое-бы то время ни было, нисколько не медля, явитесь к королю французов и объявите ему мою волю, чтобы все печатные экземпляры пиесы «Екатерина II» были тотчас же конфискованы и представления запрещены на всех парижских театрах; если же король на это не согласится, то потребуйте выдачи ваших кредитивных грамот и в 24 часа выезжайте из Парижа в Россию. За последствия я отвечаю».

Курьер, лично отправленный императором с этим повелением, застал посланника в Париже за обедом у самого короля Франции, Луи-Филиппа. Вызвав Палена из парадной залы, курьер тотчас же вручил пакет.

Содержание письма императора смутило Палена, но Пётр Петрович не мешкая отправился исполнять предписание. Он возвратился в столовую, подошел к королю и объявил, что, по повелению императора, просит сию же минуту дать ему аудиенцию.

Эта поспешность удивила Луи-Филиппа.

— Нельзя-ли, по крайней мере, отсрочить до послеобеденного времени?
— Нет, ваше величество, — отвечал посол, — повеления моего Государя так строги, что я должен сию же минуту объяснить вам в чём дело.

Король встал и пошел с посланником в другую комнату, где Пален и вручил ему депешу. Резкий тон письма и скорость, с которою требовалось дать удовлетворение, поразили короля Франции.

— Помилуйте, граф, — сказал он Палену, — воля вашего императора может быть законом для вас, но не для меня, короля французов; притом вы же сами очень хорошо знаете, что во Франции есть конституция и свобода книгопечатания, а потому даже при моём самом большом желании, я в совершенной невозможности исполнить требование вашего государя.
— Если это окончательный ответ вашего величества, — сказал Пален, — то, в таком случае, прикажите выдать мне мои кредитивные грамоты.
— Но ведь это будет знаком объявления войны?
— Может быть; но вы сами знаете, что император отвечает за последствия.
— По крайней мере, дайте мне время посоветоваться с министрами.
— Двадцать четыре часа я буду ждать, но потом должен буду непременно выехать.

Кончилось всё тем, что, через несколько часов после этого разговора французское правительство запретило показывать эту пьесу во Франции и конфисковало все печатные экземпляры. Разумеется, посол граф Пален остался после этого инцидента по-прежнему в Париже.

В сорок четвертом году кто-то таким же образом опубликовал во Франции пьесу "Павел I". Может быть, даже тот же самый автор. Дело касалось уже не бабушки царя, а его отца. Автор, конечно же, не постеснялся наделить Павла всевозможными отвратительными чертами, и выписал сцену его убийства в Михайловском дворце. Наверняка, если бы эта пьеса была поставлена, — она имела бы скандальный успех. Но теперь Пален уже следил за ситуацией и сам донёс царю, что такая вот пьеса готовится к постановке. Император Николай Павлович тут же написал Луи-Филиппу, что если эта пьеса будет поставлена, то он пошлёт в Париж миллион зрителей в серых шинелях, которые её освищут.

Пьесу тут же запретили.