Сакура-ян, полпятый лепесток

Лепесток полпятый, внезапно улетевший

Время действия: одиннадцатое января, вторник

Место действия: исправительное учреждение (тюрьма) Анян, карцер

Сижу в карцере, никого не трогаю. Ну да, уже никого, кого надо уже... потрогал. Тогда, в столовой, пока девки мутузили друг друга, я отошел к раздаче и взял пару сосисок — эти сучки пообедать-то мне не дали. Поскольку охранницы ринулись первым делом в визжащую кучу-малу (а там и за волосы друг дружку таскали, и царапались, и кое-где через порванные тюремные робы уже и сис... ээ... тела проглядывать начали), даже успел доесть. Потом на меня, скромно стоящего, обратила внимание одна охранница, и указала дубинкой - встать к стеночке, куда сгоняли остальных. А я что, пошел и встал. Как всех растащили, прибежала начальница с замшей, и давай орать. Правда, когда они увидели, что я стою целый и невредимый — вроде слегка успокоились. Или мне показалось?... Потом выносили тех, кого вырубили капитально. Таких, кроме сестер, оказалось еще трое, да и на лицах кое у кого, на полу, и даже на стенах, кровь виднелась... Видимо, не все в порядке в тюрьме Анян с личными взаимоотношениями заключенных?... В общем, нас развели по камерам и запретили выходить. Пропал выходной. А где-то через час стали дергать по одной на беседу (разобрались с видео, наверное). Через какое-то время вызвали и меня.

Я думал, на меня тоже будут орать. Но нет — начальница с замшей сидели за столом и смотрели в большой монитор компьютера, наверно, там крутилось то самое видео (меня посадили напротив, мне было не видно). У меня удовлетворение после драки уже прошло, но настроение было хорошим, и, главное, такое спокойствие накатило. Еще когда в камере сидел, я подумал, что — для меня так важно, чем меня будет пугать тут, в тюрьме для девочек, администрация?... Да вообще фиолетово! Поэтому на эту … «беседу» я шел чуть ли не с улыбкой. Но, как я уже сказал, орать на меня не стали, а попросили рассказать, как все происходило. Я и рассказал. Как хватали за руки, зажимали и толкали в спину. Как обещали научить каким-то другим правилам поведения. Как угрожали избить, обезобразить, переломать пальцы, и прочее... Ну, а я на эти угрозы просто ответил, как меня учили в армии. Девушка в форме охраны, сидевшая за боковым столом, все это записывала, но на подпись мне ничего не дали, видимо, это у них и правда считалось беседой, а не допросом. Я сам тоже не настаивал. А потом начальница официально сказала:

-Заключенная Пак! За участие в драке вам полагается карцер, кроме того, вам будут начислены штрафные баллы. Постарайтесь впредь соблюдать требования администрации во всем, что касается дисциплины.

И меня увели. За участие, а не за организацию?.. Ну, им виднее... Вообще, все прошло как-то быстро, наверное, потому, что им надо было еще много народу опрашивать (когда меня вели обратно в камеру, навстречу заводили другую девушку, тоже под конвоем). Мне нужна была информация, и в камере пришлось все же обратиться к СоМи. Похоже, сестер Ли тут очень не любили, так как и она, и другие девочки явно поменяли отношение ко мне, и подробно все рассказали. Оказывается, на первый раз и для мелких нарушений отправляют в карцер на трое суток, начиная с ночи. Потом этот срок могут увеличить, но не более недели — так как мы несовершеннолетние. Штрафных баллов же могут поставить по разному, на усмотрение начальства и в зависимости от величины косяка, упоротого конкретной зэка. Мне рассказали, что те же сестры Ли вообще чуть ли не больше времени в карцере проводят, чем в отряде.

-А что, их нельзя куда-нибудь перевести? - спросил я.

-Куда? - ответила СоМи — Анян — единственная в Корее тюрьма для несовершеннолетних.

И что-то такое в глазах у нее мелькнуло, что я понял — она отнюдь не дура, все понимает, и, возможно, с ней потом можно будет нормально пообщаться... Меня стали спрашивать, как это я их всех раскидал, и я ответил то же самое — что просто меня этому в морпехах учили, а так я устраивать Кровавое воскресенье совершенно не хотел. После этого от меня все снова как-то испуганно отодвинулись. А тут меня и в карцер забирать пришли...

Карцер оказался комнатой не больше трех квадратов, с приделанным к стене столиком, табуретом, парашей и краном с водой в углу. Под потолком лампочка, забранная решеткой, в двери — окошко, тоже с решеткой. В общем, та же одиночка, только поменьше. И так же тепло. Мне выдали тощий футон и еще более тощее одеяло, а минут через пять выключился свет. Я устроил себе гнездышко, забрался в него и уснул. И спал спокойно, без всяких верчений, раздумий и угрызений совести.

Интерлюдия: глубокая ночь с 9 на 10 января, кабинет начальницы тюрьмы Анян, в кабинете госпожа начальница и заместительница. Обе уставшие.

-Сонбе - осторожно говорит замша — что мы теперь будем делать? 

Та поднимает голову. Видно, что этой давно уже не молодой женщине совершенно не хочется разбираться с малолетними драчливыми зэчками, но...

-Слава богам, все живы — отвечает она — я больше всего испугалась, что что-то будет с этой ЮнМи, нас ведь о ее сохранности попросили... «попросили», да... а дальше, дальше все будет, как положено...

-Что именно, сонбе? - еще осторожнее все же переспрашивает замша.

-По инструкции — официальным тоном, но с легкой усталой улыбкой отвечает та — факт драки зафиксирован. Внутреннее расследование начато. Группа разбора создана. Видеоматериалы рассмотрены. Хотя — сбивается она на нормальный тон — нарушение дисциплины налицо, и провал в воспитательной работе тоже, э?... Что скажешь, зам по воспитательной работе?...

Замша понимает, что сонбе шутит, но... глубокая ночь, они устали обе, и она спрашивает уже прямым текстом:

-Что мы будем делать с Пак и сестрами Ли?

-Пак ЮнМи... - на секунду задумывается начальница — картина ясна, угрозы физической расправы были, те трое куриц, что сидели на другой стороне стола, все подтвердили, мы это зафиксировали. С другой стороны, нарушение дисциплины налицо. Карцер, штраф... Ну, а там посмотрим. Сестры Ли... - она подтягивает к себе лист бумаги из стопки, лежащей на столе — сотрясения мозга у обеих, множественные переломы челюстей, ребра, рваные раны, повреждения внутренних органов (по мере перечисления ее голос становится каким-то мурлыкающим)... а вот на них я все-таки напишу докладную в наше министерство с просьбой о пересмотре их дела. Систематические нарушения дисциплины, асоциальное поведение, нежелание идти на контакт с администрацией, попытка организации беспорядков...

-Сонбе — говорит замша — но ведь «организация беспорядков» - это уже не наше министерство, а... безопасность?... Мы привлечем к себе внимание... ненужное...

-Ну, если ты хочешь продолжить воспитательную работу среди сестер Ли, я могу и передумать — снова с улыбкой говорит начальница замше, и, видя, как та отшатывается, продолжает — нет? То-то же... я так и подумала... Так что завтра и пошлю докладную, а потом у нас будет пара дней, чтобы привести все в порядок.

-Да, комиссию из министерства пришлют обязательно — соглашается замша.

-Пойдем — поднимаясь, говорит начальница — надо поспать. Завтра у нас будет много работы.

Время действия: одиннадцатое января, вторник

Место действия: исправительное учреждение (тюрьма) Анян, карцер

На следующее утро в карцере меня разбудили, принесли завтрак и рассказали о правилах поведения. Днем в карцере лежать было нельзя (стоять и сидеть можно), кроме того, нельзя издавать никаких громких звуков. Заниматься спортом можно, если, усмехнулась надзирательница, ноги не протянешь. Ну да, на завтрак была жидкая рисовая каша, чуть подсоленная, салат из морепродуктов и водянистый кофе. Я все же сделал разминку, позанимался растяжкой, а потом сел медитировать. Нет, ну а чем еще заниматься?... То ли из-за того, что я выплеснул весь негатив в столовой, то ли из-за тишины и спокойствия в блоке карцеров, но войти в транс у меня получилось почти сразу. Я снова оказался в том месте, где под фиолетовым небом в медленном танце под неизвестную мне мелодию кружились золотистые песчинки. Поскольку петь мне запретили, оставалось только сидеть и любоваться ими, что я и делал. Казалось, это длилось совсем недолго, но звук открывающейся двери раздался почти сразу — это принесли обед. Я очнулся и понял, что чувствую себя полным сил и... спокойствия? После обеда я снова сел медитировать. Трое суток, говорите?... Пожалуй, это будут одни из лучших трех суток в моей здешней жизни...

Интерлюдия: утро 10 января, понедельник, агентство ФАН Энтертаймент, кабинет директрисы БонСу. В кабинете сама БонСу, госпожа ЫнДжу и менеджер КиХо. Все смотрят повтор выпуска новостей, в котором говорилось об успехах ФАН в прошедшем году.

-Вот! - говорит ЫнДжу с довольным видом — вот как надо работать! Разместите этот ролик на наших телемониторах в агентстве, пусть люди видят.

-Хорошо, госпожа - с таким же видом соглашается БонСу — сегодня же сделаем! Менеджер КиХо, запишите!

Тот молча кланяется и записывает в свой блокнот.

-Какие у нас новости? - так же бодро спрашивает ЫнДжу — что там с японцами?...

-Доложите, КиХо — улыбка спадает с лица БонСу, но она принимает серьезный и деловой вид, как будто так и надо.

-Мы определили сумму неустойки с нашими японскими партнерами насчет концерта в Токио Дом, госпожа — докладывает КиХо — собственно, сама сумма не изменилась, юристы ничего не смогли найти, но сейчас мы ведем переговоры насчет рассрочки уплаты этой неустойки...

-И как успехи?...

-Надежда есть, госпожа. Японцы заинтересованы получить все эти деньги, а не судиться за них.

-Хорошо, работайте! Пусть юристы постараются подольше растянуть выплаты! - ЫнДжу делает царский указующий жест, БонСу кивает с крайне серьезным видом.

-Впрочем — хозяйка немного смягчается — мы ведь решили перенести эту сумму на ту мерзавку, в виде штрафа? И заблокировать ее выплаты по роялти? С этим как?...

-Наши специалисты все сделали, госпожа! - докладывает КиХо — бухгалтерия произвела расчет, вот, на первое января из тех штрафов списана такая сумма — он показывает цифру на листке в блокноте.

-Ого! - удивляется ЫнДжу — а ей неплохо платят! Что ж, тем быстрее мы вернем то, что потеряли по ее вине!

БонСу снова кивает и улыбается над шуткой своей подруги.

-Госпожа — КиХо мнется — наши юристы, когда давали заключение по этой... операции, предупреждали, что такое... действие может быть оспорено, и наши шансы... 

-Ерунда! - перебивает его ЫнДжу — эта мерзавка сидит в тюрьме, ее чеболь ее бросил, и пусть она теперь попробует судиться с нами! Вы-менеджер, КиХо, и мы ценим вас за вашу работу, но принимать такие решения — наша прерогатива! Ничего она нам из тюрьмы не сделает!

-Я все понял, госпожа — КиХо снова кланяется, проклиная свой язык.

-Что у нас с продажами новых песен Короны? Раз уж гастроли не удались, гм...

-Цифры не радуют, госпожа — продолжает отчитываться КиХо — с прошлыми гастролями и не сравнить. Убытков не будет, но и дополнительных контрактов, на рекламу и отдельные выступления, нет совсем. «Лимон» у ИнЧжон еле перевалил за 20 тысяч проданных копий, и наши аналитики говорят, что 50 тысяч он наберет в лучшем случае за полгода...

-В чем же дело?... Вы все заявляли, что это будет новый хит? - госпожа ЫнДжу снова хмурится.

-Так и планировалось, госпожа — оправдывается КиХо — аналитики говорят, что такая же ситуация у СонЕн с ее «Токио бай найт» - песни очень хороши, но... они выпустились в неудачное время. В Японии прошел огромный вал негатива, после того, как там узнали, что Агдан посадили в тюрьму. Японцы перенесли этот негатив на все корейское, и даже такие композиции, которые в другое время обязательно стали бы там хитами, сейчас показывают очень плохие результаты.

-Аджжжж! Вот ведь чусан-пурида, даже из тюрьмы она нам пакостит! - заявляет госпожа ЫнДжу, забыв о своих словах, которые только что прозвучали — но, ты говоришь, у французов ЮМДжи промоушен СонЕн тоже не получается?... Мда, ну что ж, я давно говорила, нельзя доверять всем этим вегугинам, пора, пора возвращаться к корейским песням для Кореи! Нельзя отрываться от Родины! Как идет работа над новыми композициями?... Теми, что мы вам передали для Короны?

-Работаем, госпожа — солидно отвечает КиХо — мы еще в самом начале пути, но приложим все усилия!

-Работайте, работайте — милостиво соглашается госпожа ЫнДжу, видно, что она сегодня все-таки в хорошем настроении — идите, и можете сказать там, КиХо, что мы подумаем о премии для персонала за прошлый год, да! Небольшой, но заслуженной! Вот только рассчитаемся с японцами, из-за этой мерзавки!

Директор БонСу все так же выражением лица копирует свою подругу и показывает КиХо на дверь.

КиХо еще раз кланяется и выходит из кабинета. «Я всего лишь наемный менеджер — думает он — я мог бы, конечно, сказать, что мне шепнул кое-кто из моих друзей, что нас снова ожидают проверки по результатам той самой жалобы, о несоответствующих законам условиях детской работы... и эти проверяющие явно увидят решения о штрафах и документы о списании роялти ЮнМи... но... меня бы сделали козлом отпущения и заставили все это исправлять, а что тут сделаешь?»...

Место действия: исправительное учреждение (тюрьма) Анян, карцер, вечер вторника

Так и прошел понедельник -  в медитациях. В перерывах я еще немного позанимался растяжкой, съел скудные обед и ужин, а потом лег спать. Так же прошел и вторник, точнее, почти прошел... Вечером, когда нам уже раздали постель, а отбоя еще не было, я сидел, дожидаясь сигнала ко сну. Смысла в медитации не было, и я просто сидел и смотрел в стену. Как вдруг я почувствовал... какие-то... толчки? Пол в камере трясся, не постоянно, а изредка, как будто какой-то великан проходил мимо тюрьмы, впечатываясь многотонными ногами в асфальт и создавая сотрясение — бум... бум... бум... Хотя нет! Он не проходит мимо тюрьмы, он к ней... приближается?! Или это все-таки землетрясение??!!!...

Интерлюдия: за полчаса до этого, побережье Желтого моря, Корея, окрестности города Сихын.

Как мы уже говорили, зима в Корее — довольно поганое время года. Вот и сегодня, еще с обеда с моря нанесло туч, зарядил холодный дождь, да так и шел, то усиливаясь, то чуть ослабевая. Тьма сгустилась еще до вечера, ну, а уж к ночи вообще трудно стало что-то разобрать уже в нескольких метрах — низкие облака и дождь смешались с туманом и ночной темнотой. 

Надо сказать, что в это время на побережье практически не было народу, и никто не видел, как в этом дожде из моря выдвигается что-то крупное, но совершенно неразличимое в такую погоду. Неизвестный... объект был, пожалуй, побольше сотни метров в высоту, но в сумерках, дожде и тумане почти совершенно не заметен. 

https://uploads.metropoles.com/wp-content/uploads/2018/12/10152316/godzilla-2-rei-dos-monstros.jpg

Лишь немного изменившийся прибой мог бы его выдать, но в этот час на берегу никого не оказалось. А вот когда... объект... вышел-таки на сушу, его местонахождение стало можно определить по вибрации земли — при своих размерах он имел и соответствующую массу, так что сотрясение от его шагов чувствовалось на приличном расстоянии. Впрочем, он выбирал дорогу так, как будто темнота и дождь совершенно ему не мешали (похоже, так и было), и с довольно большой скоростью стал удаляться от побережья...

Место действия: исправительное учреждение (тюрьма) Анян, карцер, вечер вторника

Я уже совсем было собрался вскакивать и куда-то бежать, или что-то кричать, в общем, что-то делать (да и в коридоре послышался шум, то есть это явно были не мои глюки), как... торцевую стенку моей камеры снесло, как ножом. Видимо, при этом поднялся шум, возможно, была пыль, мусор, обломки кирпичей или что-то такое, но я ничего этого не видел и не слышал, так как прямо напротив стены я увидел... ЭТО.

https://ironheadstudio.com/wp-content/uploads/2014/11/godzilla1.jpg

А затем морда сдвинулась, и показалась огромная лапа, которая забрала меня, вместе с футоном и одеялом, как медведь кусок меда из дупла. Когда меня, находящегося в аху...  ступоре, вытащили на улицу, где лил дождь, а редкие фонари тюрьмы лишь слабо светили где-то вдалеке, не позволяя определить размеры ЭТОГО, видно было только, что ОНО огромно, я дернулся было, но ЭТО накрыло одну лапу второй, как ребенок, когда лепит снежок, создав вокруг меня замкнутое пространство, пожалуй, как раз с мою камеру размером, а потом... я, наверное, потерял сознание.

Место действия: неизвестно. Время: не имеет значения.

Не знаю, через сколько времени я очнулся. Очнулся, и понял, что я снова бестелесный (какие знакомые ощущения), а вокруг меня чернота, и в ней дует алмазно-острый ветер (не спрашивайте! Я просто это понял). Сперва я как-то безэмоционально подумал, что снова умер, но через небольшое время этот алмазный ветер... придул меня куда-то (не спрашивайте! Объяснить не смогу). И там, в этом новом месте, меня ждал странный персонаж, очень странный... Судите сами — женщина, синяя, четырехрукая, почти голая, из одежды — бусы, пояс из черепов, м-да, правда, от пояса вокруг бедер все-таки какая-то тряпочка, черные, как ночь, распущенные волосы, в руках — меч, отрезанная голова (здорово, правда?), какое-то блюдо... Зубы, как у вампира, глаза, правда, не красные, а тоже темные... Но я почему-то не был взволнован, вот вообще спокоен, и что-то такое, с таким описанием, начал припоминать...

-Ну, привет, парень — сильным грудным голосом сказала мне эта женщина — ты извини, что я тебя так резко выдернула, но уж больно случай был удобный, да и Годзика надо было выгулять...

-Здравствуйте — ответил я — а вы же... тоже богиня, да?... Кали, если я не ошибаюсь?... А где я? И... зачем?...

-Ты жив, если что, а твою бессознательную тушку Годзик несет сейчас где-то возле твоего любимого Чеджу — хмыкнула... богиня — а я, да, Кали, приятно, что узнал. Разговариваем мы с тобой, как ты понимаешь, на ином плане бытия, ну, тебе это не в диковинку. А зачем... Тут такое дело, Сошедший. По идее, ты сразу должен был попасть ко мне, но сестра...

-Сошедший — это я, извините? А сестра — это ГуаньИнь? А Годзик — это... что, Годзилла?!!  - я ее перебил, но если она опять начнет говорить непонятно, а потом скажет, как та, что «у нее нет времени», то я не согласен. Ни на что! Хватит, согласился уже один раз...

-Ну, давай по порядку, время у меня есть, с временем у меня, знаешь, всегда все хорошо. Я им немного управляю, если что — богиня снова хмыкнула, показывая, что и мысли мои она тоже читает, и настроение у нее хорошее. 

И начала рассказывать. Выходило по ее рассказу вот что: Сошедшими, или, если полностью и пафосно, Сошедшими с тропы, называют тех людей, которые по каким-то причинам после смерти сошли с тропы перерождений. Сошли, осознали себя, и не дали сожрать великому Ничто. Они — редкость, но по меркам жизни богов — не такая уж, и каждый бог, если он хоть сколько-нибудь расторопен, таких героев призывал. Почему героев? Потому что Сошедшие, или еще блуждающие души (тоже пафосно, да), как не родившиеся в этом конкретном мире, могли быть в него... направлены, скажем так. Конкретным богом, с конкретным заданием (я так и знал, что ГуаньИнь мне не все сказала! Типа, не успела, ага!).

Пояснила Кали, и зачем это им, богам (что богов много, я уже и раньше догадался). Дело в том, что боги оформились из молитв людей, и поэтому в своих возможностях и атрибутах так или иначе вынуждены были от содержания этих же молитв отталкиваться. Богиня милосердия не могла убивать, а богиня смерти... гм, понятно... Так вот, герои были как раз таким инструментом богов, который мог, в теории, сделать то, что самому богу было.. не по специализации, скажем так. Или не по силам, или не по ограничениям, короче, это я понял. А еще у богов не было принято перехватывать такие души, кто первый успел, тот и владеет героем. Точнее, дает ему установки, задания, способности и подарки и... отправляет в Мир.

-Но это еще не все, парень — теперь Кали вздохнула — есть еще Мир... он не то, чтобы живой, но имеет, как там у вас говорили? Эгрегор?... Ноосфера?.. ну, что-то такое, что определяет признаки ВСЕГО МИРА в целом. И вот тут есть одна проблема...

Да я уже понял, что проблема, и, похоже, не одна. Как выяснилось из дальнейшего рассказа, Мир такие чужие души чувствовал, различал их чуждость, и... отторгал. Сопротивлялся. И то, что я нахожусь в теле корейской девочки из этого же мира, обмануть ноосферу не могло. Так вот, надо ли удивляться, что Миры... противодействовали таким, как я?... Не активно, не так, что первый же выход героя на улицу прервется кирпичом с крыши, а пассивно, на уровне отторжения у людей. А уж если герой не просто живет жизнью обычного человека, а пытается что-то предпринять... Ну, вы поняли. Поэтому большинство призванных героев быстро уходит дальше на перерождение, а меньшинство... Меньшинство таки не прогибается под Мир, оттого их и зовут Героями с большой буквы, а все-таки прогибает его, выполняя то, для чего их призывают, после чего... все равно покидает Мир. Забавно, да?... Но я как-то совершенно не расстроился. То ли оттого, что был выдернут Кали не во плоти, то ли оттого, что уже что-то такое подозревал. Вранье, все было враньем с самого начала...

-Ты это, парень — прочитав мои мысли, нахмурилась богиня — ты на сестру не думай. Она — богиня сострадания, и не могла прямо сказать тебе, что отправляет тебя... на страдания! Не могла, понимаешь! Это поперек ее силы, ее сущности!

Угу, понимаю. Правду сказать не можем, врать не хотим, значит, умолчим и быстренько-быстренько спихнем вниз. Ну, или куда там. И с подарками такая же фигня...

-А вот тут-нет -  Кали снова развеселилась — подарки богов, это дело такое, что Мир пересилить не может. Но...

Ну, как всегда! Всегда есть это чертово «но»! В моем случае и красота, и способность нравиться людям реально были. И если свою красоту я, ладно, все же вижу в зеркале, то с «нравиться»... все мои творения будут нравиться людям. Мои песни будут занимать первые места в хит-парадах, музыка будет нравиться всем, танцы, книги... даже постеры и я на концертах... а вот при близком контакте тот же Мир отравит этот дар, заставляя людей разделять мое творчество, меня-образ и меня-живого человека... Мда... а ведь что-то такое еще СанХен говорил... 

-Так что, парень — втолковывала мне богиня — то, что ты проблемы у корейцев вскрыл и поднял, это как раз то, что от тебя сестре было надо. Они, как ты исчезнешь с экранов, эти же проблемы уже от своего имени поднимут, и может, даже решат! Ну, частично. А тебе все равно на одном месте долго жить нельзя будет, так я и предлагаю...

Богиня что-то говорила, а я отвлекся и думал - а как, интересно, Чжу меня, чужую, терпит?... Хотя, мы же видимся-то редко... а если, значит, будем видеться чаще, то... А онни? Понятно теперь, почему мы ругаемся... а мама?...

А вот тут богиня, втолковывающая мне что-то, остановилась, насупилась и сказала:

-Ты это, парень.. все равно я должна тебе это сказать, чего уж... я почему тебя дернула-то? Ты мне подходишь гораздо больше, чем сестре. И гнев, и обуздание гнева, что гораздо важнее — это все мое. И я, если ты не в курсе, отвечаю еще за женское творческое начало, как тебе, ни на что не похоже?... А уж смерть тех, кто ближе всех, кто рядом... Смекаешь? Но раз уж тогда сестра успела, я не вмешивалась. А теперь, когда ты мой аспект сам пробудил, и все корни местного тела сожжены, я и смогла в дело вступить...

Богиня говорила, а я тупил. Нет, пробудить гнев и сдержать его — это про драку в столовой, это я понял. И когда я не стал сестер Ли добивать, а пошел сосиски есть, ясно. И намек про женское творческое начало (а в каком я теле и чем занимаюсь?) я тоже понял, не дурак. Но вот про смерть рядом, что-то как-то... Фристайл, что ли?... Мой... наш первый настоящий успех?... А потом... СанХен?... ну да, похоже, что он по-своему, но считал себя близким мне... и дядя, получается, меня тоже любил по настоящему?... А СунОк, получается, нет, раз жива и здорова? Погоди, а мама?!!...

-Я ж тебе и говорю, парень — совсем тихо сказала богиня — проводила я вчера ДжеМин... из  магазина она шла, с соседкой зацепилась языками, та стала снова полоскать своим грязным языком, что ты в тюрьме, вот сердце и не выдержало... да и то сказать, видно было, что ей не долго осталось... Так что корней у тебя там, куда сестра послала, считай, и нету...

Меня спасло только то, что я был в бестелесном состоянии. Вспыхнула моментальной вспышкой ярость, опала горем и растворилась в... безразличии?... нет, в памяти. В моей треклятой абсолютной памяти...

-Это что же — холодно и спокойно сказал я — так теперь и будет? Всегда? Те, кто мне... истинно близки, будут умирать, а еще я не смогу на одном месте долго жить — меня будут выталкивать сам Мир?... Ну, спасибо вам, сестры родные, за доброту, за ласку, за подарки ваши...

Хрясь! В бестелесности нельзя получить пощечину, но, если имеешь дело с богиней... Кали сказала ровным голосом: 

-Парень, прекрати истерику! Да, это так, и теперь ты знаешь все. Сестра не могла сказать это тебе, я бы сказала сразу, но, кто первый успел — я же тебе объясняла... Теперь другое — жить, на самом деле, ты сможешь неплохо, только тебе надо постоянно перемещаться по миру — гастроли там, дома в таких местах, где людей мало... твое Чеджу подойдет, кстати, или другие курортные острова, дорогие только, где народу поменьше... И с людьми тоже — если близко сходиться не будешь, никто больше не пострадает. Тебе, как автору, писателю, да даже, как исполнителю, жить вполне можно. Любой, как у вас говорят, стафф, не пострадает, ну, а кого ближе брать — тут уж смотри сам...

-Скажи, богиня — и в самом деле успокоившись, все же переспросил я — это что же, сейчас там... внизу, никого нет, кто меня... любит? Или хотя бы считает близким человеком?...

Кали вздохнула и сказала:

-Ты же сам все понимаешь, чего я буду...

И в самом деле... Сестре я, как младшая, кругом должна, и она считает это естественным... Чжу Вон, значит, собирается на мне зарабатывать, через наше агентство, как он в общем-то и говорил... Корона? Даже не смешно, я бы еще АйЮ с ЮСоном вспомнил... ЕнЭ на зарплате... ГаБи с РедАлертом любят меня-образ... Мульча?! Она спутник от богини и всегда будет со мной... остается что?... пустота. Я поднял голову и спросил Кали:

-Хорошо. А чего хочешь ты, богиня?

И Кали рассказала. Дело было, в сущности, простое. Были у нее некие должники в Японии. Какие там у богов должники — не важно, важно то, что ей нужно было провернуть в Японии примерно то же, что я по факту сделал в Корее — вскрывал негатив, называл проблемы общества своими именами, тыкал пальцами в язвы общества, в общем, работал мальчиком из сказки про голого короля. И это же она просила меня сделать в Японии. 

-А взамен, парень, подарков я тебе сделать не смогу — сестра постаралась. Но я смогу вот что: дать тебе чувство гнева и его сдерживания. Ты поймешь, когда свой гнев можно наружу выпустить, и когда остановиться. Ну, и еще одно — для защиты, в трудных ситуациях, будет вокруг тебя... как бы тебе объяснить... чувство моей ауры проявляться. Само. Проще говоря, если тебя кто обидеть захочет, так меня почует. А это для местных людей, знаешь ли, вредно! - хохотнула богиня — Мир же, он большой, и имеет эту, как ее, инерцию, то есть в одной стране год ты смело можешь жить даже на одном месте. Вспомни, у тебя и в Корее так же было. А потом уже надо будет вот это вот все запускать - гастроли, поездки, смену мест, и опять же — год в одной стране спокойно живи. Европа, Америка, Россия эта твоя... Песни, музыка... Книги, фильмы... соглашайся, а?...

Я подумал. Потом еще подумал. Дикие люди, дикие нравы... Дикие богини... И согласился.

-Ну и чудненько — обрадовалась богиня, прочитав эту мысль до того, как я ее озвучил — как раз Годзик тебя почти до Токио довез... Как тебя в Японии пристроить, я уже придумала, дело несложное... 

И алмазно-острый ветер снова унес меня в никуда...

Короткая заметка в «Токио Симбун» от 12 января: «Сегодня в префектуре Южного Токио на городском пляже была обнаружена в бессознательном состоянии девушка, 18-20 лет на вид. Всех, кто может сообщить что-нибудь о ее личности, просим обратиться в ближайший полицейский участок».

Место действия: Южный Токио, муниципальная больница. 

Время действия: 13 января.

Лежу в больнице, изображаю амнезию. Вчера утром пришел в себя от того, что меня кто-то тормошил. Оказалось, я на пляже, голый (это в январе). Кто-то из местных принял меня за мертвого и вызвал полицию, а они, приехав, обнаружили, что я вполне живой, только ничего не говорю, и отправили меня в больницу на скорой. Медики попытались меня лечить, но выяснили, что мне надо только сопли высморкать (нет даже повышенной температуры), а так я типа не помню, кто я и что я. И даже как меня зовут. И оставили меня на день, до прихода полицейского, которому поручат выяснить, кто я и зачем. И вот — открывается дверь, и входит невысокая японка средних лет в полицейской форме. Видит, что я не сплю, придвигает стул к моей кровати и присаживается. И вдруг, я вижу, как на какую-то долю секунды ее силуэт принимает вид богини — четыре руки, длинные распущенные волосы... Поэтому я совершенно не удивился, когда офицер сказала мне:

-Конничива, Химитсу Асука! Как хорошо, что ты нашлась!

Тайна, значит?... Ну, ладно. А за Асуку богиня у меня еще ответит, юмористка, блин. Выяснилось, что я из детского приюта, отпраздновала свое совершеннолетие, и, видимо, перебрала по этому поводу где-то саке. Впрочем, врачи выяснили, что насилия ко мне не применялось, и я все еще эта самая, как ее там, вирждина... девственница, короче. Так что она привезет мне что-нибудь из моей одежды, а сейчас хотела бы узнать, что я помню, и как оказалась на том пляже. Тут я ей честно соврал, что ничего не помню, мне очень-очень стыдно, и видимо, все так и было, как госпожа офицер говорит... Нет, блин, я Серега Юркин с другой Земли, а на пляж меня принес Годзилла по просьбе богини Кали!...

Госпожа офицер была очень рада, что все так быстро выяснилось, и спросила у меня, нет ли каких-то просьб?... Силуэт ее снова моргнул, а я подумал, что вряд ли мне представится еще один такой случай, и попросила ее связаться от имени полиции, если можно, с одним человеком... Она, конечно, согласилась (казалось бы, при чем тут богиня?), и уехала, не забыв предупредить больничное начальство. Так что после обеда мне привезли и передали мою одежду, документы и ключ от комнатки (с адресом, слава богу), а вечером ко мне приехал... господин Икута. Ну да, в Японии даже у менеджеров крупных корпораций принято выполнять просьбы полиции... И первой фразой его было: 

-ЮнМи! Что у тебя с глазами?!...

А что у меня с глазами? А, снова богиня... Где тут зеркало... Они стали не такого ярко-синего цвета, как были, а очень темно-синими, почти черными. Вот только... в полумраке вечерней палаты было отчетливо видно, что они... светятся...

Из протокола осмотра 5 корпуса здания тюрьмы Анян:

«На уровне второго этажа отсутствует кладка наружной стены размерами 3 на 3.5 метра. Кирпичи из этой кладки обнаружены внизу, на газоне, на кирпичах и остатках стены присутствуют следы от зубцов экскаватора с размером ковша около 2.5 метров. Следов от экскаватора на газоне не обнаружено...»

18 января, по итогам предварительного разбирательства во всех инстанциях, у госпожи президентши Пак ГынХе, было собрано секретное совещание с руководителями Минюста, МВД, Минобороны и разведки. Все в очередной раз посмотрели серое и совершенно расплывчатое видео с камер тюрьмы, достаточно хорошее видео с одного из объектов Минобороны на побережье и прекрасное, четкое видео от разведки (откуда-они так и не сказали). На всех трех роликах было одно и то же: здоровенная серо-зеленая туша, огромного размера. Она выходит из моря (одно видео), одним движением смахивает часть фасада (одно видео), уходит обратно в море, держа лапы перед собой, сложенными в «замок» (одно видео). Помолчали. 

-Итак — сказала Пак ГынХе на правах хозяйки кабинета — кто начнет?

-Давайте я, госпожа! - бодро начал министр обороны — наши специалисты рассчитали примерные параметры Объекта, вот они — он кладет листок с цифрами ей на стол.

-Больше ста метров высотой? И вес?!! Но... он же должен был там все растоптать?

-Все не все — вздохнул министр внутренних дел — но у нас более десятка заявлений о разрушении строений. Жертв, правда, нет, да и сооружения в основном, сараи... так что следов мало...

-Все следы запротоколированы, засняты и уничтожены в течении трех дней после события, госпожа! - не менее бодро, чем минобороны, отчитался начальник разведки — все материалы у меня с собой, но наши эксперты однозначно заявляют: это рептилия, правда, совершенно невероятных размеров!

-Это что же... все уверены, что к нам приходил Годзилла? Официально? - тихо, но с нотками начинающейся истерики в голосе, говорит госпожа президентша — и приходил только для того, чтобы забрать... Агдан?!!

Имя ужасного монстра прозвучало, точнее, оба, и в кабинете снова установилась напряженная тишина. Откашлявшись, начал говорить министр юстиции:

-Госпожа, мне ничего не остается, кроме того, чтобы признать, что из учреждения Анян, из карцера, в результате... атаки Объекта, исчезла заключенная Пак... я готов написать прошение об отставке сегодня же, госпожа...

-Атаки! - перебивает его президентша — если бы он захотел атаковать, то от половины Кореи осталось бы мокрое место, такое же, как ливень в тот ужасный вечер! Мне тут дали справочку, так выясняется, что у нас и нет ничего особого для обороны со стороны Желтого моря, и имеющиеся системы слежения армии его не увидели... ладно хоть, у разведки кое-что нашлось, чтобы его заснять, да и то с задержкой.

-Мы тут посчитали, госпожа — говорит минобороны - нам нужны пушки побольше... эээ... более мощные системы берегового вооружения, госпожа! И хорошо бы усилить те корабли, что мы собираемся строить, так как, по заключениям экспертов, часть из них в случае столкновения с Объектом, совершенно недостаточно бронирована! Мы подготовили свои предложения, госпожа — и он бодро продвигает по столу папочку.

-Оставьте, я посмотрю... что скажет разведка?

-План мероприятий подготовлен — гораздо суше армейского говорит начальник разведки, но свою папочку по столу тоже двигает.

-Так... (президентша открывает папку)... это ладно, создавайте... это хорошо, закупайте... это нормально, организуйте... финансирование подпишу, куда деваться... Подчистите все, вместе с МВД... а вам! - она внезапно поворачивается к минюста — отставку я не подпишу. Делайте акт, что здание частично обрушилось от землетрясения, и работайте дальше. Потому что, все! Слышите?

Все напрягаются.

-Заключенная Агдан находится в тюрьме! И будет там все пять лет! Она в карцере, так как постоянно нарушает дисциплину, не выполняет требования администрации и нарушает режим, а еще работать отказывается! - президентша переходит на крик — и вот именно эту версию все ваши ведомства, до последнего уборщика, будут продвигать! И не дай боги, кто-то увидит это видео, или фото тюрьмы со следами от когтей, или всплывут следы этого чудовища, или что-нибудь еще! Вы меня поняли?!...

-Да, госпожа, конечно, госпожа — нестройным хором отвечают приглашенные.

-Тогда свободны. Совещание по новым закупкам для армии назначу дополнительно.

Все ушли, а госпожа президентша осталась сидеть в своем кресле, массируя виски. Совершенно непонятно было, что делать, куда делась эта чертова Агдан, как быть с чудовищем, которое, оказывается, в любой момент может выйти из моря и разнести... да все!

А еще совершенно непонятно было, как быть с подругой, СунСиль, которую она позавчера попросила погадать, что же это было, и которая третий день лежит в коме, и врачи не могут ничего сказать...

До ее импичмента оставалось несколько месяцев...

25 января Ким ДонВук приехал с работы чрезвычайно рано. Он заперся в своем кабинете и просидел там три часа, не отзываясь на голос жены, которая сначала пошла звать его обедать, а потом, встревоженная молчанием, просто попыталась попасть в кабинет. Позвали слуг, потом бабушку, достали из мастерской дедушку, несколько раз звонили по телефону, и, когда уже безопасники собирались ломать дверь, она открылась, и глава семьи появился на пороге.

-Мама, отец... жена... пройдите. Все в порядке, остальных прошу разойтись. 

Заинтригованная и даже испуганная родня прошла внутрь. ДонВук снова запер дверь, и, когда все расселись, тихо сказал:

-Меня сегодня вызывали в Минобороны. Они хотят пересмотреть наш контракт на корабли.

-Урезать? - ахнула жена - но... как же так?! 

Родители молчали, чувствуя, что это еще не все.

-Нет — сказал ДонВук — они хотят увеличить наш контракт, без конкурса, через допсоглашение, на 40 процентов примерно, и дают еще 20% надбавки за срочность. Но это не главное, вот — и он достал планшет и запустил на нем файл.

Все стали смотреть четкую просветленную картинку, как из моря выходит нечто, размером с небоскреб, и уходит под дождем от берега. Затем (видео шло в нарезке) оно подходит к какому-то комплексу зданий (забор и колючка снесены чудищем походя), одним взмахом лапы снимает часть кирпичного фасада, что-то забирает изнутри и уходит. Третий блок — это же чудище, держа что-то в лапах, уходит обратно в море.

-Это здание — тюрьма Анян — безжизненным голосом говорит глава семьи — была вскрыта камера, где сидела Агдан. Оно ее... забрало... только ее... знало, где она была...

Ахает бабушка и жена, дергается дед. Все молчат.

-Мои друзья из разведки поделились со мной, потому что посчитали, что я должен это знать. Я считаю, что это должны знать вы — говорит ДонВук — я слышал, что ЧжуВон все-таки что-то там делает для нее?... подписи какие-то собирает?... Мама?...

-Да, я тоже слышала — осторожно говорит МуРан, покусывая дужку очков.

-Пусть немедленно прекращает! И еще, я принял решение. Как только его демобилизуют из армии, он поедет в Париж, заканчивать образование, и чтобы к морю не совался.

Все понимающе кивают.

-Дочери ничего не говорите. Волноваться ей не надо,  да и прошлый раз наружу через нее ушло — говорит ДонВук, и все кивают снова — а с Чжу Воном я сам переговорю, как в увольнительную приедет.

Все расходятся молча, и только хальмони шепчет себе под нос: 

-Не королева, а демон?... Или он ее защитник, и просто... еще не время? Ну да, ей удалось настроить против себя почти всех, хотя эти ее идеи... про детей и алкоголь... они, пожалуй... Королева или демон?...

29 января ефрейтор Ким приехал домой в увольнение и имел долгую беседу с отцом. После чего он сразу же позвонил ЕнЭ.

-Добрый день, господин ЧжуВон.

-Добрый день, ЕнЭ. Я звоню тебе вот по какому вопросу. Нам нужно срочно прекратить сбор подписей. Деньги, уже уплаченные, сборщики могут оставить себе.

-Но... почему, господин ЧжуВон? Неужели правдивы эти нелепые слухи?...

-Слухи? Какие слухи? Я служу в армии, ты же знаешь, и поэтому не в курсе.

-По Сеулу ходят совершенно нелепые слухи, господин ЧжуВон, про Юну. Там... полная неразбериха, что-то в тюрьме, какое-то Кровавое воскресенье, давались ссылки на разные видео, сейчас, правда, все потерто, а еще рассказывали про какое-то чудовище...

-Знаешь, ЕнЭ, я не могу сказать тебе всего. Это касается нашей семьи и вообще не телефонный разговор. Сделаем так — все прекращаем, ты мне пересылаешь данные, сколько собрали, сколько потратили, а остаток денег... оставь себе в качестве премии. Когда нужно будет, я с тобой снова свяжусь. Ты меня поняла?

-Да, господин, я все поняла. Я до завтра все пересчитаю и вам сообщу — вздыхая, говорит Енэ.

-Жду — говорит Чжу Вон и прекращает разговор.

На следующий день он получит файл, где, кроме цифр трат на канцелярку и оплату сборщикам, будет цифра собранных подписей. 44 444, пять четверок. Чжу будет долго думать, но так и не скажет об этом ни отцу, ни хальмони...

Дайджест японской прессы через год:

...Японский симфонический оркестр отправляется в мировое гастрольное турне с новой программой классической музыки. Она составлена из полюбившихся всему миру произведений Химитсу Асуки, нашей новой звезды классики. Ключевое место в программе занимает Аве Мариа, церковный гимн, получивший одобрение от Ватикана и моментально разошедшийся по всему христианскому миру. Сама Асука, как всегда, будет за фортепиано. Ее известные всем любимцы -  черная кошка Богиня и сиба-ину Чжу — отправятся со своей хозяйкой. Новое звучание и старое мастерство, сочетания которых мы ожидаем в этой программе, дадут слушателям...

...Японское подразделение корпорации Сони Мьюзик сообщает о внезапном завершении карьеры эстрадной певицы Тайны. Известная всей Японии эпатажная певица, выступающая в различных, иногда провокационных, костюмах, но всегда в карнавальной полумаске, сообщила о прекращении концертной деятельности. Жаль, ибо мы уже привыкли как к ее песням, пробившимся в топ  мировых чартов, так и к ее шоу, признанным ведущими специалистами мира родоначальниками двух новых стилей музыки, называемыми самой певицей «диско» и «рок-н-ролл». Будем надеяться, что это лишь каприз эстрадной дивы, и Тайна вернется к нам, как поступало большинство поп-звезд...

...Растет и ширится дискуссия в обществе на тему последствий Второй мировой войны для Японии. Все громче раздаются голоса тех, кто призывает назвать своими именами военных преступников, позор нашей нации, тех, кто убивал сотнями тысяч пленных на континенте и ставил над ними бесчеловечные, в том числе химические и биологические, эксперименты, убрать записи о них из храма Ясукуни и наконец-то заключить мир с Россией, завершив этот, более чем полувековой, казус. В ответ им не менее громко раздаются голоса консервативной части общества...

...В Токио и других крупнейших городах снова прошла серия погромов известной всем сети торговых автоматов, продающих ношеные предметы туалета несовершеннолетних девочек. Ответственность за это взяла на себя подпольная организация «Сельга», как и предыдущие разы. «Очистим нацию от извращенцев и тех, кто на них зарабатывает!» - снова призывают они. Проводится полицейское расследование...

...К социальной сети знакомств для подростков «Конничива» добавился еще один миллион пользователей. Сеть, чьими целями заявлена социализация детей в современном обществе, снижение числа самоубийств, помощь подросткам в знакомстве с противоположным полом, преодоление робости, а также раскрытие талантов нашей молодежи, появилась чуть более полугода назад, но уже имеет более 50млн подписчиков...

На небольшом кладбище в пригороде Сеула есть скромная могила. Там написано «Пак ДжеМин», стоят даты рождения и смерти и размещена фотография скромной улыбающейся женщины. Раз в месяц кладбищенские служители приносят к ней букет цветов. Он всегда разный, из разных цветов, выросших в разных уголках земли, но всегда - очень красивый. Иногда, раз в два-три месяца, к этой же могиле приходит неряшливо одетая молодая женщина, явно злоупотребляющая алкоголем. Как правило, она прихватывает с собой бутылочку соджу, и ведет с фото на памятнике долгие разговоры. Обычно она жалуется. «А мужа она мне таки не нашла, мама — чаще всего говорит она — а обещала!».