Земля и её интеграционная сущность

Приведённые размышления - результат прослушанных лекций Феликса Разумовского. Сначала я слушал и кивал. Потом начал внутренне протестовать. Ну а потом решил взять лекции за исходный материал и кардинально изменить, сместив акценты и убрав мистику. Вот что получилось:

Говоря о том, что объединяет людей, живущих на огромном пространстве от Берингова пролива до Балтики, мы не будем считать гены, рассматривать и сравнивать гаплогруппы и заниматься другими механистическими разновидностями измерения форм носа и черепов, потому что всё это не объединяет, а наоборот,  выискивает изощрённые способы разделения на природно-генетически-правильных и изгоев. Наши предки никогда не грешили таким способом определения «свой-чужой». Не пристало это делать и нам.

Если задаться вопросом, а что для России самое важное, самое главное, что определяет ее бытие, достаточно посмотреть на карту. Конечно, территория, а точнее – земля. И то, что Россия обладает таким пространством и такой землей – это величайший дар и одновременно величайшее испытание для нас, потому что освоить, охранять и просто жить на такой земле – это большая проблема, как теперь говорят – вызов.

 О нем сегодня почти никто не говорит, а слово «земля» имеет трактовку коммерческого ресурса, то, что можно продать, заложить, в карты проиграть. Утилитарное отношение к отеческой земле, как к объекту рыночных отношений – пена, принесённая к нам волнами цивилизации вечных скитальцев  по миру кочевников-трофейщиков, так называемых «граждан мира», потомков пиратов,  не считающих Отечеством вообще ни одну территорию и гордо заявляющих  «где моей тушке комфортно, там и Родина».

  В русской истории - не так. И первым об этом говорит летописец Нестор: «О светло светлая и красно украшенная земля Русская! Многими красотами дивишь ты: озерами многими, дивишь ты реками и источниками местночтимыми, горами крутыми, холмами высокими, дубравами частыми, полями…» Ни слова об экономических и политических коллизиях, ни о свободах и правах человека, ни про ВВП.  Ничего подобного!  Красота земли, вот о чем говорит русский человек начала XIII века в пору наивысшей опасности, когда по Руси уже катилась  волна Батыева нашествия. То есть о главном.

Земля, красота окружающего пространства, как важнейший объединяющий фактор, были заявлены  монахом,  подвязавшимся в Печорском монастыре в Киеве, в одном из древнейших русских монастырей. Сочинение Нестора относится к пантеону важнейших русских культурных текстов. Он, конечно,  не первый пытался осветить историю той жизни, которая на Руси в это время существовала, но мы запомнили именно его. А назвал он свой труд  «Се повести временных лет, откуда пошла есть Русская земля, кто первое в Киеве нача княжити и откуда Русская земля стала есть», что определяет его смысл.

Такую историю мы не привыкли осмысливать, не привыкли с ней работать, потому что после XII века в русской культуре были другие исторические своды, прежде всего «История государства Российского» Карамзина. Там уже политика и социальное устройство общества. Потом настало время  классовых теорий. И только святой Нестор написал историю именно Русской Земли. Это завещание всем нам:  храните свою землю, берегите ее, сохраняйте, потому что это то, что для вас важнее всего. Бог новой земли не сделает!

Почему это  важно именно сейчас? Потому что понятие принадлежности к единой земле, как базовому культурному фактору, позволило объединить самых разных людей, живущих на Восточно-Европейской равнине. Сотни   разнокалиберных племён объединило понятие «Русская земля». Если бы Нестор написал историю племени,   княжеского рода  или  главного города страны, он бы при этом кого-то выделил. Кто-то стал бы первым, а кто-то  подчиненным.  Но идея Русской земли, она объединяла и уравняла всех. Это то, что является фундаментальным русским понятием, потому что другие цивилизации, и в первую очередь англо-саксонская, объединяют людей прежде всего на родовой и этнической базе, то есть  исключительно на национальной основе. 

Если мы припомним 103 псалом, а надо сказать, Псалтырь в Древней Руси знали очень хорошо,  по нему учились грамоте, то там написано: «Как многочисленны дела Твои, Господи! Земля полна произведений Твоих».  Мир – это Божье творение, мир прекрасен!  И тот, кто созерцает красоту окружающего пространства, приближается к познанию Творца. Это вообще основа русского мирочувствия, сотни раз воспроизведенного  великими русскими поэтами, писателями, художниками.

Существует замечательная коллекция фотографий России, которые сделал дореволюционный фотограф Прокудин-Горский – один из первых, кто изобрел и использовал цветную фотографию. Он запечатлел Россию, русскую землю  до революции.  Это зрелище для тех, кто видит их впервые, равносильно культурному шоку. Потому что русская земля выглядела прекрасно, несмотря на все социальные противоречия, существовавшие в то время в обществе. Нигде не стоит ничего, уродующего землю, нарушающего пространство. Самое важное место занимают храмы, они замечательно вписаны в пейзаж, в это пространство. Все  гармонично.  Россия всегда выглядела необыкновенно красивой, если не уподобляться мухам, которые всегда найдут свою кучу навоза. 

Ни один какой-то город-музей, ни одна какая-то исключительная деревня – вся земля  имела для наших предков особое значение. Они оставили нам это мироощущение в своих мемуарах,  дорожных записях и дневниках, благодаря чему мы можем их глазами посмотреть на окружающее нас пространство и сравнить собственные ощущения с чувствами предшествующих поколений. 

Говорить на эту тему необычайно сложно, потому что это та самая обиходная культура, впитываемая с молоком матери, что передается по наследству с первыми осмысленными словами.

И все-таки попробуем. В 1551 году – это середина XVI века – при Иване Грозном выходит юридический документ «Кодекс правовых норм внутрицерковной и государственной жизни».  Книга строгая, практичная, диктующая что, когда и как надо делать, что такое хорошо и что такое плохо. Однако обратите внимание на предисловие, с которого начинается  сборник законодательства:

 «Некто мудрый сказал: прекрасно утром является солнце, ибо оно свет. Тьма отгоняется, луна уходит, и ночи нет, оно просветляет день, делает прозрачным воздух…» и  далее  идёт словесное изображение пейзажа. Говорится о солнце, о свете, о луне. Текст имел государственную важность – упорядочивал взаимоотношения между государством и подданными. Автор  хотел определенно настроить тогдашнего человека правильным образом, приглашая к некоему созерцанию света, солнца, земли,  окружающего пространства, делающего всех живущих в нем единым организмом. И далее: «Если зримое солнце такую силу света имеет, то, на сколько же сильное духовное солнце? Зримое солнце, освещая земной мир, влагу земную иссушает, духовное же солнце, являющееся нам, много делает в душе».

   В воспоминаниях живописца, пейзажиста  Коровина есть такой замечательный эпизод. Он пишет какой-то красивый пейзаж с рекой. К нему подходят ребята, так называемые народники, то есть революционеры. Они смотрят, как художник работает, и говорят: «А что же вы пишете несудоходную реку?»  Будто он какой-то ерундой занимается. Кому нужна эта река, если в ней практической пользы немного? Этих ребят, при прочтении «Войны и мира» Льва Толстого, в знаменитом описании дуба заинтересует количество кубометров древесины и возможность использования его в строительстве. Чисто западный утилитарный подход к окружающей среде. С русским миропониманием нигде не сходится и не стыкуется – принципиально разные вселенные и цивилизации.

Из символизма русского пространства исходит два очень важных следствия. На земле нельзя хозяйствовать,  что-то делать  спустя рукава, временно, наплевательски – это невозможно, потому что все имело вокруг символический смысл. Землю надо было возделывать так, чтобы она была красивой. Эту максиму лучше всех сохранили в своих бытовых традициях староверы, старообрядцы, восхищающие до сих пор своим упорядоченным бытом, органично вписанным в окружающую среду.

Второе следствие отношения к своей земле, как к Богом обетованной среде - освоение русского пространства. То, что называется монастырской колонизацией или Русской Фиваидой. Я не люблю словосочетание «монастырская колонизация», потому что слово «колонизация» негативно окрашено и к русской цивилизации вообще не подходит. Русская Фиваида - это освоение русской северной пустыни. Русская пустыня особая –  не пески и  голые пространства. Здесь  можно найти какую-нибудь мокрицу или кузнечика и съесть, как это делали христианские святые. Здесь лесная чаща, где очень холодно, и съесть могут в первую очередь тебя, а вопрос пропитания – борьба не на жизнь, а на смерть. 

В 1429 году два монаха Савватий и Герман высаживаются на необитаемом острове в Белом море, там возникнет впоследствии знаменитый Соловецкий монастырь. Но когда они туда попадают в середине XV века, там люди не живут. Чтобы туда попасть,  надо было пройти по лесу довольно длинное расстояние,  преодолеть на лодке большое морское пространство. И они положили начало освоения этой северной пустыни. Они по сути дела опирались на традицию преподобного Сергия, как и Троицкий игумен на Радонеже построит сначала свою келью, а потом там возник Троицкий монастырь. Уже через сто лет мы видим в этом месте не просто достаточно большой монастырь, а бурную хозяйственную жизнь. Более того, с течением времени монастырь, возникший там, где когда-то трудились эти два монаха в лесной чаще, руководил и организовывал хозяйственную деятельность на огромном пространстве  всего Беломорья. 

Соловецкий монастырь в XVI веке – это уже огромный  хозяйственный комплекс. Вокруг места духовного подвига двух отшельников  организуется вся остальная человеческая жизнь. Это один из примеров русского освоения пространства. О том, что внешняя жизнь  организуется очень красиво, мы можем судить до сего времени, потому что вид самого так называемого Кремля,  центральной части этого монастыря,  и всех Соловецких скитов, на Секирной горе, или Савватиевского скита – это все зрелище необыкновенно красивого русского пейзажа. 

Второй путь –  земское дело. Таким образом осваивались пространства на русском юге. Территория, так называемое дикое поле, долгое время вообще была ничьей, через нее совершали свои набеги крымские татары. От них нужно было как-то защищаться. Создавали так называемую засечную черту. Самая большая засечная черта в России – Белгородская - появилась в России в XVII веке при царе Алексее Михайловиче. Это громадный на сотни километров растянутый природный комплекс, сделавший русскими огромные территории, в частности Спасское-Лутовиново, где родился и творил Иван Сергеевич Тургенев. Она стала срединной русской землей  именно в результате создания Белгородской засечной черты.

Эта традиция меняется кардинально при Петре. Гонения на монашество при Петре известно, земское дело тоже сворачивается. Главным организатором в освоении пространства, в различных хозяйственных работах и прежде всего градостроительных,  становится государство. Это очень важно зафиксировать. 

В Екатерининское время в русской земле во множестве появляются уже не монастыри, а дворянские усадьбы. Это такие центры русского европеизма,  построенные по другим принципам. Там другая жизнь, другая культура. Но русская классическая  усадьба не отделена глухим забором от остального пространства, как, допустим, окружены сегодня состоятельные коттеджи на Рублевке.  В русской усадьбе нет забора.

 Возникают такие сооружения, как «миловиды».  На высоком месте строится павильончик, откуда открывается красивый вид на поля, луга, рощи и прочие элементы русского пейзажа. В главном доме часто бывают  круглые башенки,  называющиеся «бельведерами». В переводе с французского, как известно, «красивый вид».  Русское дворянство ценит красоту родной земли. Другой вопрос -  что для этого европеизированного русского человека такое «пространствопонимание», когда вся картина земли наполнена духовным символизмом, и он, созерцая солнце, реку и  одиноко стоящее дерево,  прозревает и находит какие-то важные духовные смыслы.

Это для дворянства, конечно, культура утраченная. И все же, появляется в аристократической жизни человек, который обладает повышенной чувствительностью к этим традиционным вещам.  Он начинает вспоминать,  возвращаться  к русскому «пространствопониманию»,  к идеям устроения русского пейзажа. Ноосфера русского пространства переваривала, перестраивала западническое дворянство, превращая наиболее активную его часть  в настоящих творцов русской цивилизации.

  Одним из тех, кого абсолютно незаслуженно обходит вниманием отечественная историография, был Андрей Тимофеевич Болотов. Поразительной судьбы человек и поразительной биографии. Он написал несколько томов сочинений,  названных «Жизнь и приключения Андрея Болотова, написанные им самим для своих потомков». Можно предположить, что речь идет о каком-то государственном деятеле, который находился в гуще политических событий, был свидетелем был принятия  важнейших решений, войн, чего угодно. Или, в крайнем случае, речь идет о путешественнике. А он практически всю жизнь сидел у себя в усадьбе,  обладая таким замечательным даром  «пространствопонимания», что  его деятельность можно считать продолжением и развитием бережного отношения к среде, с одновременным её преобразованием. Его приключения – это созерцание и возделывание пейзажа. Болотов был плодовитым, успешным и упорным естествоиспытателем. Придумал науку о яблоках, описал все сорта яблок, известные в мире. Предмет этот называется помология. Стал выращивать картошку не для цветов, как это делалось раньше, а как еду. Употреблять ее в пищу стали при Екатерине и в основном трудами Болотова, который описал, как ее надо сажать, как ухаживать, хранить и готовить.

 Он  был не только агрономом, садоводом, ботаником, но и создателем идеи русского сада. Рассказывал  и показывал, как это нужно делать, описывал, как нужно делать именно русские сады, почему не нужно копировать сады французские,  регулярные, или английские, пейзажные, что у нас должен быть свой, русский сад, приспособленный  к облику русской природы. В русской природе содержится все то, что может дать замечательные красивые виды,  заставить человека любоваться и переживать, глядя на эту красоту. Он в одиночку издал ежемесячный журнал,  назвав  «Экономическим магазином». Там есть всё – как сажать деревья, кусты, цветы, как делать пруды, как их обихаживать. По этому популярному изданию училась хозяйствовать вся Россия. 

Но кроме того, он описывал свои впечатления и опыты духовного созерцания натуры, что для его времени и  людей его круга, русских европейцев,  является вещью совершенно уникальной. Конечно, он использовал некий опыт, активно изучая западноевропейские книги, хорошо знал немецкий и французский, учился в Кенигсберге. В книге Георга Зульца «Разговор о красоте естества» есть и «Чувствование христианина перед началом и концом каждого дня»,  взятое из книги «Жизнь и приключения Болотова».

Чтобы вы представляли, каково было восприятие этого человека, я прочту один кусок из его «Писем о красоте натуры» — это несколько томов это сочинение составляет. «Вся душа моя упояется неописанного сладостью при смотрении на сие прелестное зрелище в натуре. Как некакой мед разливается по всему существу и по всей внутренности ее. Она (душа) ощущает нечто особливое в себе, нечто отменно приятное, нежное, восхитительное и такое, чего никакие слова изобразить не могут. Сии ощущения приводят в такой восторг душу мою, что отлетают из ней все прочие помышления ее, засыпают все ее заботы и мрачные попечения».Удивительный пример русского «пространствопонимания», который описан человеком XVIII века.

    Российская империя появилась, родилась из Московского царства в тот момент, когда идея русской земли была в культурном плане потеснена,  отодвинута другими идеями и культурными проектами. И все-таки закон культурной топики устанавливает, что фундаментальные понятия  цивилизации не могут быть трансформированы, они сохраняются. Их может отменить только крах или гибель этой цивилизации. Так вот, идея русской земли определила и в значительной степени сформировала то, какой облик приняла Российская империя. Она по своей сути, по своей организации ничего общего не имеет с империями западноевропейскими, в первую очередь с Британской. Фраза, которая стала чуть ли не нарицательной: «тюрьма народов» — это самая грубая и невероятная клевета на то, что по сути из себя представляла Российская империя.

В чем её разница с Британией? Британская империя  четко разделялась на метрополию и колонии. Метрополия всеми возможными способами выкачивала ресурсы из колонии и за счёт этого выглядела сияющим градом на холме. Так же действовали и другие европейские империи. В России мы никогда не наблюдаем ничего подобного. Любые территории, территориальные приращения к России становились по своему культурному статусу частью русской земли и  не могли подвергаться никакой дискриминации. Там не могло быть никаких резерваций, как в Америке.

Суть и характер Российской империи хорошо прослеживается на судьбе Прибалтики. Казалось бы, во время Северной войны при Петре первом в составе Империи оказывается огромная  часть давно европеизированной территории. Петр ничего не меняет насильственным образом. Остаются все порядки ливонского наследия. На этой территории действовало Остзейское право. Это значит, что местные туземцы – разные земгальцы, латгальцы, курляндцы, эстляндцы, народы,  образовавшие  ныне существующие государства,  были людьми второго сорта. Мало того, что они не могли получать образование выше низшего, они не могли жить в городах, они не могли заниматься торговлей,  были париями. Такое типичное явление европейской,  в данном случае – немецкой культуры.

Так вот, Петр по началу сохраняет там все порядки. Но проходит время и в 1764  первое путешествие в Прибалтику  совершает Екатерина II . Она видит проявление остзейского права, видит этих туземцев и указывает, что немецкое право в пространстве Российской империи должно быть ликвидировано, что нельзя в Российской империи так относиться к низшим сословиям. К концу ее правления  остзейское право в Прибалтике было отменено и это дало местным народам  шанс на выживание. Затем Российская империя за казённый счет вырастила местную интеллигенцию, которой отродясь у этих этносов не существовало. Сегодняшнее существующие Латвии и Эстонии возможно только потому, что, в результате вхождения в состав Российской империи, там была нормализована жизнь и ликвидированы самые  тяжелые последствия немецкой колонизации. 

Ещё более интересный пример на эту тему касается другой части Российской империи – Грузии. Она довольно долго, почти несколько веков просилась в состав Российской империи. Это удовольствие стоило дорого и по финансам, и по людским потерям. Рядом с Грузией находились две мощные исламские империи – Османская и Персидская. Для ее защиты  там надо было  держать довольно большое количество войск. В 1828 году известный русский государственник, крупный чиновник и дипломат  Александр Сергеевич Грибоедов   был в Тифлисе и вместе с другим чиновником написал проект «Записка об учреждении Российской Закавказской компании». Это переложенный вариант устройства знаменитой Ост-Индской компании, которая осуществляла выкачивание ресурсов из Индии в пользу Британской метрополии. Там было расписано, что доходы от такой компании будут весьма значительны – 29 млн рублей в год. Проект был подан Николаю I. И что вы думаете, он его утверждает? Вроде бы выгода казне говорит в пользу проекта. Ничего подобного!  Проект отвергается, как противный духу русской государственности. Все земли, в том числе и Грузия, включались прежде всего в культурное пространство России. Элита включаемых в империю образований становилась элитой России, без какой-либо дискриминации.

В интернете огромное количество аналитики с цифрами субсидий СССР союзным республикам. Мы же решили копнуть глубже  и посмотреть, а как было дело при самодержцах?

В 1890-х годах государство тратило на Кавказ до 45 млн руб. в год, а получало только 18 млн: естественно, дефицит в 27 млн покрывала Великороссия.

В рапорте управляющего Бакинской казенной палатой А.А. Пушкарева (начало 1880-х годов) говорится: 

«Несравненно богатейшие жители Закавказского края по сравнению с какой-нибудь Новгородской или Псковской губерниями, жители которых едят хлеб с мякиной, платят вчетверо меньше, в то время как голодный мужик северных губерний обязывается платить за богатых жителей Закавказья все не покрываемые местными доходами потребности по смете гражданского управления, не считая военной».

С 1868-го по 1881 год из Туркестана (Казахстан, Узбекистан, Туркмения, Киргизия, Таджикистан) в Государственное казначейство поступило около 54,7 млн рублей дохода, а израсходовано на него — 140,6 млн,  почти в три раза больше. Разницу, как говорилось в отчете ревизии 1882-1883 годов, Туркестанский край «изъял» за «счет податных сил русского народа». В 1879 году полковник А.Н.Куропаткин (будущий министр) сообщал в отчёте Военному министерству: 

«Оседлое население Туркестанского края по своему экономическому положению стоит в значительно лучших условиях, чем земледельческое население России, но участвует в платеже всех прямых и в особенности косвенных сборов в гораздо слабейшей пропорции, чем русское население».

В 1868—1871 годах русские центральные земледельческие районы, приносившие 10,39% дохода, расходовали только 4,6% от общего бюджета, а в 1879—1881 годах показатели доходов и расходов были 11,1 и 5,42% соответственно. Центральный промышленный район давал бюджету в 1868—1871 годах 6,2% дохода, а расходов на него приходилось 3,3%, в 1879—1881 годах эти показатели составляли 6,34 и 2,83%.

Получалось, что в среднем на душу населения в губерниях Европейской России приходилось в 1,3 раза больше прямых податей, чем в Польше, в 1,6 больше, чем в Прибалтике, почти в два раза больше, чем в Средней Азии, в 2,6 раза больше, чем в Закавказье. Коренное население Сибири платило государству в 10 раз меньше, чем русские крестьяне в тех же регионах.

По некоторым подсчётам, население окраин ежегодно «обогащалось» в среднем на сумму от 12 до 22 рублей на одну душу мужского пола. В среднем налогообложение великорусских губерний по  сравнению с национальными окраинами  конца XIX века было больше на 59%. «Казна больше берёт с населения [Центра], чем даёт ему», — признавал в начале XX столетия крупный чиновник Министерства финансов П.Х.Шванебах. (Историк Б.Н.Миронов)

 Почему же при таком человеческом устройстве Российская империя имеет такой печальный финал? Если к периферийным территориям было такое благосклонное отношение, они чувствовали себя в пространстве империи действительно хорошо, не был потерян ни один язык, ни одна культура, ни один народ – это хорошо известно. В чем тут дело? Все-таки в том, с чего мы начали  –  идея русской земли, когда пространство собирало разных русских людей, и это пространство определенным образом настраивало их духовное зрение. Этот удивительный культурный феномен к началу ХХ века стал размываться и к Первой мировой войне русское крестьянство в значительной степени утратило такую традицию. Это факт несомненный.

Чтобы понять, что произошло, достаточно прочитать замечательный рассказ Бунина «Последняя весна». Там показано, в каком состоянии находится русский пахарь. Он эту землю уже не воспринимает как единое целое с собой, живет по принципу «моя хата с краю»,  хотя  внешне все ещё выглядит прекрасно.   Именно в то время сделаны фотографии Прокудина-Горского. 

Итак, речь идет о судьбе русской земли и  как некоего природного комплекса, и  национальной идеи, и  фундаментального понятия русской цивилизации, как важнейшей части русского мира. Судьба трагичная, потому что переворот начала XXвека, революция, длившаяся фактически три четверти века -  с 1861 по 1939 год -  полностью поменяла характер развития целой страны и  народа.     Разрушение русского мира было голубой мечтой сразу нескольких политических групп и государств. Вопрос о том, что будет на этом месте, даже не ставился. Одни надеялись на мировую революцию, другие – на репликацию англосаксонской модели, третьи – на компрадорские кресла в колонии Запада. Но места русской жизни в будущем не оказалось. 

 Удивительно, что даже в этой страшной ситуации сработал закон культурной топики.  Оказалось, что создать какую-то принципиально новую цивилизацию на таком тотальном уничтожении не получится. И тогда запускается другой проект.  Часть большевистского руководства, прежде всего в лице Сталина, сломав через колено глобалистскую оппозицию, попыталась воскресить имперский проект, но уже под красным знаменем.

В 1936 году Молотов пошел на спектакль в театр Таирова, по пьесе Демьяна Бедного «Богатыри», где описывалось крещение Киевской Руси. Все персонажи  пьесы были людьми постоянно нетрезвыми и само крещение Руси совершалось по пьяному делу. При Ленине ей был бы обеспечен успех и государственная поддержка, но она была снята, и сам автор подвергнут остракизму. Это было знаком для всех остальных, что дальше так продолжаться не может. Терпеть такие стихи, как писал Давид Бурлюк, «Русь – один большой клоповник, всюду вшей ползет обоз» — дальше невозможно.

И вот в 1938 году появляется известный фильм Эйзенштейна, где главный герой - Александр Невский.  К нему приезжают новгородские бояре и просят встать на защиту русской земли. Недолгий ренессанс имперской идеологии закончился со смертью Сталина в 1953 году.  Далее пошёл откат, где  в один котёл, в произвольных сочетаниях, через запятую,  сваливались Маркс, Пушкин, Александр Невский, Фридрих Энгельс, Достоевский и  Ленин. 

Как результат - запустение,  невозможность нормально работать и нормально жить на русской земле. Эту картину описали русские писатели деревенщики, но не все внятно раскрыли причину явления. Федор Абрамов много писал о русском севере. Сам он был из села Веркола на реке Пинега. Он вопрошает  своих земляков – что же происходит, почему они не могут нормально трудиться на земле. И летом 1979 года один из жителей Верколы, мужик, с которого написан главный герой Абрамовских романов – Михаил Пряслин, говорит: «Эх, Федор Александрович, все мы хороши, профукали Верколу, проморгали, проболтали».

 Из повести «Котлован» Андрея Платонова: «Елисей изредка останавливался на месте и оглядывал пространство сонными, опустевшими глазами, будто вспоминая забытое или ища укромной доли для угрюмого покоя. Но родина ему была безвестной, и он опускал вниз затихшие глаза». Елисей – крестьянин, один из персонажей повести, Родина ему безвестна.  Вот результат этой вековой борьбы «всего цивилизованного человечества» с русским миром.

Первая четверть ХХI века опять швыряет в лицо вызов и снова, как  сто и двести лет назад, перед нами, как самостоятельной и ни на кого не похожей цивилизацией, встаёт выбор – кем быть  и быть ли вообще? Выбор облегчается тем, что впервые за последние 500 лет «наши западные партнеры сбросили маски».  Их не устраивает Россия в любом качестве, ни как империя, ни как республика, ни социалистическая, ни капиталистическая. А нам от них ничего не нужно, и это очень-очень выигрышная позиция. Только землю, завещанную предками, политую кровью и слезами десятков поколений, надо бы вернуть. Она нужна нашим западным соседям исключительно как плацдарм. Требуется лишить их стратегически удобной географической конфигурации. Ничего личного. На войне, как на войне. Для них это только место, удобное для нападения. Для нас, для России - самое важное, самое главное, что определяет её бытиё.

Источники

https://aftershock.news/?q=node/970763

https://academy.foma.ru/tag/russkaya-zemlya-besedy-ob-istorii