Нравственная диллема для Тома и Бернадетт

В финале 2021 года вышла в свет еще одна иллюстрация к 11 тому "Часа Нашего Торжества" - и, конечно же, бессменного авторства Василя Салихова.

Эта сцена и юмористическая, и несущая глубокий смысл, поскольку десятилетний Том считает себя уже взрослым и рьяно следит на нравственностью окружающих. Проявление близких отношений между мужчиной и женщиной при посторонних для него - верх неприличия, в его окружении такую вульгарность себе никто не позволяет. Тем более он просто в шоке, от того, что для  Берти это - норма! Ну, а Берти считает его просто скучным, как и всех взрослых.

На самом деле, он вовсе не скучный - просто нравственные нормы его общины 13 века во многом не соотносятся с современностью.

Матч закончился, пицца тоже, и мне пришло в голову почитать Книгу Райнерия. Для этого я ушел на кухню и там сидел в тишине долго, Бернадетт не было слышно. А когда заглянул в гостиную, оказалось, она телевизор смотрит вместо меня. Но не баскетбол, а странное что-то – про мужчину и женщину, которые обнимаются. «Ингрид увидит, скажет – они бесстыдники. А мы – тоже, раз смотрим за ними» - серьезно сказал я, встав между ней и телевизором. «Бесстыдники? – засмеялась Берти, пытаясь меня отодвинуть, - Ты – скучный, такой же как взрослые! У них любовь, между прочим, какие же они бесстыдники?». «Зачем же позволяют всем видеть, что только для каждого из них предназначено? – я пожал плечами, — Это значит, еще и глупые эти люди!». Девочка смерила меня взглядом и усмехнулась высокомерно: «Придурок!». Я обиделся в тот момент жутко, аж ногой хотелось топнуть! Но стерпел: «Вот ты как думаешь, для чего они так?». «Говорю тебе: у них любовь. А это – кино. На улицах и в школе твоей будто нет парочек, которые обнимаются и целуются?». «Я не видел. Ну и ладно, если и есть… Все равно же, для чего показывать всякому проходящему мимо свои чувства, которые друг для друга? Завидно что ли чтобы стало? Хвастаться?». Гостья внимательно смотрела на меня, затем вздохнула. «Вот Райнерий сказал бы: люди разные, среди них и глупые есть, и подстрекатели других ко греху, и простаки, делающие все только для того, чтобы похвастаться собой перед другими - зачем всем им уподобляться? Если кто полюбил друг друга, так это радостно, конечно, и самим им, и их семьям – но это не повод выпячивать себя». «Думаешь, это правда?» - качнула головой Берти. «А то! Погляди хоть на Ингрид и Генри!» - гордо подтвердил я. Кажется, она ко мне прислушивалась! «Чего на них глядеть-то? - девочка нажала кнопку, и картинка в телевизоре исчезла, - Не похожи на мужа и жену». «Почему?». «Ну, не похожи – и все!». Я усмехнулся громко, решив, что Берти судит неверно (сам также поступал еще недавно!). «Послушай… - я сел в кресло рядом с телевизором, - Ингрид, если, и кажется старой, то это не из-за настоящей старости. А потому что страдала много-много… Она от печали постарела, и еще, потому что у нее постоянно болели руки и ноги… Когда-то давно дурные люди сломали ей пальцы на руках и ноги, поэтому сестра хромает. Но пальцы-то ей восстановили, это Джил помогла! Она крутая! Представь себя со сломанными пальцами и что ни единого шага не можешь сделать без чужой помощи... Разве же ты бы не плакала и не унывала?». «А людей тех нашли? – серьезно спросила Берти, - Твой отец расследовал нападение?». «Не… То давно случилось, еще когда Ингрид была очень молодой – как Генри теперь, я так думаю. А брат не странный, наоборот даже: добрый и не обидит никогда. Случаются с ним глупые вещи, но это ладно! И вот, слушай дальше… - я даже сполз с кресла и сел на пол ближе к Бернадетт, сам увлекшись своим повествованием! – Генри сказал мне, что полюбил Ингрид давным-давно – это когда она еще здорова была…». «Выходит, он все равно же младше ее?» - перебила меня собеседница. «Это да, но не важно… Брат полюбил ее, но никому не сказал – прямо ни единому человеку, и ей тоже. Наверняка, думал, что это грех и стыдно… А вот Райнерий говорит: отчего же стыдно? Вовсе нет! И потом так и любил ее много лет: и пока здоровая была сестра, и когда исчезала надолго, и болеющую тоже… И он молился за нее каждый день по много раз – так сказал, много лет  подряд…». «А она что? – в нетерпении уточнила Берни, - Тоже его любила?». «Так да! – у меня ладошки вспотели, ничего себе из меня рассказчик! – Но тоже никому не сказала… Наверняка, из-за своих ран – думала, кто ее такую полюбит? И еще потому, что как мать ему… Но однажды – это уже недавно – все открылось. И Райнерий сказал им, что нечего тут стыдиться». «А на свадьбе их ты был?» - почти перебила девочка - наверняка же потому, что заинтересовалась!. «Неа, у них свадьбы не было… Это я имею в виду, когда говориться, будто Господь благословляет кому быть мужем и женой…». «Совсем нет?» - кажется Берти мне не поверила. На такое я кивнул уверенно: «Если кто любит друг друга, так и живут тогда вместе. Им радостно от этого, потому что. Генри сказал при Райнерии, что давно желает быть для Ингрид мужем, да и она не отказалась – это Бен мне рассказывал. И все! А, нет, не все! Потом еще мы ездили в Диснейленд. И пока там были, Генри подарил сестре красивый шарик на цепочке, чтобы на шее носить. И тогда уж все!». «Я тоже в Диснейленд хочу…» - печально заметила девочка, совсем не оценив окончание моего рассказа.Все эмоции Тома - удивление, смущение, растерянность, возмущение - просто на его лице! Потрясающий получился образ! 

А в очках (мальчик в очках читает) он выглядит  так, будто специально копирует Райнерия - и это еще одна визуальная находка! Огромное спасибо художнику за работу!