Старость
Автор: Андрей МалажскийПостарел душой атеист, и спохватился — как можно постареть тем, чего нету?
Спросил он у кума:
— Что с хламом делать?
Кум:
— Так-так, души нет, а хлам от нее, стало быть имеется?
Атеист(киваючи):
— В пугающем количестве.
Кум:
— На прокачку, как тачку, а потом по цене антиквариата барыгам сплавить.
Отвез атеист хлам в гараж "Рога, хвосты и копыта":
— Привет, пацаны, из ведра с гайками лимузин сделаете?
Пацаны(осмотрев "ведро"):
— Так так, набор отживших принципов, свечи сгоревшие, хм, а на каком топливе эта хрень работала раньше?
Атеист:
— На эгоизме, смешанном с дарвинизмом, с десятипроцентными насадками из алчности и ревности.
Пацаны(синхронно почесывая затылки):
— Ого — ацкая смесь, оно и немудрено, что агрегат сгорел.
Атеист:
— Ну что, беретесь за реставрацию?
Пацаны:
— Легко, и недорого возьмем — то, что на месте души у тебя сейчас стоит.
Атеист(обрадовавшись):
— Переписку Каутского с Энгельсом то бишь? По рукам!
Прошло две пьянки на кухне и половина диванного спора о превосходстве королевского тигра над Ис-2, и пацаны показали атеисту обновленный агрегат:
Линии обтекаемые — сущий спорткар; крышу, рукодельники херовы, снесли — кабриолет; под капотом запал молодецкий урчит, аки табун саблезубых кошек, уважуху внушая; цвет алый, точно страсть юношеская да глупая — сырые дрова ломать готовая.
Пацаны:
— Принимай работу, хороша душонка стала, на ней хоть в Ад...хоть в Рай за пять сек домчать можно.
Атеист(многозначительно приподнимая перст к небу):
— Ада и Рая нет.
Пацаны:
— Все верно, значит и добраться до того, чего нет, можно только на том, чего тоже нет.
Атеист:
— И то верно!
Расплачивается за работу с пацанами, садится за агрегат, вжжжжж, и через пять сек уже в Раю.
Атеист(оглядываясь в пустоте):
— Тааакс, где же райские кущи, девственные гурии, гроздями со стрип.шеста свисающие?
Из вырвиглазной белизны пустоты выпадает червяк, и ползет к атеисту, а пока ползет, хорду отращивает, апосля мясистые плавники, плавно прирастающие когтистыми лапами......до чувака уже австралопитеком добрался, и говорит:
— Обыдно да?