Лица и маски

Карета подъезжала к воротам большого парка, и навстречу ей от ворот спешил человек в темном плаще, видимо привратник. Кучер что-то крикнул ему, и человек, резко остановившись, махнул рукой назад. Ворота тут же стали открываться. Почти не останавливаясь, карета въехала в парк и по просторной аллее покатила к виднеющемуся в его глубине старинному дворцу. Окна дворца, несмотря на поздний час, были ярко освещены, а на пандусном крыльце и на площадке возле него стояло несколько богато украшенных карет. Одна, самая шикарная, пожалуй, пошикарнее даже, чем дормез герцога Садала, стояла прямо возле дверей.

― Кажется, успели, ― задумчиво сказал Рет-Ратус, и, едва карета остановилась, быстро выскользнул из распахнутой двери. Алики, хотя он ее и не приглашал, скинула с коленей полог и поспешила следом.

В то же момент двери распахнулись, и ливрейный слуга, разодетый так, что фальшивого золота на его галунах хватило бы на украшение средних размеров Весеннего дерева, согнувшись пополам в поклоне, пропустил на улицу пожилого и, судя по глубине поклона, весьма важного вельможу, одетого не в пример скромнее лакея. Алики сразу же узнала того господина, что приезжал с герцогом в тот день, когда привезли куклу.

Рет-Ратус тотчас же бросился ему наперерез.

― Прошу прощения, ваше высочество! ― склонился он, как отметила Алики, несколько менее, чем слуга. ― Не могли ли бы вы уделить мне несколько минут вашего времени?

Вельможа остановился и, с неудовольствием глянув на него, потом на Алики, сварливо произнес в затылок Рет-Ратусу:

― Ну что там у вас? Ваш план сорвался?

Рет-Ратус тут же выпрямился.

― Отнюдь нет, ваше высочество. Мой план развивается вполне удовлетворительно. Но открылись некоторые обстоятельства. ― Он сделал паузу, повторил значительно: ― Очень важные обстоятельства, ― и многозначительно замолчал.

Вельможа пожевал губами, снова покосился на Алики, спросил:

― Кто эта дама?

Ответ был незамедлительным и слегка неожиданным для Алики:

― Эта дама состоит в моей коллегии и некоторое время в этом качестве исполняла обязанности компаньонки известной вам госпожи Н. ― Он так подчеркнуто произнес это «госпожи Н», что Алики поняла, что Рет-Ратусу не хочется называть имени Наоры при посторонних ― слугах и кучерах. ― Именно благодаря ей и открылись вышеупомянутые обстоятельства.

Вельможа поморщился, и от этого его лицо стало похоже на мешок с брюквой; что именно так ему не понравилось, было непонятно.

― Это так важно? ― буркнул он.

― Иначе бы я не осмелился вас побеспокоить, ― ответил Рет-Ратус.

Вельможа снова пожевал губами и нехотя уступил:

― Что ж, вернемся в дом. В вашем распоряжении пятнадцать минут.

Он повернулся и прошел мимо так и не разогнувшего ливрейную спину лакея. Рет-Ратус, кивнув Алики, прошмыгнул за ним.

Дом был подстать галунам прислуги, но даже на беглый взгляд в нем чувствовалась солидность хозяина-вельможи. Чтобы сэкономить время, вельможа ― как уже знала Алики, сам бывший канцлер, ― повел их не наверх в апартаменты, а в приютившийся прямо под парадной лестницей маленький кабинет. Слуг он отослал одним мановением руки, кивком указал Алики садиться, грузно опустился в кресло сам и тяжелым взглядом уставился на Рет-Ратуса.

― Вскрывшиеся обстоятельства делают мой план нецелесообразным, ― быстро начал говорить тот. ― У меня возникли подозрения, что дама, ради которой мы все затеяли, ведет свою игру. Она не хочет участвовать в церемонии из каких-то других соображений. В доме, который, был предоставлен для проживания госпожи Н и который, как вы знаете, в свое время принадлежал родственнице нашей дамы, была обнаружена более чем странная находка. Вот эта девушка, ― он повел рукой в сторону Алики, но вельможа даже не глянул на нее, и обворожительно скромная улыбка пропала даром, ― нашла карамельную куклу, подвергшуюся некротическому магическому ритуалу.

― Подробнее, ― потребовал вельможа.

Рет-Ратус сухо и четко, но на удивление подробно описал находку, не забыв упомянуть явное сходство куклы с так и не названной по имени дамой, отметив при этом, что кукла, однако, наречена именем некоей Амнис. Канцлер слушал внимательно, хотя самого Рет-Ратуса, похоже, не замечал. Когда тот замолчал, канцлер, пожевав толстыми губами воздух, уточнил:

― Вы уверены, что куклу не трогали со времени проведения ритуала?

― Уверен, что нет, ― твердо сказал Рет-Ратус.

― Глупо, ― произнес канцлер скорее своим мыслям, чем обращаясь к кому-то.

Рет-Ратус его, кажется, отлично понял.

― Глупо, ― согласился он. ― Но мы не знаем всех обстоятельств.

Канцлер не ответил. Отпущенные им на разговор пятнадцать минут давно истекли, но канцлер, похоже, об этом забыл. Из чего Алики заключила, что ее открытие имеет очень ― очень! ― важное значение, раз из-за него такой вельможа готов потратить свое драгоценное время.

― Вы до конца понимаете, какое обвинение вы бросаете… этой даме? ― таким голосом канцлер, наверное, в свое время подтверждал приговоры убийцам детей и изменникам государства. Алики даже стало зябко, но Рет-Ратусу этот тон был хорошо знаком. Поэтому ответил он, нисколько не смутившись:

― Понимаю.

― Что ж. Тогда действуйте. ― Канцлер грузно поднялся с кресла. ― В Алкосе и в Арафе действуйте по своему разумению.

― Там мне понадобятся чрезвычайные полномочия, ― сказал Рет-Ратус. ― Мое теперешнее положение не дает мне возможности…

― Да. Понимаю, ― остановил его канцлер. Он полез куда-то под плащ, достал великолепной кожи небольшой бювар и, раскрыв его, долго выискивал там что-то, вынул несколько листков бумаги и, дальнозорко проглядев каждую, отделил одну из них и двумя пальцами протянул Рет-Ратусу: ― Этого, думаю, будет довольно.

Рет-Ратус мельком глянул на лист. Там знакомым ему твердым почерком было выведено: «То, что делает представитель сего, сделано по моему указанию и во благо Империи» и стоял не менее знакомый росчерк.

― Более чем, ― сказал он, аккуратно укладывая листок в свой бумажник.

― Тогда вы свободны, ― бросил канцлер. И буркнул: ― У вас, Рет-Ратус, есть одно замечательное свойство: вы отлично умеете испортить настроение.

― Не я, ваше высочество, ― отозвался Рет-Ратус, остановившись уже почти в самых дверях, ― обстоятельства…

Уже в карете Алики несмело спросила:

― Бумага, которую дал его высочество, так уж много значит? Ведь он всего лишь бывший канцлер.

Рет-Ратус усмехнулся.

― Иногда подпись бывшего канцлера значит больше, чем подпись канцлера действующего. Но вы ошибаетесь. На этой бумаге подпись вовсе не его высочества князя Беруджи.

― Чья же?

― Его Императорского Величества, ― спокойно ответил Рет-Ратус.

Аннотация:

Кастер, студент Политехнической Школы, вовсе не предполагал, что участие в новогоднем празднике может замешать его в самую гущу событий, связанных с заговором против Императора. 

https://author.today/work/12720

Примечания автора:

В цикл «Мир Книги» входят несколько романов, связанных вместе страной и миром, где происходит действие, но не связанных ни временем, ни общими героями:

«Приют Изгоев», время действия аналогично европейскому началу 17 века.

«Там, где Королевская Охота», конец 18 века (существует другой вариант, с иной композицией глав — «Лица и маски»)

«Кодекс Арафской дуэли», начало 19 века.

«Быть тварью», действие которого происходит во второй половине 19 века.

«Когда закончится война», середина 20 века.