Перечитывая И.Ефремова. "Час Быка". Часть 4

Вот показательная цитата:

«— Таэль, вы ли это? Начинаете уставать? А пример Земли? Ведь только серьезные и длительные усилия превратят безвыходные круги инферно в разворачивающуюся бесконечную спираль. Вот мы и пришли к тому, с чего начали.

— Нет, не к тому же. Вы согласились с «кжи» в обвинении нас?

— Да, Таэль. В капиталистической олигархии чем выше тот или иной класс, группа или прослойка стоит на лестнице общественной иерархии, тем больше в ней убийц, прямых и косвенных, потенциальных и реальных. Убийцы бывают разного плана — сознательные и бессознательные. Одни поступают так из прислуживания владыкам, другие от невежества, когда пост решающего значения занимает необразованный, темный человек. «Джи», хотя среди них немало темных и невежественных людей, в большинстве знающие и вообще интеллигентны. Становясь убийцами, они виноваты вдвойне. Виды убийства многообразны. Убивают несоответствием выполняемой работы и условий, в которых она проводится. Отравляют отходами производств и моющими химикатами реки и почвенные воды; несовершенными, скороспелыми лекарствами; инсектицидами; фальсифицированной удешевленной пищей. Убивают разрушением природы, без которой не может жить человек, убивают постройками городов и заводов в местах, вредных для жилья, в неподходящем климате; шумом, никем и ничем не ограничиваемым. Плохо оборудованными школами и больницами, наконец, неумелым управлением, порождающим великое множество личных несчастий, а те ведут к огромному спектру нервных болезней. И за все ответственны в первую очередь «джи»— ученые и технологи, ибо кому, как не им, исследовать причины, вызывающие убийственные последствия. А случаи, когда «джи» выступают прямыми убийцами, вооружая охранные силы, предназначенные для истребления инакомыслящих? Когда разрабатывают пытки и психологическое подавление, когда создают орудия массового убийства? По законам Великого Кольца эти деятели подлежат лишению возможности заниматься наукой, вплоть до физического удаления на дикие планеты.

Инженер Таэль неподвижно стоял перед Родис. Знакомое ей выражение растерянного ребенка все сильнее проступало на его лице.»

Не, я понимаю, что даже Таэля, назначенного вроде бы командовать всей информационной сферой Торманса могли ограничить в доступе к отдельным сегментам этого информационного богатства, но думать, размышлять, анализировать, прогнозировать ему же властители планеты не запрещали и никоим образом не препятствовали. Так почему же Таэль, получив доступ к информационным богатствам землян, демонстрирует такую острую растерянность?

Тут есть один скользкий момент. С одной стороны, как показывает вышеприведённая цитата, Родис категорически осуждает любых «джи», приложивших руку к осуществлению психологического подавления. А с другой – она, как видно из нижеприведённой цитаты, очень даже не против передать тормансианам средство именно психологического подавления. Цитирую:

«— Пожалуй, вам нужен один род оружия, необходимый для искоренения слежки, доносов, насилий. Это ИКП — пульсационный ингибитор короткой памяти. На корабле сделают несколько десятков ИКП, но вы не должны пускать их в ход ранее, чем размножите в сотнях тысяч экземпляров.

— Мне непонятно назначение ИКП, — устало сказал Таэль.

— Вы знаете о двух видах памяти? Они управляются в мозгу различными системами молекулярных механизмов. Лишив человека долгой памяти, вы превратите его в идиота. Но, сняв короткую память, все недавно полученные сведения и внушенные психоштампы, вы обезвредите самого опасного врага, не отняв у него возможности вернуться к любой деятельности.

— Хотя бы к прежней?

— Хотя бы. Но ему придется начинать все заново, как и его учителям.

— Но это же великолепно! Если еще это оружие небольшого размера…

— Оно миниатюризовано, чуть больше украшения, какие когда-то носили на пальцах. Прибавьте к нему крохотный диссектор ДПА для распознавания психики человека.»

И это – историк Фай Родис, которая должна была остро, полно и чётко знать, что оружие может быть и будет в конечном итоге развёрнуто в любую мыслимую сторону. Короткая память есть у всех разумных органиков и, следовательно, большая их часть так или иначе может оказаться перед реальной перспективой лишения этой памяти. А уж небольшая часть «умников», в том числе и властители – сумеют как-то избежать контакта с излучением этого кошмарного прибора. Фай Родис этого не знает, не понимает и не хочет понимать. А это уже – приговор ей как специалисту-историку. Обвинительный приговор, к тому же.

Ничем не лучше в способности понимания весьма некомфортных вещей, ситуаций, явлений и спутники Фай Родис – прежде всего – земляне. Которые вроде бы и обязаны быть диалектиками, то есть видеть, чувствовать и понимать не только хорошее, но и плохое и нейтральное, но реально в повседневной суете почему-то утрачивают эту полезнейшую способность. Вот цитата:

«— Ты не замечаешь повсюду на Тормансе одну странную закономерность? — спросил Тор Лик. — Во всех хороших местах, зданиях, даже в людях скрыто плохое.»

Не, ну это потрясающе – Тор Лик всерьёз причислил себя к ангелам господним, никак не меньше. «Всё вокруг плохо, всё вокруг плохое, все вокруг плохие – один я весь белый, чистый и пушистый». И, что самое прискорбное, примерно в том же ключе мыслят и действуют и остальные земляне-коммунисты. Что весьма симптоматично и по сути – крайне негативно.

Торманс, между тем, продолжает быть для землян, несмотря на всю их техническую и технологическую вооружённость, опасным и неприветливым местом. Вот цитата:

«Гэн Атал поднялся, и в ту же минуту проснулась Тивиса.

— Мне снилось что-то плохое, тревожное. Здесь, на Тормансе, мне часто тяжело по ночам, особенно перед рассветом.

— Час Быка, два часа ночи, — заметил Гэн Атал. — Так называли в древности наиболее томительное для человека время незадолго до рассвета, когда властвуют демоны зла и смерти. Монголы Центральной Азии определяли так: Час Быка кончается, когда лошади укладываются перед утром на землю.

— Долор игнис анте люцем — свирепая тоска перед рассветом. Древние римляне тоже знали странную силу этих часов ночи, — сказала Тивиса и занялась гимнастикой.

— Ничего странного, — подал голос астрофизик. — Вполне закономерное чувство, сложившееся из физиологии организма еще с первобытных времен и особого состояния атмосферы перед рассветом.

— Для Афи все всегда связано с космосом! — Тивиса засмеялась.»

Ефремов уделяет огромное внимание и значительное место в повествовании непосредственному ознакомлению землян с Тормансом, его природой – в первую очередь. И здесь, к сожалению, земляне из группы высадки «Тёмного Пламени» действуют и мыслят, на мой читательский взгляд, далеко не всегда оптимально. В частности, они не располагают аппаратурой, обеспечивающей детальную локацию окружающего пространства и потому вінуждены часто использовать защитные поля, генерируемые СДФ. 

Эти забавные многоножки, кстати, что показательно, мало приспособлены для движения по пересечённой местности, но с этим недостатком можно ещё смириться, а вот с тем, что батарей этих «помощников» хватает на считанные часы – это уже проблема, требующая решения. Но «тёмнопламенцы» из группы высадки и их коллеги, оставшиеся на корабле, не желают оперативно и реально решать эту проблему. Вполне вероятно, что на корабле у них нет даже простейшей ремонтной мастерской. 

Да и с экологическим мышлением у землян большие проблемы – использовав сборные планеры, члены группы высадки сочли возможным бросить планеры на месте посадки, сочтя выполнившие свою функцию машины не чем иным, как «бесполезным грузом». И никто из землян даже не возразил, не сказал, что этот «бесполезный груз» только что изрядно сократил людям путь по слишком сложной для пешего передвижения местности, избавил от необходимости тратить на «пешеходную прогулку» многие часы. Так что Ефремов, на мой взгляд, продолжает исподволь, штрихами показывать несовершенство людей «коммунистического далёка», а если быть более точным – слабость, глупость, тупость и непрофессионализм этих вроде бы совершенных – по сравнению хотя бы с современниками писателя – людей. 

Путешествие нескольких землян по «дикой территории» Торманса проявляет, на мой взгляд, крайнюю неготовность людей «коммунистического далёка» к проведению разведки. Вот цитата:

«Тор Лик попробовал связаться со звездолетом посредством отраженного луча, но безуспешно. Мощности СДФ не хватало для создания своего волновода, а без него столь дальняя связь требовала знания атмосферных условий.»

У несовершенных – в любом мыслимом смысле – землян-коммунистов оказались и несовершенные помощники. А два несовершенства в сумме совершенство, как известно, не образуют. Получается, что вращаясь вокруг планеты, «Тёмное Пламя» не провёл, в частности, сколько-нибудь подробную разведку тех самых атмосферных условий. 

У меня, как у читателя, постепенно укрепляется мнение, что земляне не заинтересованы в изучении исходного положения дел в любом месте, где им доводится оказаться за пределами своей родной планеты – всё равно они желают это место терраформировать исключительно по единственному стандарту, который знают, любят, уважают, которому поклоняются – коммунистическому. 

Ефремов, на мой взгляд, доказывает это ненавязчиво и чётко: земляне постоянно отмечают признаки варварства тормансиан, но при этом сами деятельно формируют представление о себе самих как о варварах. 

Писатель мастерски, выпукло описывает появление землян в пределах тормансианского древнего города Кин-Нан-Те. Сразу чувствуется, что здесь – родная стихия для палеонтолога-профи. И при этом действия землян в пределах заброшенного города Ефремов описывает так, что не остаётся малейших сомнений в продолжении цепочки доказательств тупости, глупости, непрофессионализма обитателей «Тёмного пламени»:

«Тивиса беспомощно оглянулась. Ее познания в социологии низкоорганизованных обществ были слишком ограниченны, чтобы предвидеть события и найти наилучшую линию поведения. Тор Лик кинулся было вперед, туда, откуда доносились крики, но, подумав, вернулся к товарищам. Гэн Атал, не теряя времени, выдвинул излучатель защитного поля СДФ.»

Вот так. Посадили молодых людей в консервную банку, закинули туда, куда звёздный Макар телят своих точно не гонял, а молодые люди оказались жутко необразованными и откровенно глупыми, а ещё – слишком полагающимися на мощь своих механических «слуг». Вся эта компания «туристов» ни разу даже не задумалась о том, что батареи СДФ – не бездонны и после поездки на многоножках надо бы ввести жёсткий режим экономии энергии. Так нет, мужчина-землянин сразу озаботился не своей собственной готовностью к защите от нападения, а готовностью своей многоножки использовать защитное поле. Что и говорить, показательный дисквалифицирующий землян признак.

Как показывает Ефремов, описывая столкновение землян с тормансианами-дикарями, группа высадки неспособна эффективно действовать в боевой обстановке – земляне откровенно медлят и тупят, а также слишком полагаются на своих механических «слуг» и мощь их батарей. А главное, что проявляет Ефремов своим дальнейшим показом событий столкновения – это неготовность и даже объективную неспособность «тёмнопламенцев» действовать автономно, в полной изоляции, в отрыве от своих соплеменников. Вот и проявилась – во всей своей красе - оборотная сторона слишком резкого и полного погружения в «коллективизм».

Дополнительным свидетельством ущербности программ, протоколов и прочих рамок, которыми руководствуются земляне-коммунисты, служит вот эта цитата:

«— Конечно, у каждого СДФ есть резательный луч, инфразвук для обрушения препятствий, наконец, фокусированный разряд… Но я не понимаю вас!

— Такая проницательная женщина и не может понять, что, вместо того чтобы расходовать энергию на защитное поле, надо истребить негодяев.

— Они этого не сделают!

— Даже если вы прикажете им?

— Я не могу отдать такого безнравственного приказа. Но если б даже и попыталась, все равно никто его не исполнит. Это один из главных устоев нашего общества.»

Фай Родис, взрослая женщина, профессионал – хочется думать – в своей области – и не понимает, что за пределами атмосферы Земли действуют и будут действовать другие протоколы, программы и рамки реагирования на изменения ситуации. 

Чойо Чагас на мой взгляд прав, указывая на необходимость применения оружия по дикарям, того самого оружия, которым, как оказалось, битком набиты СДФ, а вот Родис… Она из-за своей неспособности – боюсь, что даже органической – выйти за рамки протоколов реагирования, пригодных только для внутриатмосферного земного применения, стала главной виновницей гибели своих коллег из группы высадки. 

Мало того, что она не научила своих молодых коллег действовать автономно, жёстко и решительно – доказательства этого ненаучения Ефремов представляет раз за разом всё более чёткие и ясные – она ещё слишком верит в возможность терраформирования не только планеты, но и самих тормансиан по земно-коммунистическим лекалам. 

Именно \эта слепая, глупая, непрофессиональная вера, густо замешанная на чувствах и эмоциях, которые в экстремальной ситуации – а ситуация с попавшими в окружение дикарей членами группы высадки и в самом деле была экстремальной – не позволила Фай Родис отнестись к необходимости запросить помощь у Чойо Чагаса с необходимым вниманием и подозрительностью. 

Фай Родис в очередной раз проявила свои личные глупость, тупость и непрофессионализм, дала Чагасу точный крайний срок работоспособности батарей СДФ у группы высадки и не проконтролировала, какой именно приказ отдал владыка планеты своему помощнику. 

Вот достаточно большая по объёму цитата, проявляющая ещё ряд уязвимостей в позиции Фай Родис, да и собственно, в позиции всех её коллег-землян:

«— Мне самому хотелось бы задать вам несколько вопросов, — поспешно сказал Чойо Чагас. — Будете ли вы после полученного урока стремиться в удаленные области планеты?

— Нет. Эта экскурсия была вызвана исключительно желанием наших исследователей увидеть первобытную природу Ян-Ях.

— Что ж, они ее увидели!

— Опасность пришла не из природы. «Оскорбители»— продукт человеческого общества, построенного на угнетении и отсутствии равенства.

— О каком равенстве вы говорите?

— Единственном! Равенстве одинаковых возможностей.

— Равенство невозможно. Люди так различны, следовательно, не равны и их возможности.

— При великом разнообразии людей есть равенство отдачи.

— Выдумка! Когда ограниченные ресурсы планеты истощены до предела, далеко не каждый человек достоин жить. Людям там много надо, а если они без способностей, то чем они лучше червей?

— Вы считаете достойными только тех, у кого выдающиеся способности? А ведь есть просто хорошие, добрые, заботливые работники!

— Как их определить, кто хорош, кто плох? — пренебрежительно улыбнулся Чойо Чагас.»

Не, потрясающе. «Желанием наших исследователей». Прям дети, ей богу. Они что, спутали Торманс с земным зоосадом «Космозоо»? Фай Родис забыла, что основой человека является животное – обезъяна, ставшая разве что прямоходящей и безволосой? Фай Родис забыла, что налёт цивилизованности любого рода у большинства людей слишком слаб вне зависимости от эмоционально-чувственных желаний и стремлений? Фай Родис забыла, что кроме сверхбезопасной и сверхкомфортной Земли существуют десятки планет, на которых так или иначе приходится реально забыть и о безопасности, и о комфорте?

А главное – Фай Родис говорит о каком-то мифическом «равенстве одинаковых возможностей». Только вот её коллеги – земляне из группы высадки почему-то чётко ощущают неравенство возможностей – своих собственных и той же Фай Родис и уже несколько раз чётко пожалели о том, что обладающей немалой психосилой Фай Родис нет рядом с ними. Так что разрыв между теорией и практикой у землян, вышедших за пределы атмосферного щита своей материнской планеты становится катастрофически, угрожающе значительным. 

Когда же Чойо Чагас – уважаю этого перса, очень логичный и последовательный в мыслях и действиях мэн – ловит свою собеседницу-инопланетянку на логических нестыковках, Родис начинает говорить о каком-то мифическом равенстве отдачи, не замечая, что всё глубже впадает в грех нелогичности мышления и суждений. 

Угум, если не прокатило «равенство возможностей», значит, может прокатить «равенство отдачи», да? 

А главное – Фай Родис медлит. И сама – не действует. И не использует в оперативном режиме свою психосилу, чтобы проконтролировать, какой приказ отдал Чойо Чагас своему помощнику. 

Значит, обездвижить стража через портьеру она может, а услышать, что и как говорит правитель планеты в двадцати метрах через стенку уже нет? Какое явно преступное несовершенство, какая явная преступная неготовность к действиям в экстремальных ситуациях.

Это несовершенство и эта неготовность свойственны всем поголовно землянам-пришельцам. Вот цитата:

«Голос Гриф Рифта на милом земном языке вдруг ворвался в настороженную тишину кладбища, вызвав ответный шум толпы.

— Внимание! Тивиса, Гэн, Тор! Только что Родис говорила с Чойо Чагасом. Самолеты пробиваются сквозь бурю, свирепствующую на равнине Мен-Зин. Придут с опозданием. Экономьте батареи насколько возможно, сообщайте положение в любой момент, жду у пульта!

«Внезапная буря здесь, в самых спокойных широтах Торманса? И почему об этом стало известно только сейчас, когда в индикаторах батарей горела последняя нить?»»

Потрясающе. Могучий звездолёт стоит на планете и не держит весь климат, всю погоду Торманса под постоянным наблюдением. Я могу поверить в отсутствие возможностей по постоянному мониторингу погоды и климата Ян-Ях у группы высадки, но в то, что этот мониторинг не осуществляет корабельная автоматика… Я поверить не могу. Это уже какое-то запредельное нарушение протоколов пребывания на чужой планете.

Ефремов раз за разом продолжает доказывать читателям ущербность землян из «коммунистического далёка»:

«— Чойо Чагас лжет. Для чего им нужна наша смерть? — воскликнула Тивиса.

Мужчины промолчали. Гэн Атал вызвал «Темное Пламя».

— Поднимаю звездолет! Держитесь, сокращая поле, — коротко сказал Гриф Рифт.

Гэн Атал проделал в уме мгновенный расчет: взлет из стационарного состояния — три часа, посадка — еще час. Нет! Поздно!

— Пробивайтесь за город, раскидав толпу инфразвуком! — крикнул командир.

— Бесполезно. Далеко не уйдем. Мы слишком долго ждали, поверив в самолеты Чагаса, иначе бы постарались закрепиться в каком-нибудь здании, — с виноватой ноткой сказал инженер броневой защиты,»

А почему это Чойо Чагас обязан говорить чужакам только правду и одну только правду? Её даже в земном суде, находясь под присягой, далеко не всегда говорят всю до доннышка. И если уж женщина Земли не знает, что лучшим оперативным решением очень многих проблем является устранение людей по принципу «нет человека – нет проблемы»… То подготовка землян к эффективной деятельности вне атмосферного щита родной планеты оставляет желать много-много лучшего.

Мужчины, кстати, ничем не лучше своих соплеменниц. Это же надо – взлёт из стационарного положения не раньше чем через три часа! Это же надо – поверить в самолёты Чагаса. Поверить! А своих мозгов подумать, спланировать, проанализировать, спрогнозировать у землян что, не хватило?!

Группа высадки – её часть – погибла под обломками рухнувшей башни. Но даже это не заставило, как показывает Ефремов, Фай Родис в ураганном темпе поумнеть, а точнее прозреть. Вот цитата:

«Наконец Фай Родис подошла к Чойо Чагасу.

— Я многому научилась на вашей планете, — сказала она без аффектации, — и теперь понимаю, как может лгать человек, принужденный к тому угрожающим положением. Но почему лжет тот, кто облечен могуществом великой власти, силой, какую дает ему вся пирамида человечества Ян-Ях, на вершине которой он стоит? Зачем это? Или вся система вашей жизни так пронизана ложью, что даже владыки находятся в ее власти?»

Женщина Земли так и не смогла понять, что никто из тормансиан не обязан говорить землянам правду, только правду и одну только правду. Женщина Земли оказалась бессильна – как и впрочем, все её сокомандники – перед противодействием тормансиан стремлению и желанию пришельцев завести на Тормансе свои порядки, навязать свои стандарты восприятия и поведения. Ведь ясно же, что то, что является ложью для Фай Родис и для её сокомандников, не является ложью для большинства, даже подавляющего большинства тормансиан. 

Фай Родис так и не смогла уразуметь, что в чужой монастырь со своим уставом – не ходят. Она продолжала считать тормансиан людьми Земли и только людьми Земли, а значит – людьми, обязанными следовать чуждым для них коммунистическим стандартам поведения. У неё в сознании никак не укладывалось, что тормансиане уже не земляне, что у них другие протоколы поведения, реагирования и восприятия. 

Поддавшись – в очередной раз, в который уже раз – не логике и разуму, а чувствам и эмоциям – Фай Родис восклицает, цитирую:

«— Руководясь достойными намерениями, я смею все.»

Потрясающе. Взрослая, зрелая женщина, дипломированный историк не понимает элементарной вещи – того, что тормансиане не обязаны делать в пожарном порядке достойные намерения землян образцом для подражания. И тем более – не обязаны делать их руководством для своих собственных действий. 

Фай Родис, историк, оказывается так и не вникла в суть исторических документов, не поняла и не осознала, что люди – разные, что они руководствуются разными, а не одними и теми же побуждениями, причинами, основами. Неспособность жить вне «коммунистического санатория», в который в «коммунистическом далёко» превратилась Земля, настолько деформировала сознание, память, психику всех без исключения Землян, что они оказались неспособны эффективно и результативно, а главное – правильно действовать вне «зоны комфорта». 

Ефремов продолжает показывать реальную многоликую опасность и неприемлемость падения человечества из одной крайности – капитализма в другую крайность – коммунизм.

В разговоре с Гриф Рифтом Родис фанатично продолжает гнуть свою линию. Эта линия – показательна. Особенно, если сравнить её с финальным воплем погибающей Родис – «Кораблю – взлёт!». Вот цитата:

«И, встретив взгляд Гриф Рифта, с укором созерцавшего «сигналы жизни»— зеленые огоньки, которых осталось лишь четыре, Фай Родис твердо сказала:

— Это невозможно. Рифт. Бегство, отступление, называйте это как хотите, невозможно. Невозможно после того, как мы посеяли надежду, после того, как эта надежда начала вырастать в веру!..

Командир звездолета тяжело поднялся. Сжимая большие руки, чуть горбясь, он не отрываясь смотрел в зеленые глаза женщины, которую нельзя было не любить. Потом он выпрямился, расправил грудь. Все его существо выражало возмущение.

— Проклятая планета не стоит и тысячной доли наших потерь. Здесь ни к чему хорошему еще не готовы! Мы не можем допустить таких жертв! — Рифт показал рукой в сторону погасших навсегда «сигналов жизни».»

Родис даже мысли не допускает о том, что она сама инициирует бегство – иначе я назвать это не могу – корабля с оставшимися в живых землянами с Торманса. На мой взгляд, Гриф Рифт более прав в своей позиции. Он более логичен и менее подвержен эмоциям и чувствам. Впрочем, как и полагается мужчине. А вот Родис… Я всё больше, как читатель, убеждаюсь в том, что руководителем такой спецэкспедиции надо было ставить кого-то другого. Но – не Родис. 

Ефремов продолжает зачитывать обвинительный приговор людям «коммунистического далёко»:

«Люди Эры Встретившихся Рук не страшились смерти и стойко встречали неизбежные случайности жизни, полной активного труда, путешествий, острых и смелых развлечений. Но бессмысленная гибель трех друзей на жестокой планете переносилась тяжелее, чем если бы это случилось на родине.»

Ну да, стойко встречали. То-то они как-то быстро и остро «сдулись», поняв, что как только исчезнет защитное поле, толпа дикарей очень быстро умертвит их, ставших «возмутителями спокойствия». Активный труд, да? А кто мешал поставить на автоматику слежение за атмосферой, погодой и климатом планеты? Кто мешал не ехать на СДФ, а бежать ножками, своими ножками? Путешествий, да? А чего-это при столкновении с дикарями земляне так быстро забыли основы организации эффективной обороны и основы успешных боёв в полном окружении? Смелые развлечения, да?! А вот это уже целый пункт приговора – оказывается, земляне из «коммунистического далёка» везде ищут только развлечения. Вот одна из основных причин постоянного неуспеха деятельности людей «коммунистического далёка» - там, где невозможно задействовать протокол «развлечение», деятельность землян перестаёт быть правильной, профессиональной, безопасной, а главное – результативной.

Разговор Фай и Эвизы. Цитата:

«И до сих пор здесь не могут понять, что свобода может быть лишь от великого понимания и ответственности.»

Угум. Прямо персонально Фай и Эвиза вот двадцать четыре часа в сутки ежеминутно и ежесекундно всё происходящее на Тормансе правильно и сверхполно понимают и за всё готовы отвечать своей жизнью, своим здоровьем, своей психикой. Ну не поверю я, как читатель, в эту словесную муть, так похожую на вопли «политруков» времён начала ВОВ. Земляне-пришельцы – каждый из них и все скопом - несвободны, потому что они многое, даже очень многое не понимают, а также за многое не хотят, не умеют и не могут - по своему скудоумию - нести ответственность. 

И при этом земляне фанатично желают терраформировать и Торманс, и его население. Фанатично, потому что ничего другого не умеют, не хотят, не желают и не могут.

Следующий разговор Чойо Чагаса и Фай Родис проявляет сохраняющийся между ними – а следовательно и между тормансианами и землянами антагонизм. Многоуровневый и реальный. К сожалению, Ефремов и здесь показывает Фай Родис не в лучшем виде. Вот цитата:

«— Я запретил общественный показ! — с расстановкой проговорил владыка. — И предупредил, чтобы вы не вмешивались в дела нашей планеты!

— Общественного показа не было, — жестко ответила Родис. — Исполняя ваше желание, мы не демонстрировали фильмов всей планете. Вероятно, у вас есть на это причины?

— Я запретил показывать кому бы то ни было!

— На это не имеет право ни одно государство, ни одна планета во вселенной. Священный долг каждого из нас — нарушать такое беспримерное угнетение. Кто смеет закрывать мыслящему существу путь к познанию мира? Фашистские диктатуры прошлого Земли и других миров совершали подобные преступления, причиняя неимоверные бедствия. Поэтому когда в Великом Кольце обнаруживают государство, закрывающее своим людям путь к знанию, то такое государство разрушают. Это единственный случай, дающий право на прямое вмешательство в дела чужой планеты.

— Может ли судить какое-то там Кольцо о конкретном вреде или пользе в чужой жизни! — в бешенстве крикнул Чойо Чагас.

— Не может. Но запрет познавать искусство, науки, жизнь других планет недопустим. Для того чтобы установить с вами дружеские отношения и понимание, мы сделали уступку, не требуя всепланетного показа фильмов.»

Фай Родис не понимает, что такое общественный показ. Для неё общественный показ – это показ всему населению планеты. А для Чойо Чагаса общественный показ – это показ вне круга посвящённых. Любого размера круга – от семьи до «группы товарищей». 

Да, Ефремов указывает чуть раньше, что земляне опасались за судьбу тормансиан, увидевших земные фильмы, но дальше пустых опасений дело, как видно из дальнейшего повествования, не пошло. Всё завершилось словами и мыслями, без действий. Потому что действия в таких условиях должны были быть такими, которые были крайне невыгодны землянам, заряженным на скоростное и полное терраформирование любых разумных органиков, встреченных в космосе.

Фай Родис не понимает, что такое вмешательство в дела всей чужой для неё планеты. Она полагает Торманс уже подотчётной и подчинённой Земле, планетой, обречённой на терраформирование по коммунистическим лекалам. И потому не видит, не чувствует и не осознаёт, что она и её сокомандники уже своим появлением на орбите Торманса вмешались – прямо, реально и деятельно - в жизнь и судьбу тормансиан. Любых – от самого убогого до самого всевластного. 

Фай Родис в своём фанатизме не осознаёт, что городит совершеннейшую чушь. Вот часть вышеприведённой цитаты: «— Я запретил показывать кому бы то ни было!

— На это не имеет право ни одно государство, ни одна планета во вселенной.»

Вот вам пример руководства не логикой и разумом, а эмоциями и чувствами. Вредоносного и преступного руководства. 

Фай Родис не осознаёт всю глубину нелогичности озвучиваемых ею суждений: земляне и так слишком мало знают о космосе, о галактике и тем более о Вселенной в целом и потому любые ссылки на то, что какая-то планета на что-то не имеет право… Точнее, конечно, не планета как небесное тело, а население – как минимум разумноорганическое – этой планеты… Это - смешно. И реально контрпродуктивно. 

И, кстати, государства на планетах бывают не только коммунистическими, но и социалистическими, и капиталистическими и феодальными, и рабовладельческими. Фай Родис же знает – реально и осязаемо - только одно государство – коммунистическое. И фанатично полагает, что все остальные типы государств организованы, устроены и действуют по лекалу коммунистического государства. 

Великое Кольцо, на которое ссылается «начальница» экспедиции – сильно прежде всего своим разнообразием и те же цефеяне, кстати, не стали передавать землянам все отснятые ими материалы и тем более – сообщать о том, что оставили на спутнике Торманса свою бомбовую станцию. 

Так что всевластие коммунистического лекала существует только в воспалённом и ущербном сознании фанатички Фай Родис ну и частично – в сознаниях её коллег по «Тёмному Пламени». А ещё – только на Земле, этом «заповеднике коммунизма», который, как постоянно доказывает Ефремов, совсем не так хорош, каким можно его изобразить в теории.

Ещё одна цитата – момент уж больно показательный – противостояние Родис и Чагаса продолжается:

«— Но контроль? Кто поручится за полную безвредность ваших фильмов? Это пропаганда чужих идей! Обман!

— Коммунистическое общество Земли не нуждается ни в пропаганде, ни в обмане. Поймите, владыка планеты! — Родис вскочила на ноги. — Зачем это Земле? Вы умный человек, как бы ни ограничивали вас диктаторские условия! Неужели вы не чувствуете, что наше единственное желание, до того как мы тронемся в обратный путь, как можно больше отдать вам, помочь вашим людям найти путь к иной жизни… безвозмездно! Нет выше радости для человека, чем отдавать и помогать, поймите же!»

И снова Чойо Чагас прав в своей логичности и разумности. То, что показывали пусть и немногим тормансианам земляне-пришельцы, демонстрируя стереофильмы – чистая пропаганда чужих идей и параллельно и дополнительно – махровый многоуровневый обман. 

Фай Родис выдаёт – фанатично и запрограммировано – желаемое за действительное, утверждая – опять таки словесно – что коммунистическое общество Земли не нуждается ни в пропаганде, ни в обмане. Забыв при этом, что сама, как коммунистка-историк, обманула тормансиан, пытаясь и стремясь получить разрешение на посадку земного звездолёта на Тормансе. Забыв при этом, что постоянно пропагандирует только одно известное ей и приемлемое для неё общество – коммунистическое. 

Фай Родис не понимает тщету и смешность своих попыток именно выдать желаемое за действительное. Земляне-пришельцы с коммунистической Земли могут отдать тормансианам только коммунистические лекала, но при этом такие лекала совсем не обязательно окажутся архиприемлемы для тормансиан – хоть всех поголовно, хоть каждого в отдельности. Ничего другого земляне отдать тормансианам не могут. У них этого другого нет, несмотря на мифическое членство Земли в некоем Великом Кольце. 

Те же цефеяне реально наплевали на потребности землян, потому и дали землянам минимум информации. А у цефеян, учитывая значительные размеры их корабля, возможностей по съёму информации с Торманса были не в пример больше, чем у обитателей второго и последнего по списку кораблей ЗПЛ «Тёмное Пламя». 

У меня есть стойкое убеждение – спасибо за это Ефремову – что цефеяне собрали о Тормансе и тормансианах намного больше инфы, чем передали землянам. Намного больше, подчёркиваю. И при этом собрали этот значительный объём инфы не делая посадку на планету Торманс – цефеянам эта посадка не была нужна ещё и потому, что они не собирались терраформировать ни планету, ни её обитателей по своим цефеянским лекалам.