Справедливо ли наказан Босой?

Никанор Иванович работал председателем жилищного товарищества дома N 302-бис по Садовой улице в Москве. 

В романе Воланд пожелал избавиться от Босого и Коровьев, представившись жильцом Тимофеем Квасцовым, донес на председателя домоуправления, что тот спекулирует валютой[1]. Только Никанор Иванович, покинув нехорошую квартирку, сел у себя дома за стол пообедать, как оперативно явились представители органов и обнаружили в заявленном месте четыреста долларов[2]. Сразу же последовало предложение, сдать председателю остальную валюту. Видимо в испуге, Никанор Иванович открестился от спекуляции[3] и признался во взяточничестве. Причем сдал все правление[4]. В тридцатые годы в СССР второе[5] каралось сильнее, чем первое[6]. Согласно УК РСФСР от 1926 года за спекуляцию Босой мог получить максимум до года, а за взяточничество — от двух до расстрела с конфискацией.

Для выяснения всех обстоятельств этого дела органами были вызваны для допроса члены правления (секретарь Пролежнев[7] и Пятнажко[8]) и жилец-«доноситель» Тимофей Квасцов[9]. Однако, сам Никанор Иванович не смог прояснить ситуацию и попал в клинику для душевнобольных. Его поместили в палате №119 рядом с палатой мастера. А с другой стороны от автора романа о Понтии Пилате оказался в палате №117 Иванушка Бездомный. 

Чем же все закончилось для председателя жилищного товарищества? Точно можно сказать только то, что спустя лет семь мы застаем Никанора Ивановича у него дома на Садовой улице[10]. Повествователь не сообщил, понес ли Босой наказание от государства за взяточничество.

К отрицательным качествам председателя можно добавить еще, что он был грубоват в обращении. «Нужно признаться, хоть это и неприятно, что Никанор Иванович был по натуре несколько грубоват». (Глава 9-я «Коровьевские штуки»)

Таким образом, если соглашаться с мнением, что Воланд в романе карает виновных, и не столько за настоящие прегрешения, сколько за прошлые, то за взяточничество и грубость председатель пережил нервное потрясение от обыска и задержания и какое-то время провел в клинике Стравинского. В романе указан точный срок нахождения в лечебнице только Бенгальского — четыре месяца. В отношении Бездомного, Римского и Босого прямых указаний нет. Но предположим, что и Никанор Иванович провел в клинике Стравинского тоже четыре месяца. Это в шесть раз меньше, чем минимальное наказание за взяточничество, в котором сам же Босой признался. Кроме того, мы не знаем, сохранил ли он свою должность председателя жилищного товарищества или нет. Должность эта выборная и без судебного решения о запрете такие должности занимать на определенный срок, объединение жильцов дома 302-бис по Садовой улице могли снова избрать Никанора Ивановича своим председателем. Так что полагать, что Босой «наказан» Воландом за взяточничество еще с большой натяжкой можно, а вот что «наказание» было справедливым, т.е. соответствующим содеянному (четыре месяца в клинике за взяточничество) — совершенно нет.

[1] «Лишь только председатель покинул квартиру, из спальни донесся низкий голос:

— Мне этот Никанор Иванович не понравился. Он выжига и плут. Нельзя ли сделать так, чтобы он больше не приходил? <…>

И сейчас же проклятый переводчик оказался в передней, навертел там номер и начал почему-то очень плаксиво говорить в трубку:

— Алло! Считаю долгом сообщить, что наш председатель жилтоварищества дома номер триста два-бис по Садовой, Никанор Иванович Босой, спекулирует валютой. В данный момент в его квартире номер тридцать пять в вентиляции, в уборной, в газетной бумаге четыреста долларов. Говорит жилец означенного дома из квартиры номер одиннадцать Тимофей Квасцов». (Глава 9-я «Коровьевские штуки»)

[2] «Первый на ходу показал Никанору Ивановичу документик, а второй в эту же минуту оказался стоящим на табуретке в уборной, с рукою, засунутой в вентиляционный ход. В глазах у Никанора Ивановича потемнело, газету сняли, но в пачке оказались не рубли, а неизвестные деньги, не то синие, не то зеленые, и с изображением какого-то старика». (Глава 9-я «Коровьевские штуки»)

[3] «— Нет! — ответил Никанор Иванович страшным голосом, — подбросили враги! <…>

— Вот контракт... переводчик-гад подбросил... Коровьев... в пенсне!» (Глава 9-я «Коровьевские штуки»)

[4] „Брал, но брал нашими советскими! Прописывал за деньги, не спорю, бывало. Хорош и наш секретарь Пролежнев, тоже хорош! Прямо скажем, все воры в домоуправлении. Но валюты я не брал!»“ (Глава 15-я «Сон Никанора Ивановича»)

[5] Согласно УК РСФСР от 1926 года, как раз наоборот, взятка имеет более пагубные последствия для нарушителя, чем валютная махинация. За валюту Босому грозил максимум год, а за взятку от двух до расстрела с конфискацией.

117. Получение должностным лицом лично или через посредников в каком бы то ни было виде взятки за выполнение или невыполнение в интересах дающего какого-либо действия, которое должностное лицо могло или должно было совершить исключительно вследствие своего служебного положения, — лишение свободы на срок до двух лет.

Если получение взятки совершено при отягчающих обстоятельствах, как-то: а) ответственном положении должностного лица, принявшего взятку, б) при наличии прежней судимости за взятку или неоднократности получения взятки, в) с применением со стороны принявшего взятку вымогательства, — лишение свободы со строгой изоляцией на срок не ниже двух лет, с повышением вплоть до расстрела с конфискацией имущества.

[6] Согласно УК РСФСР от 1926 года нарушение правил о валютных операциях определяется статьей 59 пунктом 12. 

для должностных лиц (а Босой им как раз и был) — лишение свободы со строгой изоляцией на срок не ниже одного года, а при отсутствии признаков, указанных в статье 109 настоящего Кодекса, — дисциплинарное взыскание;

для частных лиц (например, для Аннушки) — штраф до трех тысяч рублей; в случае же, когда будет установлено занятие лица указанными операциями в виде промысла — лишение свободы на срок не ниже одного года с конфискацией всего или части имущества.

[7] «С тем и уехали с Садовой, причем с уехавшими отбыл растерянный и подавленный секретарь домоуправления Пролежнев». (Глава 15-я «Сон Никанора Ивановича»)

[8] «И тут в комнату вошел какой-то гражданин. При виде вошедшего сидящий за столом побледнел.

— Член правления Пятнажко? — спросил у сидящего вошедший.

— Я, — чуть слышно ответил тот.

Вошедший что-то прошептал сидящему, и тот, совершенно расстроенный, поднялся со стула, и через несколько секунд Поплавский остался один в пустой комнате правления». (Глава 18-я «Неудачливые визитеры»)

[9] «А еще через час неизвестный гражданин явился в квартиру номер одиннадцать, как раз в то время, когда Тимофей Кондратьевич рассказывал другим жильцам, захлебываясь от удовольствия, о том, как замели председателя, пальцем выманил из кухни Тимофея Кондратьевича в переднюю, что-то ему сказал и вместе с ним пропал». (Глава 9-я «Коровьевские штуки»)

[10] «Более того, в тот же вечер Никанор Иванович, на которого смерть популярного артиста навеяла массу тягостных воспоминаний, один, в компании только с полной луной, освещающей Садовую, напился до ужаса». (Эпилог)