Мы все мертвы — Есть ли посыл за громким названием?

Новый корейский хит нетфликса, затмивший Игру в кальмара, хоть и уступает по качеству (уж простите, фанаты: сценарий писался на коленке, пока актёрам наносили грим, иначе откуда зашкаливающее число ляпов, тяга к клише и уморительным клиффхенгерам), но во многом схож со старшим братом. И там, и там за броскими декорациями прячется зловещая социалочка, краеугольный камень которой — гонка от роддома до гроба: экономическая и половая конкуренция, нормированность сроков для любой жизненной вехи, мания одобрения и избегание порицания через скрытность и лицемерие.

За взглядом изнутри на институты традиций, семьи, работы и образования в Южной Корее я обратилась к полуавтобиографической книге Те Нэм Джу "Госпожа Ким Чжи Ен, рождённая в 1982 году" — в ней мало художественности, но много фактов и личного опыта. Опустим гендерный вопрос: неравенства и дикостей там и без него хватает. По жёсткости межличностной конкуренции эта страна может сравниться, пожалуй, лишь с Китаем, но в китайской культуре тяжкий труд ценен сам по себе — борьба идёт за любые оплачиваемые вакансии, а корейцы уважают только высококвалифицированный интеллектуальный труд. Фирма, на которую ты работаешь, определяет твой социальный статус. А ещё социальный статус твоих детей. 

Кстати про детей. Им с ранних лет внушается: если не поступят в лучший универ и не выпустятся с идеальными оценками, их жизнь кончена, для общества они перестанут существовать. Казалось бы, эка невидаль — кого подобным не запугивали родители? Только там это не страшилка, в 90% случаев пророчество сбывается. Выпускникам даётся всего год на то, чтобы найти работу, — тем, кто за этот срок не управится, следующим летом предпочтут "свежачок". А ещё нельзя увольняться. Даже круглая отличница с шикарным резюме не сумеет устроиться повторно в сколько-нибудь приличную контору: наниматели автоматически наклеят на кандидатку ярлык особы ненадёжной, косячной, конфликтной или эгоистичной, ведь ни один кореец в здравом уме не расстанется с работой, за которую приходилось соперничать с сотнями умнейших соискателей.

Если Паразиты или Игра в кальмара были призваны показать, как протекает жизнь тех, кто выбыл из гонки, а также — на что готовы дисквалифицированные ради реабилитации и восстановления доброго имени, то их преемник "Мы все умрём" смотрит на проблему глазами тех, чья психика впервые сталкивается с осознанием, что все вокруг в большей или меньшей степени — соперники за выживание.

Конечно, человек человеку кусачая тварь не только в Южной Корее. Перенаселённость и теснота в городах, распространение фриланса — любого штатного работника может заменить умник с другого конца земли, впридачу ковид, заставляющий относиться к окружающим с подозрительностью, — всё это растит общемировую социальную напряжённость. Уклад жизни среднего обитателя мегаполиса таков, что лишь святой или эталонный флегматик не испытывал всепоглощающего гнева к толкающемуся грубияну в утреннем автобусе, не думал с раздражением об абитуриенте, протиснувшемся на бюджет вместо него с результатом всего на балл выше, или о коллеге, "заслужившем" повышение подлизыванием начальнику.

В другую эпоху накопленная массами агрессия давно бы выплеснулась в войны и революции, ныне же отвод ей дают игровая и кино- индустрии, отчасти жанровая литература. Вот и наблюдаем феномен: насилие уже не служит художественным приёмом произведению, а выходит на первый план и превращается в самоцель — сюжеты и персонажи пляшут вокруг него, задуманы так, чтобы кровь била гейзером, а большего и не надо.

У "Мы все мертвы" были отличные исходные для того, чтобы стать изящной сатирой на современное общество, но тема зомби с сопутствующим экшеном и расчленёнкой перетащили одеяло на себя. Вирус как карающий фактор тем и плох, что стихиен, неразумен и поражает всех без разбору. Иммунитет пожалован столь же случайно. Персонажи, особенно взрослые, ведут себя как марионетки сценариста без логического мышления, этических позиций или хотя бы сложившихся характеров — всех болтает из крайности в крайность в угоду зрелищности и абсурду.

По итогу мы имеем лишь одну внятно поданную мораль: цени жизнь, пока жив, ведь всё может оборваться в любой момент, но это такая очевидность, что можно считать, будто морали и посыла нет вообще. Этот сериал — диснейлендовый аттракцион, воплощение потаённой мечты задроченных учёбой и одноклассниками подростков о том, чтобы школы сгорели к чертям собачьим, а погонщики-взрослые заткнули причитающие рты. Но если такие продукты помогают сублимировать негативные эмоции потенциальным скулшутерам — честь и хвала создателям.