Новый герой

На Бадахшанском перевале — перекрестке миров и времен, у родника, сочащегося то ли водой, то ли мудростью, то ли и тем и другим, уселся в позу лотоса человек: средних лет, коротко стриженный, с окладистой рыжей бородой, широкий в плечах.

Собиратель мудрости на перевале — брат Калинга, с удивлением наблюдал, как к рыжему крепышу нескончаемой вереницей шли люди.

Подошел первый, поклонился, что-то пролепетал пристыженно, рыжий кивнул в ответ, и великодушно шевельнул правой ладонью, мол:"Можешь идти".

Калинга решил подобраться поближе к рыжему со спины, чтобы подслушать — о чем шла речь?

Подходит следующий человек:

— Меня зовут Чарльз Дарвин, прости меня неразумного за то, что сочинил этот бред — теорию эволюции. Я, по глупости, решил использовать логику и эмпирический метод познания, и по глупости же, не внял словам того, кого не слышал лично, о том, кого никогда не видел.

Рыжий:

— Прощаю.

Подошел папа Римский — Александр Шестой из рода Борджиа:

— Извинений прошу: травил врагов, распутничал с сотнями женщин, несколько раз выдавал замуж дочку, каждый раз перед тем объявляя ее девственницей. Не знал я, что это делать можно только во имя того, о ком не ведаю, и по завету того, с кем не знаком, и только если молюсь правильно.

Рыжий:

— Прощаю.

Пришел и Калигула:

— Я тоже не люблю собак, а вот лошадям с римском сенате — самое место, извини, что не назначил своего коня сенатором сразу.

Рыжий:

— Извиняю.

Затем явился император Нерон:

— Рим сжег, христиан львам в Колизее скормил, олимпийские игры выиграл по коррупционной схеме 127...

Рыжий:

— Отчеты по благим делам сегодня не принимаю, есть за что прощения просить?

Нерон:

— Откуда? Я великолепен!

Рыжий:

— Но ты — неверная собака!

Нерон:

— Зато рыжий, дневным светилом отмеченый, нам — солнцем благословленным, делить нечего, разве что валун, на котором ты сидишь. Потусим вместе? Я тебе поэму прочту какую-нибудь...

Рыжий крепыш подвинулся, и Нерон сел рядом.

Калинга перехватил только что получившего прощение очередного папу римского — Пия Девятого, и спросил его:

— Отчего так много людей идут к этому человеку за прощением?

Пий Девятый:

— Недавно, разнесся слух по Вселенной, что этот Рыжий потребовал извинений больше, чем кто бы там ни был за всю историю жизни, нашлось и немало тех, кто действительно принес извинения, что характерно, Рыжий их простил, так и случилось, что он по отпущению грехов затмил самого Иисуса Христа, а прощать Рыжему нрааавится, вот и сидит тут, раздает индульгенции даже за то, за что извинений не требовал...

Калинга:

— А чой это у него уши краснеют?

Мимо проходил академик Павлов, услышал беседу, вскользь вставил в нее свои две копейки:

— Передоз гармоном счастья — серотонином.

Калинга:

— Аха, тогда и я побегу к нему, пока Рыжий не лопнул от самодовольства.

Калинга, было приблизился к Рыжему, но его опередили два могучих крылатых мужика в полной боевой аммуниции.

Архангел Гавриил:

— Я — архангел Гавриил, более известный в твоих краях как Джибриил, извини меня за то, что благие вести от Господа нашего нес много раз задолго до того, как родился твой пророк, прости что вразумлял тех, кого зовешь ты неверными собаками без разрешения на то твоего пророка.

Рыжий:

— Тяжек твой грех, почто не внял пророку, мир ему?

— Дык, говорю же, ёпта, благая весть свыше, если она появилась прежде того, которого "мир ему", ждать его рождения не может...

Рыжий:

— Это невозможно.

Гавриил:

— Прости за невозможное.

Рыжий:

— Прощаю.

Архангел Михаил:

— Здравствуй, человече. Я не за прощением пришел, а в поисках нового героя, способного вершить великие дела не токма огнем и мечом, но и великодушием. Не тот ли ты самый новый герой?

Рыжий, услыхав сие, стал расплываться в улыбке. Хотя нет — стал расплываться, раздуваться, точно воздушный шар, а улыбка растягивалась вслед за трещавшей от натяжения кожи.

Трах-бах-тарарах — лопнул мастер спорта по отпущению грехов, только кишки гирляндами повисли на сидящем рядом Нероне.

Нерон:

— Какой актер погиб!

Архангел Михаил (брезгливо, щелчком смахивая с плеча порванную улыбку Рыжего):

— Почищу доспехи, и дальше пойду искать "нового героя"

Толпа, недождавшаяся прощения (хором):

— Ох.

Калинга:

— Намусорили тут.

День подходил к концу, а брат Калинга не записал, на этот раз, в свиток ни одной мудрости.

"Бывает же": подумал монах, — " обратил, человек, на себя внимание половины света, а ни одной умной мыслью ни с кем не поделился...