Почему доспехи ушли с поля боя?

Наткнувшись на очередные тезы довольно вздорного характера, я решил написать небольшую статью. Она размещена на Дзене, здесь продублирую.

Очень часто можно услышать утверждение, будто огнестрельное вооружение похоронило доспехи. Давайте разберемся, так ли это на самом деле?

Когда точно появилось огнестрельное оружие в Европе толком не понятно. В трактате «Liber ignium ad comburendos hostes» 1250 года уже описан один из ранних составов пороха. Хотя его там позиционируют как разновидность «греческого огня». В 1267 году в траткатах Opus Majus и Opus Tertium Роджера Бэкона порох описывается как инструмент для фейерверков.

Так или иначе, самая ранняя рукопись, фиксирующая факт огнестрельного оружия в Европе датируется 1326 годом, приписывается Вальтеру де Милемете и называется De Nobilitatibus, sapientii et prudentiis regum.

К 40-ым же годам XIV века первое огнестрельное оружие стало употребляться достаточно широко. Во всяком случае оно добралось до поля битвы при Креси 1346 года или там во время осады Кале 1346-1347 годов. В XV же веке так и вообще редкую битву в Европе можно было помыслить без огнестрельного вооружения.

Дальше больше.

А ведь бурное развитие производства доспехов в Европе как раз и началось в том самом XIV веке. Кто-то скажет, что латы, столь стремительно развивающиеся в XV-XVI веках, и были ответом на развитие огнестрельное оружие.

И это будет в какой-то степени так.

Огнестрельное оружие без всякого сомнения повлияло на развитие белого доспеха - лат. Однако в XVII веке доспехи почти что полностью сходят со сцены. Почему? Неужели ручное огнестрельное оружие усовершенствовалось настолько, что оно стало пробивать любые или почти любые доспехи?

В 1807 году французы провели эксперимент.

Они обстреляли из обычного пехотного ружья тех лет кирасы нескольких образцов.

Первый образец – штатная кираса из мягкого железа (не закаленной низкоуглеродистой стали, то есть) для кирасир и карабинеров, нагрудник которой весил 4,49 кг.

Второй образец – германская стальная кираса, которую офицерам позволяли закупать в частном порядке. Вес ее я не нашел, но, скорее всего, он сопоставим с первым образцом.

Третий образец – кираса времен Семилетней войны, нагрудник которой весил 6,12 кг и представлял собой слой закаленной стали, соединенный с основой из мягкого железа.

Так вот – первая кираса пробивалась с дистанции 145 метров, вторая – пробивалась не всегда (раз на раз не приходился), а третья вообще не пробивалась.

Потом обстреляли их из обычного армейского пистолета. Первая кираса оказалась пробита с дистанции в 23 метра, остальные вообще не пробивались.

Потом они обстреляли нагрудник саперной кирасы, весивший 7,2 кг и выполненный из мягкого железа. И этот нагрудник оказался непробиваем для любых пуль тех лет с любых дистанций. Кроме пуль, выпущенных из штуцера, да и то – в упор.

В 1825 году французы, проанализировав опыт Наполеоновских войн, приняли на вооружение пулестойкую кирасу, дававшую защиту от любого стрелкового огня с расстояния в 40 метров. Она имела переменную толщину нагрудника – в центре 5,6 мм, а по краям – 2,3 мм, обладала тонкой наспинной частью и весила в целом 8,5 кг. Казне она обходилась 70 франков.

В 1855 году французы ввели новую кирасу из закаленной стали (наспинник продолжали делать из обычного мягкого железа) с аналогичными предыдущей защитными свойствами. Она имела максимальную толщину в 3,3 мм. Из-за чего получилось уменьшить массу всей кирасы почти на 2 кг.

Впрочем, уже во время Франко-Прусской войны (1870-1871 годы) из-за прогресса в области огнестрельного оружия эта кираса уже не защищала толком. Но французы не унывали. И, несмотря на поражение в войне, уже в начале 1880-х годов они начали делать кирасы из хромистой стали, которые защищали всадников от пуль винтовки Гра на расстоянии в 100 метров при том же весе кирасы. А в 1891 году их новые кирасы (около 6,5 кг весом) из хромоникелевой стали обеспечивали защиту даже от пуль (с мягким сердечником) винтовки Лебеля 1886 года с дистанции 375 метров.

То есть, история нам показывает – не все так однозначно. Во всяком случае до середины XIX века достаточно простые и не очень тяжелые кирасы позволяли надежно защищать от практически любого стрелкового огня. Да, они могли весить до 8 кг. Но доспехи традиционно весили еще больше. И, например, латные комплекты XV-XVI веков легко могли обладать массой в 20-30 кг. Да и даже раннесредневековые кольчуги с короткими рукавами и подолом до середины бедра редко получались легче 10 кг. Обычно тяжелее. А тут – всего 8 кг. Причем этот вес опирался не на плечи, как в той же кольчуге, а на бедра. Что позволяло разгрузить позвоночный столб воина и серьезно облегчить продолжительное ношений этой защиты.

Так почему же доспехи в массе не употреблялись?

Может быть они были слишком дороги?

Упомянутая выше кираса образца 1825 года обходилась казне Франции в 70 франков. С 1795 года франк содержал 0,29 граммов золота или 4,5 грамма серебра. К моменту заключения Латинского монетного союза в 1865 году эта норма сохранилась. Поэтому 70 франков в 1825 году это 20,3 грамм золота или 315 грамм серебра.

Патриотично переведем в рубли.

С 1763 года рубль содержал 17,995 грамм серебра (реформа 1885 года это подтвердила). Таким образом 70 франков в 1825 году равнялись 17,5 рублей.

Много это или мало? В 1824 году в Оренбургской области по воспоминаниям Д.Н. Шипова стоимость барана была в диапазоне от 6 рублей 25 копеек до 9 рублей 25 копеек. Иными словами – противопульная кираса в 1825 году имела стоимость двух хороших баранов.

Понятно – удорожание. Но совершенно ничтожное на фоне стоимости подготовки бойца и рисков утраты всего его снаряжения из-за гибели в бою.

Так почему же доспехи ушли с поля боя?

Ответ достаточно простой и в той же степени сложный.

Кто вел войска в бой в XV веке?

Аристократы.

То есть, люди, которые принимали решение и владели основной массой недвижимости. Как правило – это были самые богатые и влиятельные люди.

Поэтому, идя в бой, они старались как можно лучше защититься самими и как можно сильнее снарядить тех, кто идет в бой вместе с ними. Ведь если их спутники слишком быстро погибнут, то им самим вряд ли будет светить что-то хорошее.

Но в XVI и особенно в XVII веке ситуация стала меняться.

В этот период старшие офицеры все чаще и чаще начали оказываться в тылу. А в бой отряды начинали водить те, чьей жизнью можно было пренебречь. Например, обедневшие дворяне. И вели в бой они нередко еще большую голытьбу. А потом и вообще – крестьян, набранных в рекруты. Крестьян, которых то и за людей почти никто из аристократов не почитал.

Так чего их жалеть?

Теперь рисков для личной жизни у людей принимающих решения стало существенно меньше. Увидев, что дело «пахнет керосином» появилась возможность сбежать. Да, не всегда. Но часто. Да и даже в случае невозможности удрать, вероятность достаточно комфортного плена вне острой фазы боя с последующим выкупом оставалась весьма вероятной.

И чем дальше, тем сильнее этот тренд нарастал. Дойдя до своего апогея в период массовых призывных армий и печально знаменитых Мировых войн. В условиях этих Мировых войн, люди, принимающие решение, даже на поле боя зачастую не присутствовали. А всеми, кого они туда отправляли, они могли пожертвовать без лишних рефлексий. По сути – период массовых призывных армий – это идеологически – период сражений не армиями, а племенными ополчениями, в которых собственно воинов ничтожно мало на остальном фоне. Это сражения собачьих парикмахеров с пахарями и трактористов с ассенизаторами. Не хочу ни в коей мере умалить героизм этих людей, нередко весьма выдающийся, но и указать на эту важную деталь я был должен.

К чему привел этот тренд?

В первую очередь к максимальному снижению стоимости снаряжения одного бойца. Солдат превратился в расходный материал. За который хотели платить как можно меньше.

Как в плане содержания, так и в плане снаряжения.

Да, какое-то время сохранялась традиция украшательства. И до второй половины XIX века войска во многих странах «рассекали» в довольно красивой и пестро украшенной форме.

Так что не нужно ругаться на наши «мотошвейные войска» за их тягу к в общем-то глупой пышности. Воины всех времен стремились к красоте. Или морду лица чем-то раскрасят, или перо в задницу вставят, или красные штанишки (как у Попандопуло из «Свадьбы в Малиновке») наденут. И в этом нет ничего плохого. В свое время Император Священной Римской Империи Максимилиан I очень мудро высказался по этому поводу, заявив: «Их жизнь настолько коротка и безрадостна, что великолепная одежда — одно из их немногих удовольствий. Я не собираюсь отбирать его у них». В период же массовых призывных армий, воинов лишили их последней отрады, окончательно превратив в серый, безликий и максимально дешевый «расходник войны».

Во вторую очередь, этот тренд на минимизацию стоимости юнита привел к деградации индивидуальной подготовки. Чем дальше, тем сильнее. Дойдя до апогея к Мировым войнам.

Так почему же ушли доспехи с полей сражений?

Из-за огнестрельного оружия?

Нет.

Если утрировать, то из-за того, что «бабы еще нарожают». Люди, принимающие решения перестали лично рисковать на поле боя. А на тех, кто туда стал ходить, им становилось наплевать. И с каждым веком все сильнее и сильнее.