Удар клинка Ч.5

Ч.5
Изменили щиты.
«Со щитом или на щите» - у нас уже неверно. На нынешний щит покойника не положишь, со славой не унесёшь: усиление «нательного» доспеха приводит к сокращению доспеха «постельного».
Миндалевидный щит в Европе, до третьей четверти XII в. (вот прямо до «сейчас») довольно большой, для защиты от копейного тарана. Русские щиты не столь велики. Сейчас и те, и другие уменьшаются.
Около 1200 г. (в РИ) щит из пассивного средства защиты станет более подвижным и удобным для манипулирования в бою. На Руси, в находках ХII-XIII вв. уже почти неизвестны умбоны и оковки. В бою щит не только прижимают к телу, его выдвигают вперёд, подставляют под вражеское оружие, чтобы ослабить или отбить удар «на лету».
Округлый верхний край щита стал прямым. Шлем полностью закрывает голову, и щитом уже не нужно защищать лицо и подбородок. Одновременно щит укорачивают из-за удлинения кольчуги до колен.
Мы чуть форсировали этот общий процесс. Часть идей были реализованы ещё шесть лет назад в Пердуновке, в моём первом щите, глядя на который Аким Янович тогда «съел» полведра «хренодёра». Другие пришли с опытом.
Убрали оковки, заменив их витым стальным стержнем. Выкинули умбон, усилив поле накладным стальным «православным» восьмиконечным крестом. Из-за сокращения габаритов щита, сменили хват с горизонтального на вертикальный. Ещё не кулачный баклер, но уже вполне активный участник боевого фехтования. Как тогда в Пердуновке Яков запаниковал, когда я его меч щитом повёл!
Полностью убрать нельзя: не к дуэлям готовлю, противник будет применять и метательное типа стрел и дротиков. Их удобнее ловить щитом. Кэтчерская бейсбольная перчатка?
Все сказанное выше о порубке-поколке при наличии щитов приобретает... ряд важных особенностей. Например, выбить пехотинца из-за ростового щита типа павезы... хоть руби, хоть коли. Разве что - сбоку забежать.

«Чтобы полностью использовать все возможности щита, нужно понимать, что он собой представляет. Это форма оружия. Щит обеспечивает значительное улучшение защиты воина... и почти не уменьшает способность к нападению...
Для боя с мечом и щитом существуют три основные позиции - высокая, средняя и задняя. Не существует стоек, которые бы не являлись модификацией этих трех...
Щит... позволяет оружию оставаться скрытым и готовым к удару из непрямой позиции (особенно против ног противника). Воин, используя щит, может фактически безнаказанно шагнуть и нанести страшный и быстрый удар практически из ниоткуда. Щит позволяет бойцу сближаться против древкового оружия и оставаться под летящими стрелами и копьями. Он может быть оружием сам по себе, и редкий воин применяет его только как пассивную защиту».

«Верхняя» и «средняя» стойки - агрессивны, широко распространены для мечников со щитами, хороши при плотном построении. Используют как конные, так и пешие. Мы добавили в набор обязательных - «заднюю стойку». Основное применение - пеший бой. Хотя есть примеры успешных реализаций и в конных схватках.

«...стойка с мечом внизу сзади (примерно под углом в 45 градусов), с острием, направленным назад. Из неё естественны сильные удары снизу и вкруговую. Задняя стойка обманчива и отчасти является контратакующей стойкой с впечатлением приглашения и возможностью перехвата.
Оружие на первый взгляд убрано далеко и спрятано, но фактически готово немедленно нанести мощный удар. В готовности тело немного наклонено вперед, задняя нога отставлена немного назад. Эта позиция встречается, когда оружие приготовлено для нанесения восходящего удара сзади. Из задней стойки клинок может ударить диагонально, горизонтально, или вертикально, или даже внезапно быть повернут внутрь для укола. Почти каждая атака из этой позиции делается с проходящим шагом задней ногой или шагом вперед со стороны щита».

Позиция эффективна для одиночки. Особенно - в силу обманчивости и непривычности для здешних. Непригодна для плотного слоя типа фаланги или манипула. Но в той тактике «малой группы», которую мы внедряем - «вместе, но поодиночке» - уместна.

«Рука расслаблена, но не сильно, ладонь развернута вверх, лезвие направлено вправо (для левосторонней стойки). Задняя стойка - позиция, которую редко понимают и используют... Это фундаментальная позиция, но она менее знакома тем, кто не практикует использование полной зоны поражения...
Диагональный восходящий удар справа направо нацелен в нижнюю часть ног и бедер, но может быть направлен под щит в пах и живот... наиболее эффективен из задней стойки...
Идея «фиксированных» стоек или набора систематизированных позиций для щита не существовала до Эпохи Ренессанса».

Определившись с доспехом, клинком, щитом мы модифицировали стойки и наносимые из них удары. Усиливая, в частности, использование укола из всех стоек, а не только из обычной для укола «средней».
Забавно видеть, как классический вертикальный рубящий удар из «верхней» стойки по защищённому большим щитом противником, «на лету» трансформировался в укол сверху вниз, наносимый в область за щитом, куда противник прячется. Эдакое развитие казачьего уставного укола. Но не горизонтально от «кулака на погоне», а вертикально вниз из максимально поднятой руки.
Дополнили «среднюю» стойку, введя понятие «нижняя».
Клинок действует не от уровня пояса, где большой щит прежде удобно закрывал руку с эфесом, а из почти полностью опущенной руки. На короткой дистанции он оказывается в плохо контролируемой противником, из-за его щита и забрала, зоне.
Бойцы обычно смотрят друг другу в лицо. Палаш, удерживаемый в опущенной руке, проскакивает, ниже или сбоку щита противника незаметно. Движение начинать с отведения рукояти назад, за бедро. Но не направлять остриё назад, как в «задней стойке», а сохранять «между 3 и 5 часами». Такое навязывает короткую дистанцию.

Люди инстинктивно стараются держаться подальше от опасности, от врага. Это - лечится. Обучением. Так Покрышкин заставлял себя открывать огонь только впритык к учебной цели - полотняному «пузырю».
Противник, такого навыка не имеющий, ожидающий обмена ударами «издалека», вдруг обнаруживает резкое встречное движение. Навык «резаться грудь в грудь» у него отсутствует. А «мои - всегда атакуют». Враг тревожится, теряется, паникует. Отшатывается, отступает, бежит.
Движение «из-под ягодицы» открывает доступ к ногам противника. Как для укола, так и для удара. Хотя, конечно, не возбраняется, например, из любой стойки отрубить задранную руку противника с мечом, если случай подвернулся.
Навязываемые мною завершающие движения при ударе/уколе явно напоминали элементы ножевого боя.

«И в грудь ея вонзилася
Шешнадцать столовых ножей».

Какие-то... «ужасы общепита».
«Столовых ножей» пока нет, «шешнадцать» на поле боя - тем более не сыскать. Да и «в грудь» не надо - хорошо защищаемая зона. Бейте в живот, пах, ляжки, колени, стопы... Или, как указывал Суворов: «а колоть наипаче в крестец».
Вовсе не «испанский поцелуй». Близко, быстро, незаметно. Рубящий, колющий, режущий, хлещущий...

Короткая дистанция, малый щит... - вновь поднимали важность отдельной темы: скорость. Я про это уже...
Изменение «обвески» бойца потребовало ревизии существующего положения дел по этому параметру.
Беда в том, что здесь я воюю с общим, повсеместным, у каждого новика с детства существующим, стереотипом.
Хороший удар - мощный, могучий, богатырский... «Это ж все знают!». Настолько прочный и всеобщий образ, что хоть в крик кричи: Не нужно! Неправильно!
Нужно: быстрый, резкий, хлёсткий. Можно: внезапный, молниеносный, мгновенный.
Разве в снайперы берут по успехам в штанге? Военно-учётная специальность «гиревик-дальномерщик»? Понятно, что в жизни, а особенно в походе - всякое бывает. Слабосильные да маломочные ещё до боя дохнут. Но «ве» - «квадрат», а «ме» - так просто.
Ребята понимают, кивают, соглашаются. Но переступить через «впитанное с молоком матери»... Очень тяжело.

В Пердуновке я просветил Артемия насчёт «эм-вэ-квадрат-пополам». Все мои «полководцы» из собственного опыта знают важность скорости в ударе. Но... «при прочих равных». В общем ряду: правильный, меткий, сильный, режущий... Как в наставлении для кавалерии Красной Армии, как споры о штыковом ударе перед Великой Отечественной.
- Чего? Кинетическая энергия? Не, это для шпаков в шляпах. А мы гимназиев не кончали, мы по рабоче-крестьянски.
Не надо классово. Надо эффективно.
В формализованной форме моё утверждение было принято как, если не высшая, то изначальная древняя истина.
Позывы усилить защиту раздавались. Технически мы уже могли сделать, если не максимилиановский, то готический доспех 15 в.
Спор закончился диалогом:
- В чём цель существования воина?
- Э... ну... в защите. Это... Всеволжска. И тебя, само собой, Воевода.
- Нет. Цель жизни воина - уничтожение врага. Убийство. Только убийство всех доступных врагов обеспечит безопасность. На некоторое время. Пока новые враги не появятся. Что нужно, чтобы убить врага?
- Ну...
- Нужно его догнать. Или убежать. Если враг сильнее. Чтобы потом вернуться, догнать и убить. Если тебе наковальню на шею повесить, то ты ворога убьёшь. Уронишь на него. Если догонишь. Догонишь, остановишь, уложишь, увяжешь... Тогда-то можно и наковальней стукнуть.
- Да не... да ну... с наковальней бегати?... чё за бред...
- Так чего же ты гридням моим такой же бред предлагаешь?! Ту же наковальню на плечи навязать хочешь?
Сторонники «усиленного бронирования» утихли.
Замечу, что представления о бронированности средневековых армий далеки от действительности. В музеях или на иллюстрациях мы видим доспехи наиболее важных, богатых, знатных персон. Рыцари в европейских армиях составляют 15% и менее. Их вооружение, обычно, относительно комплектно. Хотя, часто, «дедовское». Моральное и материальное устаревание, от которого в реальности зависит сама жизнь конкретного бойца - понятно только специалистам, да и то не всегда.
Народ попроще... стёганка (гамбинезон) да железная тарелка на голове - вершина возможного.
Дорого это - «добрый доспех».
Средний размер европейского рыцарского лена - 30 крестьянских хозяйств. При том, что средний размер семейного надела - 50 акров (20 га, разброс по странам и эпохам 5-150 акров).
Для сравнения: русский дворянин должен в 16-17 в. явиться «конно и оружно» с 52-55 га «доброй земли». Какие при таких-то доходах «бургиньоты»?
Для меня цена доспехов не критична. Важна скорость бойца. Цель действий в бою не сохранение собственной тушки, а убийство врага.
А коли «нет», так чего ты в войско пошёл? Не «народная», не ополченческая, хоть бы и феодальная - добровольческая армия. С постоянно обновляемым составом.
Цель армии - война. Цель войны - победа. Смысл победы - смерть врага. Убийство «их». А не сохранность своих. «Сохранность» - инструмент достижения цели. Один из возможных. Не цель.

«Проворот в тазу» требовал укрепление кисти, малый щит - изменения движений левой руки, «режущий» удар - работы всем корпусом. Навязываемая мною «литовка» давала мышечный опыт вращения торсом. Но ведь это малая часть требуемого, даже не десятая!
«Скорость» требовала подвижности всего корпуса, работы ногами. Не только выпад и наступление/отступление правой. Не однообразное непрерывное движение «против часовой», как в «дестрезе».
Вперёд и вправо. И твой эфес оказывается на траверзе щита противника. А клинок - в рёбрах его левой стороны. Влево, вперёд, вправо.
- Так нельзя! При ладонью вверх нет сильного удара!
Да, «наливать через руку» - признак неуважения. Но мы тут не водку пьянствуем.
- Не надо «сильный», надо «быстрый». Делай.
И твой клинок входит в его правый бок под вооружённой рукой.
Шаг! Прыжок! Левой! Правой! Быстрее! Резче! Хлёсткий удар! Молниеносный укол! Бросок гюрзы!
- Прыгать?! Гридню?! В доспехе?! Как это?
- Как козлёнок. Цок-цок и поскакал.

«Ох, что же вырастет из этих мужиков,
Когда козлятами становятся мальчишки?».

Из этих? - Герои, защитники Отечества и прогресса.

«На битву со злом взвейся, сокол, козлом».

Мои «соколы» - взовьются. Поскачут и затопчут.
А которым подпрыгивать в лом - пусть ширяются. По поднебесью. Где-нибудь не тут.
Можно назвать это «взрывотехникой» В смысле: техника фехтования с взрывным характером движения. Но понятия «взрыв» здесь нет. Я про это уже...
«Подвижность», «взрывотехника», не поддающаяся синхронизации на длинном такте типа «раз-два, взяли», вместе с «задней» стойкой, «рассыпало» сомкнутый строй. Мечники разворачивались в цепь, так, чтобы каждому хватало пространства для реализации его «талантов».
Дело не в гоноре, что постоянно ломает строй европейских рыцарей, дело в «сумме технологий», усвоенных бойцами. Но что делать, если противник держится сплошной массой? - Появился тактический приём «двойная цепь с подходом и приседанием».
Мечники разворачивались в линию с удобными для себя интервалами. За ними, в промежутках, становятся стрелки. Им тоже строй «в плечо» неудобен. Стрелки дали залп и спрятались за спины мечников. Которые ловят щитами ответные стрелы. Цепочка «двоек» делает несколько шагов. Снова залп...
В первую очередь у противника выбивали командиров и лучников. Отряды сближались, стрелки последовательно разгружали колчаны в сплошную линию оппонентов. Вражеский строй терял монолитность, мечники бросались вперёд, врубались в образовавшиеся бреши.
Другой вариант: сомкнутый строй с копьями «на руку». Копейщики при каждом залпе опускаются на колено, открывая сектор обстрела. Поднимаются, закрывая собой, своими щитами, стрелков. Тут уж стрелкам тесно - они разворачиваются в две линии. Первая, по команде, бьёт настильно через головы присевших копейщиков, вторая лупит навесным.
Совершенно не средневековая тактика. Противоречит всей системе статусов, понятий, обычаев. Лучник - бедняк, слабак, юнец. Нечто вспомогательное, велит у греков. Настоящий воин - в доспехе, с мечом и щитом. Мечник подставляет свою грудь, чтобы защитить лучника? «Старший» в роли «живого щита» для «младшего»?! - «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!».
Работа «двойками»? - Бывает. В конном бою за рыцарем следуют сержант, оруженосец, отрок, боевой холоп. Распределение функций иное. И, конечно, такого нет в пешем бою.
Пехотные цепи... разреженные, двигающиеся перекатами. Это тактика времён ПМВ. Плотность пехотных построений последовательно падала, реагируя на рост плотности ружейно-пулемётного.
Тут нет пулемётов. Но и здесь такое построение полезно - почти полностью исключает потери от навесной стрельбы, обычной на дальней дистанции. Заставляет противника выводить своих лучников в первую линию для стрельбы настильной. Где они, в силу слабости своего бронирования, становятся лёгкой целью.
Буду точен: движущаяся цепь лучников - не моё изобретение. Подобное делали самураи в Средневековой Японии. Синхронные эволюции бойцов включали в себя, кроме стрельбы стоя, стрельбу с колена и, даже, стрельбу из положения «лёжа на спине». Всё это на фоне непрерывного движения к противнику между выстрелами.
Очевидное требование: синхронность действий всех бойцов отряда. Этого в Средневековье нет вообще. Достигается муштрой, шагистикой. Было у римлян, снова возникло в европейских армиях Нового времени.
В Средневековье...
- Чего там? Трубят?
- Да-с, ваша милость. Потрубливают.
- Ну, ладно. Крикни вассалам. Мы, пожалуй, атакнём.
Без тщательной предварительной подготовки всех участников, без навыка синхронного движения, взаимодействия «родов войск» такие приёмы не исполнить. «Подготовкой» мы и занимались.
Сказанное относится к пешему бою. И на Руси вообще, и у меня в частности, пехота имеет большее значение, чем в Европах. У конницы... масса особенностей. Прежде всего потому, что всадник в бою сам может сделать только одно - упасть с коня. Все остальные эволюции - на усмотрение лошади. Ею можно управлять. Но не всегда. И не во всём.

Салман, взбешённый вводимыми мною в подготовку воинов инновациями, как-то пытался «сгрызть седло» после беседы со мной.
- Сахиби! Моим этого не надо!
- Хорошо.
- Но эти... бараны безмозглые! Тоже хотят!
- Хорошо. Пусть учатся.
- Нэт! Они - кулак! Одын! Вмэсте!
- Да. В начале. А потом? После пробития строя врага? Вспомни «Земляничный ручей». Твои рассыпались. А навыка видеть друг друга, работать цепью, группой, поддержать соседа, не только впереди, но и вбок и назад...
- Вай-й-я-я...!
Всё-таки, эмоциональная выразительность русского языка ему ещё не вполне... Можно ж сказать разнообразнее, непечатнее, эпичнее...
- Салман, ты прекрасный воин. Ты в одиночку можешь пройти сквозь любую толпу здешних лесовиков. Все встреченные тобою на длину меча - умрут. Но остальные разбегутся. Надо не только пробить строй «кулаком», но и «выпустить пальцы». И снова сжать. Так, чтобы ничего, кроме кровавого жмыха - из ворога не осталось. Цель боя - не оттеснить, опрокинуть, распугать, разогнать, рассеять... Цель - убить. Учи людей, Салман.

Очень уместным оказалось выбор палаша в качестве основного клинка: развитая гарда обеспечивает достаточную защиту кисти. Защищенность обеих рук позволила отказаться от такого неприятного, сложного, ненадёжного элемента защиты, как боевая рукавица, латная перчатка.
Уменьшили толщину и диаметр колечек в панцире. Добавили аналог «аппарата Илизарова» в сапоги. Не для удлинения конечностей, а для их спасения. Любят, знаете ли, бить пехотинца по левой ноге. А всадника - по обеим.
Изменения происходили без увеличения веса доспеха. Наоборот, при некотором его облегчении. Повышение качества материала, применение мартеновских сталей, годных, в отличие от булата, в доспех, конструктивные решения по локальной жёсткости, позволяли улучшить снаряжение без утяжеления. А пытливые мозги молодых бойцов, не скованные вековыми традициями, находили новые эффективные приёмы применения. Не дожидаясь обычного стимулятора армейского интеллекта в форме очередного позорного разгрома.

- Ну, что скажешь, Артемий? Побьют наши киевских?
- Эти-то? Ленивые, бестолковые, головы поленом берёзовым - только шелом носить. Лезут во всюда не подумавши... чуть азов ухватил и сразу: я - воин, я - витязь... о-хо-хо... Я, знаешь ли, Иване, завсегда прикидываю: как тот новик с Яковом твоим, с «Чёрным гриднем», биться будет.
- Ну ты сравнил. Якову на всю Русь... ну, может с десяток вровень. Да и не будут такие бойцы, как он, друг с другом биться. Съедутся, поклонятся да и поскачут в разные стороны. Дурней крошить.
- Эт да. К примеру, лесовиков против Якова в поле хоть сотню выставь, хоть тысячу. Как горячий нож сквозь масло. Сколь мечом достанет - столь мертвяков и ляжет. А вот с нынешними моими... Ежели враз... Двоих-то он точно зарежет. А третий... ежели не трус, не дурак... с умением... с везением... может и... пошкрябает.
Подумал, глядя куда-то в стену. Потом, поглядывая на меня искоса, осторожно высказал гложущее:
- Ты, эта... запомни. Наш средний ихнего среднего, хоть - киевского, хоть - волынского, побьёт. Ежели по уму. Так это... один на один... не сдуру, не со сослепу, не... Мда... А вот «по уму» - это от тебя, Воевода. Ты уж расстарайся. Не проспи, не сглупи. Побереги. Ребятишек.
Э-эх, Артемий, разве я этого не знаю?
Бисмарк прав:
«Всякий, кто хоть раз заглянул в стекленеющие глаза солдата, умирающего на поле боя, хорошо подумает, прежде чем начать войну».

Мне хотелось избежать «славных битв» с опытным противником вроде русских княжеских дружин или «белых булгар». Обычно это удавалось. Путём активного использования дипломатии или спец.операций. Но осада Киева через полтора года началась именно с кавалерийской рубки с волынскими гриднями. Что ж, клинки из углеродистой стали показали себя вполне достойно. Были бы индийские или арабские легендарные булаты с фосфором - потерял бы ребят: зимний марш, хладоломкость.
Артемий оказался прав: всеволжский гридень русского - заваливал. Сказывалось превосходство в вооружении и выучке. Особенно - в разнообразии и скорости исполнения приёмов. Так - в «нормальных условиях». А ещё бывают атаки из засады, неверные построения боевых порядков, бой против численно превосходящего противника... холод, голод, дизентерия... ошибки начальников, измена союзников, ногу подвернул, спину потянул...
Я изначально отказался от массовых армий. Сперва просто не мог, потом... Здешний опыт разгрома на Альте, неизвестная аборигенам, но всплывающая в моей памяти бойня на Сити, лишали иллюзий в части «мощи народной» на поле боя. Ориентируясь же на армию профессиональную, малочисленную, я мог отбирать наиболее пригодных, обучая их нетривиальным умениям, вроде «необходимого искусства со стороны рубящего».
«Удар с выподвывертом» стал «визитной карточкой» моих бойцов. Вошёл в букет страшилок о «Звере Лютом». Лишал противников воли к победе ещё до боя. Иные себе на пупок амулеты навязывали, в надежде защититься от «проворота в тазу». Некоторые государи пытались воспроизвести подобное. Но сочетание оружия, доспеха, индивидуальной выучки и групповой тактики в полной мере не удавалось никому. А мы продолжали совершенствовать своё войско, следуя принципу: «воюют не числом, а умением». Сохраняя малую численность, улучшали тактико-технические показатели, втягивая соседей в «гонку вооружений». Которую они, с учётом моего восьмивекового опыта человечества, вложенного в моих ребятишек, проигрывали.

Общее число профессиональных бойцов на «Святой Руси» - 12-15 тысяч. Собрать в одну армию более половины невозможно. Это покажут битвы на Липице и на Калке. Если мой гридень в сече стоит двух княжеских, то имея три-четыре тысячи бойцов «первой линии» я смогу оборониться от любой коалиции русских князей.

(Конец фрагмента)