Убийца по брачному объявлению 4

Благодаря обыскам, произведенным в жилищах Ландрю, удалось установить, что тот вел картотеку, в которой в общей сложности собраны сведения относительно 283 женщин! Из них 273 живы. Их разыскали и допросили в ходе следствия. Только на это ушло без малого два года. Поэтому в итоге Ландрю предъявили обвинения в исчезновении оставшихся десяти, то есть одиннадцати — с учетом сына мадам Кюше. 

После речи прокурора перед судом один за другим предстают 180 свидетелей и истцов. 

Не удивительно, что на следующий же день все журналисты писали в своих заметах о чудовище Ландрю. Поэтому все были удивлены, когда на втором заседании, которое было посвящено раскрытию личности подсудимого, было сообщено, что Анри Дезире Ландрю родился во вполне обеспеченной, религиозной семье. Мальчик учился в церковной школе, отличник. Учителя особенно отмечали, что он пел в церковном хоре, и даже был какое-то время иподиаконом[1] в своей приходской церкви — Сен Луи-ан-Иль. Там же он познакомился и влюбился в девушку, которая со временем сделалась его женой. Ее имя Мари-Катрин Реми. Если забыть о дне предыдущем, создается впечатление что адвокат и свидетели защиты говорят совсем о другом человеке. Впрочем, все знают, что священников обучают, как следует разговаривать с прихожанами, проявляя мягкую настойчивость, располагая к откровенности. Священнослужитель — всегда немного психолог. Ландрю же славился умением войти в доверие к своим клиентам.

После школы Ландрю отслужил армию, потом устроился на работу в архитектурное агентство. Когда ему исполнилось двадцать лет, он женился на Мари-Катрин. От этого брака у молодой пары родились четверо детей. Соседи характеризуют Ландрю как хорошего мужа и заботливого отца.

Став мужем, а вскоре и отцом, Ландрю занялся торговлей подержанной мебелью, и тут выяснилось, что эта работа ему необыкновенно подходит. Он покупал мебель у пожилых людей, к которым наш герой всегда умел втереться в доверие. Он пользовался тем, что большинство из его клиентов испытывали сложности с оформлением документов, благодаря чему Ландрю с легкостью подделывал доверенности на получение пенсий, банковские чеки, платежные поручения, квитанции на перевод денег почтой, распоряжения на получение дивидентных выплат по акциям. Пожилые женщины были благодарны Ландрю за то, что тот «безвозмездно» тратил время на возню с их документами и сложными бухгалтерскими расчетами. Во время слушания дела о подлоге в 1900 году большинство из них откровенно не могли поверить, как такой внимательный, приличный молодой человек на самом деле все это время мог их беззастенчиво обкрадывать. 

Как было сказано выше, в 1900 году Ландрю в первый раз попался с подложным поручением на продажу акций, принадлежавших знакомой старушке. В банке заинтересовались фиктивной доверенностью от ее имени, кроме того, Ландрю представил поддельное удостоверение личности. Молодой человек попал в тюрьму, где на следующий день изобразил горькое раскаяние и попытался покончить с собой. Правда, тюремные власти не поверили ни во внезапно проснувшуюся совесть, ни в то, что преступник действительно хотел свести счеты с жизнью. Через два года Ландрю вышел на свободу. Но вскоре попался снова. Так его забирали подряд шесть раз за разнообразные мошенничества, пока в 1910 году он не был осужден на 3 года за получение от вдовы Изоре мошенническим способом 15 тысяч франков. Согласно сведениям из личного дела подсудимого, в период 1900-1910 годы Ландрю совершил мошеннические махинации в отношение более чем 300 человек.

Когда на суде всплыли все эти подробности, Ландрю в бешенстве воскликнул: «Вы не имеете права! Я за все заплатил, я отбыл наказание! Упоминание о прошлых судимостях может вызвать у присяжных предубеждение против меня»!

Тем не менее, процесс продолжается своим чередом. Итак, самый большой срок, к которому Ландрю был приговорен, — три года. Это случилось в 1910 году, тогда же он скрылся от справедливого возмездия. В то же время его отец покончил с собой, повесившись в Булонском лесу. Через четыре года началась война, и полиция уже почти не искала Ландрю, он же жил под вымышленными именами: Диар, Пети, Фремье, Дюнон, Гийе…  

Вернуться к семье в Клиши Ландрю уже не может, так как опасается, что его схватят. Тем не менее, он продолжает помогать своим близким, время от времени выдавая им деньги на еду и оплату жилья. Тогда же в 1914 году он публикует свое первое брачное объявление. И вскоре после этого сообщает супруге, что выгодно продал старую мебель. С первой выручки Ландрю оплатил все накопившиеся у его семьи долги и подарил своей жене наручные часы, позже опознанные свидетелями, как принадлежавшие госпоже Кюше, а старшему сыну ее же кольцо, которое тот преподнес своей любовнице. 

— Поясните пожалуйста, кто те женщины, упоминания о которых мы вчера читали в вашем блокноте, — просит подсудимого председатель суда.

— Это самые обычные записи, ваша честь. Перед судом зачитывался список лиц, с которыми я заключал торговые сделки. Здесь нет и не может быть никакой тайны. Странное дело: достаточно человеку исчезнуть, как все воображают, будто он мертв! Но ведь этот список не сопровождается, например, такими словами: «Нижеподписавшийся Анри-Дезире Ландрю удостоверяет, что им убиты…».

— Вы правы, так было бы намного проще, — меланхолично замечает председатель суда.

— Из чего следует, что это обязательно должен быть список моих жертв? — Продолжает Ландрю. — Кстати, а вы не считаете, что у меня могли быть и другие блокноты, с другими именами?.. 

Зрители начинают перешептываться. Сама мысль, что Ландрю не блефует, и на самом деле могут быть и другие, пока неизвестные суду жертвы, производит шокирующее действие. Журналисты готовят сенсационные публикации. Не сегодня завтра в прокуратуру начнут приходить родственники других исчезнувших во время войны женщин, не важно, были ли они знакомы с подсудимым или нет. Если так пойдет и дальше, суд будет завален заявлениями граждан, и процесс превратится в фарс. Неужели Ландрю добивается именно этого?

— Все остальные женщины, с которыми вы переписывались, были найдены полицией. Списки находились не только у вас. Имена и адреса полиция получила в редакциях газет, куда дамы обращались за адресом отправителя объявления. Все, за исключением этих десяти, как уже было сказано, нашлись. Поэтому суд считает возможным называть их имена списком жертв. Если не хотите, чтобы этот список считался списком жертв, пожалуйста, поясните суду, какого рода дела вы с ними вели?

— Ваша честь. Я обыкновенный коммерсант, торговец подержанной мебелью, как уже было сказано. Шла война, в стране имелись разоренные области, где после заключения мира возникал большой спрос на мебель. Во время войны никто не занимался изготовлением шкафов, столов или спальных гарнитуров, и после войны эта отрасль далеко не сразу сумела встать на ноги. Меж тем, людям была необходима мебель, пусть и подержанная, но надежная, хорошая мебель из мирного, доброго прошлого. Ничего удивительного, что мне пришло в голову заняться скупкой движимого имущества. При этом я заранее подумал о том, что мне будет намного проще иметь дело с одинокими немолодыми женщинами, я с ними всегда легко находил общий язык.

— Почему вы искали своих клиенток при помощи брачных объявлений? Почему нельзя было просто написать, что желаете приобрести подержанную мебель?

— Считайте это моей маленькой коммерческой хитростью, если разобраться, вполне невинной! Если хотите, это льстило их самолюбию. Мы встречались не в скучном офисе, а посещали театры и рестораны. К слову, в наших сделках не было ничего противозаконного. Многие из этих женщин жаждали мужского внимания и ради хороших стабильных отношений были готовы расставаться со своими вещами. Кроме того, все эти дамы… были совершеннолетними.

— Суд понимает, что вас и ваших «клиенток» связывали не только деловые отношения. Но как вы могли обещать им брак, если не собирались разводиться с супругой?

— Это коммерческий ход, на самом деле, моим клиенткам тоже не всегда был интересен брак. Собственно, вы видели достаточно большой список моих знакомых женщин, я отказывался иметь дело с теми из них, кто настаивал на немедленном венчании.

На третий день судебного процесса над Ландрю суд напоминал лавку старьевщика. Кажется, что вот-вот судья забудет свои обязанности и превратится в аукциониста. Перед заинтересованной публикой выставлены первые вещественные доказательства процесса — мебель госпожи Кюше и ее личные вещи, опознанные хозяйкой квартиры. Все они обнаружены в гараже на вилле Ландрю в Вернуйе.

— Узнаете ли вы эти вещи? Перед вами столовая орехового дерева, поломанный стол и стулья эпохи Генриха II, бельевой шкаф, часы черного мрамора, зонтик, матрац, мужской пиджак, ювелирные безделушки. Все эти вещи была найдены у вас, в Вернуйе. Как вы это объясняете?

— Как я уже неоднократно говорил, я торговец мебелью. А это мой товар. Эти вещи находились в моем доме, так как я купил их, и они принадлежат мне. Гражданский кодекс гласит, что на право владения мебелью не требуется специальных документов. Почему я не могу держать их у себя, если я заплатил за них собственные деньги? Если вы хотите спросить, отчего я держал их в гараже, а, скажем, не в гостиной, отвечу, потому что эти вещи были предназначены для продажи, а не для личного пользования.

— Ландрю, — прокурор произносит слова со спокойной уверенностью, — на предварительном слушание вы утверждали, что знаете, где в данный момент находятся мадам Кюше и ее сын. Скажите же суду, где они. Если госпожа Кюше предстанет перед судом, это спасет вас от гильотины.

— Я не имею право разглашать данную информацию, — с достоинством сообщает суду Ландрю.

— Даже, если от этого будет зависеть ваша жизнь?

— Даже так. Я связан клятвой и предпочту умереть, но не нарушу ее.

— Почему госпожа Кюше уехала, оставив вам свою мебель?

— Ей так было удобно.

— Вы хотите сказать, что заключили договор с госпожой Кюше, и этот договор не подлежит разглашению?

— Именно так, но, уверяю вас, в нем нет ничего противозаконного.

— В таком случае, что вам скрывать?

— Это не мой секрет, а доверившейся мне дамы. Я дал слово и не желаю становиться клятвопреступником.

— Среди вещей госпожи Кюше в ходе предварительного следствия обнаружены еще и документы мадам Кюше. Как вы объясните, почему мадам Кюше уехала без документов?

— Потому что она выехала по другим документам, — пожимает плечами Ландрю. — Зачем ей везти с собой настоящие документы, привлекая тем самым к себе внимание?

Суд вызывает младшую сестру Жоржетты Кюше мадам Фридманн, которая на следствие опознала часы и кольцо и обвинила Ландрю в убийстве Жоржетты.

— Моя сестра никогда бы не уехала без своих вещей, — заявляет она. — Жоржетта слишком дорожила ими. Кроме того, она обожала Париж и ни за что бы не эмигрировала. — Ваша честь, я обвиняю подсудимого в том, что он убил мою сестру и дорогого племянника!

— Позвольте узнать, на каком основании вы смеете обвинить меня в двойном убийстве?! — чеканя каждое слово, вопрошает со своего места Ландрю. — Разве вы можете предъявить их трупы, или у вас имеются какие-то другие доказательства того, что имело место убийство? Подумайте хорошенько, ведь вы сейчас клевещите, а клевета наказуема.

— Я говорю это на том простом основании, что Жоржетта была добрым человеком и никому не желала зла, и, если бы она услышала о том, что кого-то обвиняют в ее убийстве, она бы уже была здесь, дабы защитить невиновного!

На этом заканчивается третий день суда.

[1]Иподиакон – помощник диакона.

Всю книгу "Исчезнувшие" можно прочитать на АТ https://author.today/work/167461 

приятного прочтения