Каменная вода. Немного о ладорингах

Как верно сказал Леха - есть в КВ степняки-викинги ) Называются они ладоринги ))) ;-) Почему так - пока буду скрывать ) 

Один из главных героев «Каменной воды» - Сандр Рдяный, брадир ладорингов из Соля.

В землях, именуемых Соля, нет благодати. Она есть в соседних странах – Самре и Меккере, - но Соля не повезло. По сказкам и легендам, свои блаженные – носители благодати – у них тоже были во времена Древней Войны. Но по неясным причинам исчезли. Земля Соля осталась неблагодатной. А значит это, что её огромная степь пуста и неплодородна. Земли, где можно вырастить урожай – это берега реки Вольи и двух мелких речушек, и небольшие оазисы в местах, богатых водой в земле. Потому и жизнь у солян весьма тяжёлая и трудная.  Конечно, кое-что они выращивают, но этого хватает только для выживания. Развитие и расширение без внешней поддержки невозможно. 

Поэтому одним из способов «заработать» стали боевые отряды ладорингов (брады). Их собирали князьки – хозяева оазисов-поселений – и направлялись в другие страны для боевой работы: где-то грабили, где-то крали за выкуп или в рабство, где-то нанимались для убийств или мести. Их деятельность была настолько успешной для чахлых земель, что Соля во многом стала строиться по военной стратегии развития. 

Ладоринги прозваны так по названию их средств передвижения – ладорей. Ладорь – боевой многоместный парусный буер. Представляет собой трёхгондольный катамаран. Центральная гондола – под парусное снаряжение и хозяйственный блок, а боковые – седловые, для перевозки ладорингов. Ладорь в отряде ладорингов, на которой идёт старший, называют старшицей, остальные младшицами.

Управляет Съезд брадиров (князей-командиров ладорей) заседающий в основном  городище – ВольГарде.

Командира отряда – боевого князя – именуют Брадиром. Капитана ладори – брадирон. Всех, кто пошёл с брадиром в поход, он считает пасынками, не взирая на разницу в возрасте и имеет права распоряжаться ими словно старейший в семействе.

Вся жизнь ладорингов в походе подчиняется КОНОХОДу – (За)кону(по)хода – который регламентирует отношения в команде, доли добычи, технику безопасности и многое иное. 

Ну и фрагментик для иллюстрации: 

Ладоринги на биваке.

Сандр - брадир, Орд - брадирон, Шуркан - штурман.

...Лишь когда подошли вплотную к подлеску, Сандр заметил и привязанных коников, и рыжую искру костра в глубине леска. Взявшийся командовать Шуркан дельно распорядился пасынками.

Молчаливыми тенями шатнулись из-за деревьев двое постовых, показались брадиру, и снова исчезли в листве. Орд крякнул и взялся за бороду, проворчав:

- Язви меня в печёнку. Старый хрен! Паруса ладит уже, почитай, третье лето, а всё так-же – брадирон брадироном!

Сандр усмехнулся. Его старый воспитатель, судя по всему, действительно, не забыл, каково оно – управляться с ватагой ладорингов в походе. Как раньше, может и бивак поставить, и посты наладить, и быт устроить, и – можно не сомневаться – в бой поведёт безошибочным путём. А всё хнычет, что валуном никчёмным стал!

Орд сбоку проворчал, с ревностью смотря на то, как ладоринги уверенно маскировались в лесу:

- Это хорошо, что ты его уговорил с собой в поход, Сань. И ему гнить в доме не пристало, да и нам прибыль.

Сандр кивнул. Хорошо. Только вспоминать, как пришлось уламывать старого ладоринга, не хотелось. Не самое доброе воспоминание. Ни как напившийся макового сиропа Шуркан орал непотребности и гнал молодого брадира со двора, прилюдно понося, ни как кидался в него кувшинами, ни как потом брыкался, когда, дойдя до бешенства, Сандр на руках его волок к ладори. Что тогда выслушать пришлось – Урага свидетель! – он более никому не позволил бы сказать в свою сторону. Но от человека, который десять лет назад взял под свою опеку ещё тогда неизвестного юного пастушка, и, по сути, сделал из него ладоринга – можно стерпеть и большее. 

А ведь Сандр очень хорошо помнил, как его поселение, всё целиком от мала до велика, родовой хозяин – брадир Кабах – отдал на кормление своему ставшему калечным брадирону. Самую малую из своих деревень – самому преданному и мудрому из своих ладорингов! Истерзанного, посечённого, с гноящимися ногами Шуркана привезли побратимы на одной из младшиц Кабаха в посёлок Белое Печево. Сдали на руки бабам, да, отсалютовав мечами раненому, подняли паруса и отчалили. Сам Кабах так и не прибыл попрощаться. Хоть и тщательно ухаживали в посёлке за бывшим брадироном, а всё равно он чах, словно кизильник под южными ветрами. И не мудрено – такой конец да при такой жизни! И однажды стал плох так, что старейший, напуганный его хворью и будущим сиротством деревни, где ничьё родовое имя не будет защитой поселению против разгула бандитов в степи, решил отправить в благополучный оазис за хвороборцем. По обычному времени это не стоило бы больших усилий – поднял парус на возке, сел да поехал. За полдня обернулся бы! Всё бы так, да только по степи уже два дня носился суровый «белый ветер» - Самум, - и теперь поднятая пыль висела, словно истлевшая тряпка перед носом, не давая взглянуть даже на вытянутую руку. Мело так, что и старики молились, высвистывая Сварге-Матери и Ураге о снисхождении. Да только боги заняты, видимо, были, не слышали. Вот в такую пору и обратился старейшина к молодым посёлка, ища охотника наглотаться пыли в дороге, если не переломать шею. Позвали в общинный дом всех, кто способен был бы на такое путешествие. Сандр тогда впервые увидел знаменитого ладоринга. Шуркан лежал на возвышенном месте, укутанный в шкуры, запотевший и всё равно дрожащий, словно его донимал ночной холод. Он красными ввалившимися глазами упирался в закопчённый потолок, будто там нарисовали ему что-то интересное, и даже не повернул головы, когда старейший обратился к молодым соплеменникам. Сандр тогда только вернулся со двора, где от вьюги укладывал и укутывал козуль, и, не успев ещё обмахнуться тряпкой, стоял у двери, оттирал пыльную бахрому с кожи и в пол-уха слушал старейшего. И поглядывал на ладоринга. И видел перед собой не калечного, измождённого от долгой хвори человека, а воина с железной волей, способного и в такой скорби спокойно и уверенно готовиться к смерти, даже сознавая, что будет то умирание не простым и не быстрым. Он не просил, не выказывал боли и страха, а ждал. Ждал, когда гниение от ног дойдёт до сердца и остановит его стук. Молча и безропотно. Тогда Сандр почувствовал такую звериную тоску от этой неправильной смерти крепкого ещё бойца, что и сам не заметил, как внутри укрепилось желание вырвать ладоринга из лап безносой. И потому, пока другие топтались и прятали взгляды, шагнул вперёд. Схаркнул пыль, которой забилась глотка, но так ничего и не сказал, попросту кивнув. И пошёл готовить возок. Шёл ему тогда лишь четырнадцатый год. Но он не первый раз сам ходил на возке в такую даль. Лишь во вьюгу – впервые. Ну да в такую вьюгу никто и не ходил. Он не видел, но потом ему рассказали, что ладоринг вздрогнул, когда понял, что ради его жизни вызывался на гибельный путь подросток. Да только остановить не успел. Никто не успел. Вывел Сандр возок и попёрся через степь, ревущую голодной шакалицей. И вернулся с хвороборцем уже на заре, когда подутих ветер. И, сдав с таким трудом доставленного мастера старшине, ушёл к возку – чинить. Паруса были в лохмотья, а дорогая мачта сломана – возок к дому пришлось тащить на себе. Он не ждал награды за свой труд, хотя позже подчас и поглядывал на окна дома – как там ладоринг? – но пересиливал себя и не шёл смотреть, ведь, знал, что настоящий-то ладоринг никогда бы не проявил глупого любопытства. Занимался своими делами, благо таких ему всегда хватало – он был сирота и чужая кровь в Белом Печеве, вот потому и тяжёлую работу взвалили на его плечи без сомнений. Пока однажды, проходя по двору с охапкой наструганного кизильника, не увидел на пороге ладоринга. Шуркан сидел, привалившись к стене, и задумчиво массировал подживающие шрамы на культях. Ладоринг глянул исподлобья, и Сандр сразу понял – признал. В душе похолодело и заныло от странного предчувствия, но он сдержанно поклонился хозяину посёлка, и направился дальше. А Шуркан на миг отвёл взгляд, подумал, и снова посмотрел на подростка. И позвал к себе. С того дня Сандр прислуживал ему, а тот рассказывал ему всё, о чём спрашивал любознательный парнишка – как сладить парус на большой и малый ветер, как расположить пасынков на гоне, как высвистеть восточный ветрило, как держать меч и как вести в бой ладори. А ещё через пять лет юноша вдруг взял котомку, поклонился роду и ушёл искать счастье в пути ладоринга – Кабаху на ладори потребовались новые люди. Спустя всего полтора года Сандр вернулся в родное Белое Печево на бывшей Кабаховой ладори, сменившей цвета на мачте. Вернулся брадиром. И позвал своего опекуна в новый поход. Калеку – под паруса. И не прогадал...

Вот такие вот они, ладоринги ))) 

Чипятую, чипятую, чипятую! ) Ещё четыре книжки чипятать ( А уже хочется просто сесть и почитать (

Не самопиар, поэтому без ссылок.